Ведьма и Вожак - Суббота Светлана. Страница 33

Я подхватила кота под мышку и, простившись с рассеянно кивнувшим мне батюшкой, направилась в гостиную в поисках теть. Расспрошу-ка я их.

— Тебе не тяжело? Удобно меня нести? — спросил кот.

— Нормально, — ответила я благодушно, приятно удивленная его заботой.

— А мне хреново! — рявкнул Дух. — Я же согнутый в пополаме. Желудок сейчас через башку вылетит. Ну не дура ли ты, Фира? Говорю, кстати, со всем уважением. Почтительно сообщаю: у меня ноги есть!

Бросив гада на пол, я пошла быстрее. Просто удивительно, как быстро я привыкла к местной манере воспитанного и дипломатичного разговора. Здесь даже дрались и ругались по-джентльменски. Грубые речи кота еще месяц назад слушались бы как неприятные, но вполне воспринимаемые. А сейчас каждое такое слово резало слух, заставляло морщиться. Представляю, каково было местным мои тирады выслушивать. Я покраснела.

Приятно, когда окружают милые люди, и неприятно осознавать, какой невоспитанной грубиянкой могла им ранее показаться.

Человек вообще легко адаптируется к хорошему. К хорошей еде, к просторной квартире, к приятным людям вокруг. Я остановилась и топнула ногой.

— Нельзя привыкать, нельзя. Думай о доме, о Земле.

— Че это? — сказал кот, все это время деловито трусящий рядом. — Какая Земля? Здесь же лучше: тепло, душевно, магии завались. Станешь с моей помощью крутой ведьмой, кровать купим большую, а то я ночью упасть боюсь, хвост свисает.

Не стоит требовать от недалеких котов понимания стратегических целей. Как и я не могла оценить маленькие радости Духа. Иногда и люди так разговаривают. Один вещает про семейные ценности, про счастье жизни с близкими, а второй — бурчит про ночные радости, рассуждая о ширине кровати. И каждый уверен, что другой не прав.

Тетушек я нашла… в своей собственной комнате.

— А, как хорошо, что ты зашла. — Тетя Гвен деловито перебирала висящие в гардеробе платья. — Мистер Франц Хофф пригласил нас в свою ложу на арене. Будет весь свет.

— У меня завтра учеба. И я хотела вечером в библиотеке посидеть. Меня в суд повесткой вызвали, необходимо законы наследования посмотреть.

Тетушки сорвались с мест, выхватили у меня повестку, перетягивали ее, чуть не на разрыв.

— А-а-а-а, — слабо сказала тетя Гвен.

— Ужас, — подтвердила тетя Клара, обмахиваясь ладонью.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица.

— Совсем плохо? Мы опозоримся в суде? — спросила я слабым голосом, начав про себя проклинать чересчур легкомысленного Грэга.

Тетя Клара удивленно подняла тонкую бровь:

— С нашими юристами? Да ни за что.

— Такое событие! Столько народа! Такие возможности блистать! А у тебя ни одного платья для суда, — трагичным голосом произнесла тетя Гвен и осела на стул.

Глава 20

Я лично сдавать кровь боюсь. Лучше брать

Я подходила к въездным воротам Академии, бодро раскачивая сумкой.

Сегодня лабораторный день, первая наша практика. Я впервые поучаствую в ритуале. Мне даже все равно, в каком участвовать, хоть в вызове дождя. Пока меня не засудили и не отправили по местному этапу, ухвачу максимально все, что успею. Глядишь, на местной киче буду авторитетно обещать тучи разгонять руками. В отлично сшитом по последней моде платье. Эхе-хе.

В моей сумке, согласно учебному списку, лежали мотки ниток, цветные лоскуты, пуговицы, ножницы и прочее. Как будто мне снова двенадцать лет и я иду на урок по домоводству.

Помню, в шитье у меня были неплохие успехи. Стежки получались идеально ровные, а швейная машинка только что не пела в руках. Денег в это время в семье не было, и мама быстро приспособила меня шить для младших прямо на уроках. Небольшой досадной сложностью стала только моя привычка тренироваться в новых навыках до совершенства. И пока мои одноклассницы с грехом пополам пришивали одну пуговицу, я успевала пришивать три. Делали обработку одного воротничка, я настрачивала два.

Так Санька начала щеголять в блузе с четырьмя рукавами, уверяя всех, что это дико удобно — положила два верхних на парту, учительницу слушаешь. А сама сунула руку в нижний рукав и ну коленку чесать под хохот соседей или дули мальчишкам крутить.

Учительница со временем разобралась с причиной странного смеха в классе и потребовала сменить блузу. Но как бы не так. Наша практичная мама категорически воспротивилась школьному произволу, написала пару писем по инстанциям, заявляя, что вторым рядом идут не рукава, а завязки для стильного пояса. В итоге от блузы отстали, побаиваясь боевого духа многодетной еврейской матери.

Мое четырехрукое произведение даже Хая успела поносить, только уже не дули крутила, а книжки под партой листала. Если бы ткань от многочисленных стирок не истончилась, то и до Рахели бы дошло.

Поэтому в своих силах я была уверена. Шитье — это как езда на велосипеде, не забывается. Трудовые руки вот они — все помнят.

— Фиона!

На дорожке в центральный корпус меня ждала Аглая. За несколько учебных дней, проведенных вместе, мы удивительно быстро подружились. Была она молчаливая и спокойная, удивительно красивая, когда улыбалась мягкой, задумчивой улыбкой. При этом моей энергии нам вполне хватало на двоих.

— Доброе утро, — приветствовала я, помахав рукой на подходе.

Привычные для меня сигналы и жесты не были понятны местной публике, ну да это дело времени. Вон большой палец уже пол-академии показывает. Немного усилий — и среднему пальцу обучим, и махать рукой при встрече.

Подруга подхватила меня под локоток. И мы пошли к парадному входу, раскланиваясь со знакомыми, в основном не моими, но я тоже улыбалась.

— Какие-то все странно взбудораженные сегодня, — заметила я. — Опять новость, которую я не знаю?

Новости здесь любили. Тетушки все новости делили на сплетни и неинтересные. Даже батюшка с удовольствием слушал их рассказы и почитывал местную газетку прямо за чашкой утреннего чая. Семья любым событиям радовалась и с удовольствием обсуждала местные свадьбы и скандалы, что было несколько странно для меня, человека, привыкшего к постоянному валу новостей и достаточно к ним равнодушного.

— Кто-то женился или подрался?

Женились обычно маги, а дрались — оборотни. И те и другие события в деталях описывались в газете «Лоусон сегодня». Тоже, что ли, по утрам в нее начать заглядывать. А то чувствую себя… не в тренде.

— Сегодня арена у волков, — поделилась Аглая.

— А, — вспомнила я, — нас Хофф в свою ложу пригласил.

Что за арена — представляла я смутно, судя по всему, какой-то местный театр. Аглая пихнула меня в бок и многозначительно расширила глаза.

— Ледяной Франц наконец растаял? Наведешь ты шороху на местной ярмарке невест. Кто только его подцепить не пытался. Илзу Брэмминг даже в компрометирующей ситуации с Хоффом застали, и то выкрутился. Она и с родней договорилась, и на Хоффа в саду буквально упала, даже лацкан на его смокинге от усердия порвала. Но этот красавчик и глазом не моргнул. Сказал, что Илза ножку подвернула перед падением, вежливо передал ее на руки родным и был таков.

Аглая сочувствующе вздохнула.

— Теперь Илзу называют «падальщицей» и боятся с ней наедине оставаться.

Я подумала, что девушка вполне заслужила. Нечего на моего Хоффа в саду сваливаться. Но добросердечная подруга девушке явно симпатизировала, и я не стала ее расстраивать жестокосердием. Да ладно. Вдруг эта Илза милая девушка, а что бросалась, так от великой неразделенной любви и полного падения не тела, а духа.

Что тут скажешь. Милая девушка, не падай духом на кого попало?

— Значит, Хофф начал ухаживать? — Аглая приспустила гогглы с изящного носика. — А почему тогда со мной не делишься? От радости не прыгаешь?

Мы вошли в гигантский холл центрального корпуса и весело зацокали каблучками по изразцовому полу.

Вдоль стен висели портреты прежних и нынешних светил науки. Тихо переговаривались студенты, многие назначали здесь встречи перед первой лекцией.