Обрученные зверем (СИ) - Серганова Татьяна. Страница 28

Поза защиты. Закрылся и готов отстаивать свои позиции. И это ничем хорошим для меня обернуться не может.

— И что я отдала взамен?

Я тоже поменяла позу. Свесила ноги на пол и оперлась ладонями о диван, слегка наклонившись вперёд и глядя на модифицированного исподлобья.

— С чего ты взяла, что что-то мне должна?

— Я знаю про обручённых и о том, какую роль ты мне уготовил, — пошла ва-банк, пытаясь вызвать у оборотня хоть какие-то эмоции.

А в ответ нарвалась на совсем иную реакцию. Никакого стыда, сомнений и неловкости, лишь какое-то насмешливое удивление, на грани с лёгким презрением.

— И какую же роль я тебе приготовил?

Не может он так играть и притворяться. Или может?

Сейчас я знала только одно: отступать и закрываться, как и спускать всё на тормозах, нельзя. Надо поговорить обо всём, расставить все точки над и. Выяснить правду, чтобы потом не было мучительно больно.

— Идеальная пара для создания потомства. Выводка чистокровных.

Произносить это вслух было неприятно и некомфортно. А еще стыдно. Особенно под этим непонятным взглядом золотистых глаз.

— Всё?

— А этого мало? Ты говоришь, что у меня не было повода сбегать? Ты Омару, представитель одного из сильнейших родов города. Что тебе принадлежит? Дома, заводы, пароходы? Что я могу противопоставить тебе? Услышишь ли ты моё «нет»?

Молчит.

Да и мне и не требовался ответ.

— Не услышишь. Будешь покупать, соблазнять, уговаривать. А если не выйдет, то просто заставишь. Папа у тебя, не так ли?

И снова тишина, но я по глазам видела, что угадала.

— Оставил на всякий случай, — продолжила, хмыкнув и покачав головой, — чтобы было чем нажать на меня.

— Надо было оставить его у радикалов? — неожиданно резко спросил мужчина. — Они измены не простят. Закопают где-нибудь в канаве, и делу конец.

Я закусила губу, пытаясь удержать рвущийся стон или рык. Я еще не определилась.

— А ты благодетель, спасший ему жизнь?

— Ты передёргиваешь.

— Что ты сделал со мной? Такую сильную простуду нельзя убрать просто так. Я хочу знать!

— Хочешь? Знать? — тихим зловещим голосом переспросил Стив и вдруг подошёл ко мне, рывком поднял с дивана и застыл, впиваясь жестким взглядом. — Ты же всё знаешь и понимаешь! Тебе же рассказали правду о таких, как я! Не так ли? Зачем тебе моя версия?

— Ты привязал меня к себе, — прохрипела в ответ, вглядываясь в его глаза, пытаясь понять, угадала или нет.

Мечтая ошибиться.

— Не оставил даже крохотного шанса на спасение.

— Спасение? Быть со мной — это такая мука?

— Я не хочу! Не хочу…

— Врёшь! — резко прервал меня мужчина и, схватив сзади за шею, притянул к себе.

У каждого поцелуя есть свой оттенок и вкус, как бы странно это ни звучало.

Этот был полон горечи и боли, сдерживаемой ярости и контроля, который уже трещал по швам.

Я сопротивлялась. Пыталась отодвинуться, уперевшись ладонями в его грудь. Стиснула зубы, сжала губы, мотала головой. Хотя это было больно, хватка на шее всё усиливалась.

Оборотень не отступал.

Губы мягкие, тёплые… сладкие.

С пряным запахом корицы и осени. Терпкие, как горячий глинтвейн с нотками сладкого апельсина и ароматной гвоздики.

Сопротивление спадало. Я уже не пихалась, вслушиваясь в сердце, которое гулко стучало под моими ладонями. Губы сами раскрылись, позволяя ласкать. Влажный язык коснулся их, чуть раздвигая, побуждая отозваться, ответить на хмельной поцелуй.

Внутри что-то росло, тянулось ему навстречу. Не желание, хотя и оно разгоралось в крови, подобно костру. Какое-то непонятное родство, единение… признание.

Именно это меня и отрезвило.

Стив расслабился, утратил бдительность, решив, что я сдалась, именно это помогло мне оттолкнуть его и отбежать в сторону, прижимая дрожащие пальцы к губам.

— Т-ты…

Меня потряхивало… от неудовлетворенного желания, страха и тревоги. От янтарного взгляда, в котором бушевало неприкрытое желание.

— Хочу тебя, — глухо ответил Стив, напряженно следя за мной, словно хищник, ловил каждое движение, готовый в любой момент броситься наперерез. — С первого мгновения… с первого прикосновения и вздоха. Да, я сделаю всё, чтобы ты была со мной, переверну этот грёбаный мир, уничтожу любого на своём пути!

Я сглотнула, едва удерживаясь на ногах. Не лжет и не врёт. Не уворачивается и не хитрит.

Ну же, Мари, радуйся. Он говорит правду, которую ты так добивалась и ждала.

— Но я никогда… никогда не причиню тебе боль… осознанно, — продолжил модифицированный. — Не смогу. Потому что мне будет в десятки раз больнее.

И это не просто слова, нечто большее.

— Что ты сделал со мной?

Напрягся, но всё-таки ответил:

— Выпустил эйо.

— 41-

Вот как у него так получается? Вроде и правду сказал, в этом я нисколько не сомневалась. А с другой стороны, запутал меня еще больше. Зато какой эффект от его слов. Я сразу утратила весь боевой пыл и замерла, отчаянно пытаясь понять, что скрывается за этой, казалось бы, совершенно простой фразой.

— Что ты выпустил? Что такое эйо?

В этот момент я даже начала злиться не на него, а на себя. За то, что из принципа и вредного характера совершенно не интересовалась модифицированными все эти годы. Решила по глупости и тугодумности, что если отгорожусь от них и перестану интересоваться, то меня минует беда.

И что имеем в итоге? Отсутствие информации сделало из меня необразованную дурочку, которая спотыкается на простейших словах.

Или нет? Хотелось верить, что это странное и непонятное наименование, услышанное однажды, отложилось бы в памяти.

— Надо же, — отозвался Стив, присаживаясь в кресло, на котором только недавно пыталась уснуть Кейт. — Они не рассказали тебе об эйо? Какая оплошность со стороны радикалов и твоего отца.

— Прекрати издеваться. Это совершенно не смешно.

— Разве похоже, что я смеюсь?

Не похоже. Наоборот, мужчина собран, сосредоточен и напряжен, несмотря на расслабленную позу и тон, которым он задал свой вопрос.

— Почему ты просто не можешь нормально ответить хотя бы на один мой вопрос? Почему говоришь загадками или увиливаешь? Тебе так нравится издеваться надо мной? — поинтересовалась я, аккуратно присаживаясь на подлокотник дивана, который под моим весом заскрипел, но не развалился.

Можно было, кончено, сесть на сам диван, но мне хотелось иметь место для манёвра. Конечно, в любом случае далеко убежать от модифицированного босиком, в потёртых штанах и футболке, когда на улице сырость и дождь, я не смогла бы. Но всё равно давать оборотню шанс поймать меня легко и просто совершенно не хотелось.

— Я ответил нормально. И чистую правду. Открыл тебе, между прочим, одну из тайн моего народа. Хотя не должен был этого делать. Но ты хотела правды, и ты её получила.

— Ты же знаешь, что я ничего не поняла, — парировала в ответ и тут же замерла, подозрительно на него уставившись. — Тайну? Народа?

— Да. И по головке меня за это не погладят.

— Можешь не волноваться, ты и здесь выкрутишься. Я всё равно ничего не поняла. Теперь у меня тоже цвет глаз поменялся?

А вот этого мужчина от меня точно не ожидал.

— Что? — быстро спросил Стив, подаваясь вперёд. — Что ты сейчас сказала?

Ой, язык — враг мой.

— Ничего, — вскакивая и становясь за спинку дивана, используя его в виде щита, ответила я. — Просто так… глупость.

Но хищника было не обмануть.

— У кого ты видела изменившийся цвет глаз, Мари? — зловещим голосом спросил оборотень, медленно поднимаясь.

«Не убегу… и не спрячусь, — с тоской подумалось мне. — И даже если голос сорву в крике, никто не придёт на помощь. В этом крохотном домике Стив Омару может делать со мной, что хочет и как хочет».

— Я просто спросила.

— Врёшь. Ты видела это у человека. У девушки, — продолжал считывать меня модифицированный, а голос становился всё тише и зловеще. — У той, кто никак не могла быть оборотнем, но стала меняться.