Опалённые (СИ) - Поляков Влад. Страница 15

Казалось бы я и сам где-то около и рядом, только вот совсем посторонних людей всегда старался не впутывать. А Лариса… женщина. Понимающему же народу известно, что прекрасная половина человечества нам. мужчинам, может дать значительную фору во всём, что касается уровня жестокости к врагам. Проверено веками. Другое дело, что лишь малая часть женщин способна перейти черту. Зато если уж перешли, то… идут до конца. Но завтра это будет плюсом, никак не минусом.

Вставал я с гудящей как чугунный котелок головой. Да-а, дела. Явно не стоило после всего напряжения минувшего дня, прибыв домой поздно ночью, соблазняться красотой мадемуазель Ларисы Коломенской. Оно, конечно, дело крайне приятное и необходимое, но вот подъём после интимных забав спустя всего нескольких часов… А пришлось. Работа официальная, то бишь чекистская, ждать не будет. К тому же именно сегодня мне надо быть там от и до. Более того, не просто быть, а внимательно отслеживать ситуацию в городе. Уверен, что о похищении Чичерина станет известно уже сегодня. Вот не могут его охранники, ныне покойные, не отчитываться о состоянии охраняемого объекта раз в сутки минимум. Следовательно, пропуск их выходя на связь сразу заставит «товарищей» из ОГПУ зашевелиться и послать людей на проверку. Не обязательно сотрудников, возможно простую милицию. Увидят они именно то, что там есть, а именно трупы охраны и полное отсутствие присутствия бывшего наркома. И тогда…

Именно эти мысли, вкупе с размышлениями о том, как пройдёт покушение на Мехлиса, бывшего личного секретаря Сталина-Джугашвили, а нынешнего заведующего отделом печати ЦК и главного редактора «Правды», занимали меня во время пути на работу, да и там не оставляли. Разумеется, виду я не подавал, с головой зарывшись в очередную кипу бумаг по направлению моей основной деятельности. Мысли – дело другое, они витали совсем далеко от всей рутины. Ожидание, что ни говори, страшная штука. Особенно такое, когда рискуют твои люди. да не абы где, а при выполнении очень важной операции. Хорошо ещё, что кабинет отдельный. Спасибо тебе, Артур Христианович Артузов, за этот весьма большой плюс, помогающий продуктивной работе! Без тени иронии ему благодарен, но только за это. Врагом, что логично, он от этого быть не перестаёт. Умным, опасным, чуть ли не самым опасным в ОГПУ после самого Председателя, то есть Менжинского.

Сегодня день был особый. Мне требовалось держать руку на пульсе происходящего. Вот и приходилось то и дело выходить из кабинета, пересекаясь со множеством чекистов, каждый из которых был хоть мельком, но знаком. Разумеется, все эти пересечения были должным образом замотивированы. У каждого можно было спросить что-то такое. что я, по своему нынешнему положению, знать не мог, но что требовалось для работы. Обычная, общепринятая практика в стенах любой тайной полиции. А по ходу дела можно было свернуть разговор с деловой темы на отстранённую. К примеру, на ту же обстановку в городе. и никаких подозрений в мой адрес. Почему так? Всё просто – люди уже привыкли к подобному интересу со стороны старшего сотрудника особых поручений Алексея Фомина.

Как тут не привыкнуть? Многим в Иностранном отделе известно, что я работал в том числе и по теме убийств сотрудников с отрезанными головами. И сейчас наверняка работаю, хоть и не для широкой публики. В ОГПУ секретов, конечно, много, но слухи, они всегда ходят. Уверен, что и разработка на предмет причастности к произошедшему троцкистов уже давно ни разу не тайна. Внутри ОГПУ, само собой разумеется.

Время приближалось к обеденному, я уже готовился отправиться в столовую - качеством не уступавшую неплохому ресторану – как следует пообедать, как стало ясно, что началось. Словно сквозняком протянуло по всему зданию. Только вот вместо воздушного потока были слухи, переходящие в факты. Следовательно…. Ага, вот стоят себе трое чекистов, шушукаются, причём двое из них мне неплохо так знакомы. Сотрудники особых поручений из Иностранного отдела и старший сотрудник из Оперативного. Причём говорил как раз последний, а двое, хм, коллег, слушали. Ну вот как тут не присоединиться?

- День добрый, Гриша, - поприветствовал я Григория Тепличного, а затем кивнул второму, Марку Чуридису. – И тебе не хворать. Что тут такого важного вам двоим рассказывают, что про обед забыли и слушаете, раскрыв рты и глаза выкатив?

Секундная пауза, то вот уже Марк, первым отвлекшийся от восприятия интересных ему слов, здоровается и говорит:

- Товарищ из Оперативного пришёл, Давид Либерзон. Говорит, что опять головы резать стали.

- Неужто опять кого-то из наших? – изображаю глубокое душевное переживания и готовность глубочайшего сочувствия к пострадавшему. – Странно, если так.

- Пусть Давид сам скажет, ещё раз. Тебе несложно? Товарищ Фомин с этим чуть ли не сам столкнулся, его друга и наставника в Филях убили.

- Знаю, Аркадия Яновича, - вздыхает Либерзон, показывая свою осведомлённость. Неудивительно, учитывая отдел, в котором он работает. – Я расскажу. Вам, товарищ Фомин…

- Можно просто Алексей и на «ты».

- Расскажу… тебе то, что уже знаю. Пока в двух словах. Убили главного редактора «Правды», завотделом печати ЦК товарища Мехлиса Льва Захаровича. Посреди дня, прямо в его кабинете. Зашли, убили, а потом ушли. Никто даже не услышал. Убийц было не то двое, не то трое, у одного точно были документы сотрудника ОГПУ. У женщины. Она и убивала. И голову она отрезала. Мясницким ножом, который там, в кабинете, бросила. Спохватились только позже, через четверть часа, когда пришли к Льву Захаровичу по важному вопросу, а никто не открывает. Думали, что-то случилось, стучали, потом дверь запасными ключами открыли. А там голова на письменном столе и табличка.

- С лживой надписью, как и тогда?

- Она, проклятая! «Главный лжец СССР». Вот прямо эти слова и написаны были.

- Печально. И очень опасно, - процедил я, изображая глубокую озабоченность, а на деле ликуя от радости. – Вот что, товарищи, давайте вместе в столовую отправимся, там Давид нам более подробно расскажет. Чем больше будем знать, тем легче понять случившееся, равно как и то, что будет дальше. И как это будущее предотвратить. Лично меня пугают и уже отрубленные головы, и те, которые могут таковыми стать.

Отлично! Мехлис мёртв, голова отрублена – и наверняка сфотографирована, такое по возможности Лариса тоже должна была сделать – все члены группы сумели уйти, на нашумев. Ровно то, что и требовалось.

Хм, аппетит у «товарищей»-чекистов явно так себе после полученных известий. Нервничают, болезные, наверняка переживают из-за возможных последствий убийства. Ну вот откуда им знать, какие цели на очереди о «отрезателей голов»? Вдруг они опять за их коллег примутся. Лишаться же головы никому из работников ОГПУ неохота, инстинкт самосохранения более чем работает, исчезать никуда не собирается.

Разговоры о случившемся велись не только за нашим столом. Весть о случившемся, словно лесной пожар, охватила всё здание. И как об этом не поговорить? То-то и оно! Я, не отрываясь от общества, сидел, слушал сначала Давида Либерзона, потом иных чекистов, периодически подсаживающихся за наш столик. Затем и сам попутешествовал по столовой, выискивая особо интересные разговоры. Хотя все они крутились вокруг одного и того же события и его возможных последствий. В общем к тому моменту. когда надо было бы и честь знать, я отправился обратно в свой кабинет, желая посидеть в тишине, немного расслабиться, а потом уже подумать относительно предстоящих разговоров… со многими людьми.

Оказалось, что я ошибся. Сильно ошибся. Дело в том, что у двери в мой кабинет стоял, переминаясь с ноги на ногу, чекист в звании агента первого разряда. Этот «унтер», как оказалось ждал именно меня, что и подтвердил своими словами:

- Товарищ старший сотрудник особых поручений! Вас требует к себе товарищ Артузов. Приказано сопроводить.

- Киваю, соглашаясь следовать за «вергилием» местного розлива. Никакой опаски, данный визит был вполне предсказуем. Единственное чего я не ожидал – столь быстрой реакции на случившееся. Хотя оно и неплохо. Если столь быстро зашевелился начальник Иностранного отдела, значит вспомнил как о высказанных мной теориях, так и о том, что именно в них было изложено.