Разорванные цепи (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 45

Теперь я понимала, почему безоговорочно поверила ему с той самой фразы, когда он жестко произнес, что вернет мне сына, а как он это будет делать, только его забота. Также понимала, что между нами стоит загадка, то, что я пока не знаю, но постараюсь докопаться. Поэтому он так себя вел, не похоже, чтобы так же относился к женщинам, я видела, как легко и просто он общался с молодой сиделкой, завороженно провожающей Олега желающими глазами, а значит, я была особым исключением в его отношении. Олег вернет мне сына, не сомневаюсь, и это главное сейчас. Все остальные ребусы оставим на потом, он это сделает, а значит, я должна верить и преодолеть тот раздрай, который привел к моей душевной болезни. Я обязана быть сильной женщиной, помнить, что пошла на все ради сына, а сама ударилась в никому не нужные переживания, приведшие на больничную койку. Позволила себе женские слабости, нервы, отчаяние, душевную слабость, забывая первоначальную цель. Романтичка хренова, не может она отдаваться без любви, истерики у нее высокоморальные! Знала на что шла: очень даже приличные обязательства, и не на всю жизнь. Так что, надо «наложить очередной пластырь на полученные боевые шрамы» и вперед, сексуально вилять задницей, услаждая взор нынешнего работодателя! Теперь моя задача побыстрее вернуться в строй, чтобы вновь приступить к выполнению своих обязательств. А то еще хозяин озлобится и придумает наказание поизощреннее, да с издевательствами. Не так прост Олег, как хочет, чтобы его воспринимали, не одна фальшивая личина на его облике, и не с моими нынешними силами разгадывать эти загадки…

Провалялась я неделю, послушно выполняя все рекомендации и предписания с помощью Олега и сиделки, которая неприятно раздражала со своим откровенным обожанием Олега. Совсем малявка, а туда же, облизывалась, как кошка на взрослого мужчину. Фу, как же это пошло смотрелось со стороны!

Оказалось, у меня был психологический стресс, да еще не простой, а дистресс со стадией истощения нервной системы. И теперь мне рекомендовано на фоне приема лекарств посещать для реабилитации и последствий снятия стресса, того приятного пожилого доктора, который разговаривал со мной вначале и оказался каким-то светилом в области психологии. Олег в очередной раз сумел меня удивить, на этот раз наличием таких необычных знакомств. Как же я мало о нем знала, да что там, практически ничего. А может, он сам псих, и лечился у этого Томских? Да, Полина, фантазии когда-нибудь сыграют еще с тобой свои злые шутки! Вот таким образом, благодаря стараниям Олега и его заботе о моем здоровье, я и оказалась в кабинете Владимира Викторовича. Олег не погнушался сам привести меня на первый сеанс, что не подняло мне настроения. Не нравилась мне затея с лечением, не хотела еще и с этой стороны быть его должницей. Кто я для него? Кукла, сломавшаяся от небрежного обращения хозяина, которой уже ищут замену ввиду ее непригодности? Я же видела, как он утром смачно шлепнул сиделку по попке, от чего та взвизгнула и рассмеялась призывно.

Едва войдя в кабинет, я почувствовала, что меня здесь явно ждали. Сам кабинет был просторный и очень светлый, с множеством цветов. Они были везде — на подоконниках больших окон, на полу в красивых керамических кадках, даже на столе и полках шкафов. На фоне белых стен и светлой мебели, зелень смотрелась органически и очень уместно. Проследив за моим удивленным взглядом, Владимир Викторович смущенно хмыкнул:

— Это увлечение моей жены, она биолог по образованию, а сейчас на пенсии выращивает цветы.

Но мои пациенты только рады их присутствию, вам как, не мешают?

— Нет, конечно, кому может помешать такая красота?

— Тогда приступим. Можно я буду называть вас просто по имени, Полина?

— Да, конечно, доктор, я готова!

— Тогда расскажите мне с самого начала, что с вами случилось, что сами думаете о причине случившегося. Вам, наверное, будет комфортнее рассказывать в свободной позе, вот, располагайтесь на этой кушетке, а я прикрою для большего удобства шторы на окне. Сам останусь в своем кресле за столом. Вас так все устроит, Полина?

Я сняла туфли и прилегла на кушетку внимательно разглядывая доктора в медицинской синей форме, возможно, он носил ее в этих стенах каждый день, но сейчас она смотрелась на нем как новенькая, подчеркивая тем самым пунктуальность доктора даже в таких мелочах. Оказавшись в царстве зелени и покоя, куда даже звуки из внешнего мира не попадали, расслабилась и стала думать, что же я смогу рассказать доктору. Понятно, что про мужа, сына и всем том, что случилось, здесь вопросов не возникнет. Но что сказать о наших отношениях с Олегом? Ведь именно они в большей степени стали причиной моего стресса. Как об этом рассказывать? Да у меня рот не откроется, чтобы поведать ему специфику того, что происходит между нами.

Видимо, все же приходить сюда не стоило. О чем только Воскресенский думал, привезя меня сюда? Или решил, что клин клином вышибают и я решусь выплеснуть из души все то, что мешало жить, тот негатив, от которого я безуспешно пыталась избавиться сама, потерпев неудачу?

Стрессом стресс убрать? Следовало понять, что из этой затеи ничего не получится, подняться с кушетки, извиниться перед доктором и сразу уйти. Но я сочла это невежливым… и осталась.

Доктор задавал вначале обычные вопросы, параллельно строча в стандартных формах: имя, возраст, семейное положение, место работы, чем болела, какие прививки и кучу подобного.

Записывал мои ответы, и внимательным профессиональным взглядом посматривал на меня в тот момент, как я отвечала. А я все решала, что же могу открыть этому милому доктору, чтобы не задеть и его психику тоже, все же мы с ним из разных поколений. Да, возможно мне нужна профессиональная помощь, — это сомнений не вызывает. Задавать вопросы, вытаскивать ответы — его работа. Почему бы в самом деле не сказать ему правду о наших отношениях с Олегом, об этом специфическом контракте? Просто рассказать и посмотреть на его реакцию. Интересно, как он отреагирует? Возмутится, сделает бесстрастное лицо и начнет выпытывать подробности? Что будет? Нет, я не смогу, я не готова, не сегодня, не сейчас.

— Хорошо, так что привело к вашему стрессу, Полина? Вы это знаете или просто предполагаете? — задал доктор вопрос, внимательно глядя в мои глаза, точно надеясь прочитать в них ответ. Этот взгляд вызвал беспокойство.

— Доктор, откуда я могу это знать? Для меня самой это загадка, — растерянно произнесла я, совершенно не понимая, как поступить.

— Полина, — нахмурился он, откидываясь в кресле, и продолжая внимательно смотреть на меня. — Почему у меня создается впечатление, что вы не хотите говорить со мной по душам? Я хочу вам помочь. Для этого вы должны быть со мной откровенны.

— Я не могу, доктор, просто не могу, хотя и старалась, но нет, не получается, — вздохнула я, отводя взгляд в сторону.

— Простите, Полина, но я вам не верю.

— Не верите? Даже если я скажу, что в моем нынешнем состоянии виноват тот, кто привез меня сюда — ваш Воскресенский Олег Вячеславович? — теперь в моем голосе звучала ярость, обида и горечь от невозможности все рассказать, как есть, раскричаться, расплакаться, как маленькая девочка, чтобы пожалели, помогли, утешили. Да, нервы стали действительно ни к черту.

Доктор поднялся со своего кресла, подошел, и придвинув стул к кушетке, сел на него, положив свою ладонь на мою руку, чуть сжал пальцы, как бы безмолвно говоря, что прекрасно понимает мою вспышку эмоций.

— Послушай меня, девочка! Я давно знаком с Олегом Вячеславовичем. Не вправе раскрывать его тайны и прочее, не имею ни морального, ни этического, ни профессионального права. Если он захочет, то сам все расскажет, когда сочтет нужным. А он расскажет, обязательно, даже если пока и не хочет, это я вам, как профессионал говорю. Знаю, что в его жизни не всегда все текло гладко.

Есть ли его вина, был ли он тем краеугольным камнем в основании пирамиды, от которой все разрушилось и привело к стрессу в вашем организме? Если это так, как вы говорите, то совсем не красит его, но не зная всего и при вашем нежелании говорить, как я могу вам помочь? Я не провидец, не могу осуждать или не осуждать поступки и следствия, к ним приведшие, не зная деталей. Для этого я должен с Олегом и с вами побеседовать, чтобы найти причины такого поведения. Но как врач, пока могу сказать, что видел только одну женщину, о которой Воскресенский так трепетно и нежно заботился, переживал за ее здоровье, состояние и настроение. Смею утверждать, что он бы все отдал, чтобы ей помочь, но увы, это не в его силах. А вот сейчас я, наконец, увидел и вторую женщину, о которой так же искренне переживает Олег. Это вы, Полина, что бы он не говорил, что бы там ни происходило между вами, вы являетесь для него не простой женщиной, он явно вами очень дорожит. Возможно, он растерян и не понимает, как правильно вести себя с вами, Полина, просто наберитесь терпения, и вы поймете, что за таких мужчин надо бороться даже с ними самими. Иногда и сильные всевластные мужчины бывают слепыми, как новорожденные котята, и такими же глупыми, когда дело касается их самих и их чувств. Просто подождите, будьте в его жизни, и вы никогда потом об этом не пожалеете.