Один на один (СИ) - Волгина Надежда. Страница 4

Маша каждый раз уверяла подругу, что все хорошо, даже не думая откровенничать. Да и как расскажешь о таком? Ведь все равно не поверит, только еще подозрительнее станет относиться. Да и не хотелось ей ни с кем делиться тем, что считала сокровенным. Эту тайну она сохранит навсегда, поместит в центр воспоминаний и в трудные минуты будет воскрешать в памяти.

Дима, словно опомнился, и несколько раз пытался заговорить с ней. Каждый раз ей становилось неизменно стыдно, но виноватой она себя не считала. За нос его водить тоже не хотелось, поэтому в очередной раз она предложила:

— Дим, давай останемся друзьями?

— То есть… ты меня бросаешь? — недоуменно спросил он, словно даже не допускал такой мысли.

— Давай не будем выяснять, кто кого бросил, просто расстанемся по-хорошему. Да и не сейчас это произошло.

Он словно понял, что решения своего она не изменит. За все оставшееся время совместного отдыха больше не пытался заговорить. Маша с грустью тогда осознала, что друзьями у них остаться не получится, что обида в нем еще долго будет сидеть. Но даже это не могло испортить ей настроение.

Вечером они опять пели песни у костра и пили вино. Нет-нет, да бросала она взгляды на лес, в надежде увидеть две светящиеся точки. Но ничего необычного не происходило. Надо же, прошли всего лишь сутки, а сколько всего с ней произошло! Поистине, этот уикэнд она никогда не забудет.

Ночь пролетела мгновенно и без приключений. Но Маша и не ждала их — понимала, что такое не может повториться. Да и со временем ей все больше казалось, что стала жертвой эротического сна. Прекрасного, но нереального.

В три часа по полудни она уже заходила домой. Все дружно решили свернуть отдых пораньше, не задерживаться до вечера, чтобы успеть еще дома поделать какие-то дела, приготовиться к работе.

4

Время шло, и Маша стала забывать свой чудесный уикэнд. Будни сменяли выходные и наоборот. Она привыкала к амплуа свободной женщины. Вот уж чего не ожидала, так это того, что Дима предпримет еще одну попытку помириться. Вскоре, после возвращения с отдыха на природе, он позвонил и пригласил ее посидеть в кафе. Первой реакцией была отказаться, но потом Маша поразмыслила и поняла, что Дима не заслужил такого отношения. Независимо от ее нежелания стоило отдать должное тому году, что они провели почти вместе.

В назначенное время она вошла в полумрак кафе. Он уже сидел за столиком, рассматривая меню. Ну все понятно — заказ не делает, ждет ее. А вдруг ей не понравится то, что он выбрал? Дима на ветер денег бросать не любил.

— Что будешь? — спросил он после неудачной попытки поцеловать ее. Маша даже сама от себя не ожидала такой реакции — отвернулась, когда он потянулся к ней губами.

— Я бы съела мороженое с двойным сиропом, — улыбнулась она, стараясь скрыть неловкость и не замечать обиду на его лице.

Он подозвал официанта и сделал заказ. А потом без обиняков перешел к делу.

— Маш, давай зароем топор войны? Мне без тебя плохо.

— Дим, я думала, мы все уже решили…

— Нет, не решили. Это было на эмоциях. Мы оба поддались обиде.

— Дим, я не обижалась на тебя. Обиделся ты и правильно сделал. Не пара мы с тобой.

Маша видела, как он сцепил дрожащие пальцы. Она точно знала, что это признак наивысшего напряжения, не раз наблюдала такое. За этим, как правило, следовала попытка разобраться во всем, выливающаяся в пространные рассуждения. В душе всколыхнулась тоска — так не хотелось ей что-то сейчас объяснять и доказывать. Для себя она все решила и уже давно. Осознание снизошло, как озарение. Она даже успела поверить, что и Дима смирился с неизбежным, но не тут-то было.

— Я так не считаю, — заговорил он, маскируя дрожь в голосе. — Да и ты так не думала до последнего времени. Что же случилось, почему ты переменилась? Не кажется тебе, что ты должна мне объяснить все, чтобы и я понял?

Ничего она и никому не должна! Вот уж в этом Маша сейчас была абсолютно уверена. И его дотошливость ее только еще сильнее разозлила. Но выходить их себя нельзя ни в коем случае. Иначе они не только не смогут расстаться друзьями, а она наживет себе врага в лице Димы. А такого желания в ее списке не значилось.

— Дим, — начала она, тщательно взвешивая каждое слово, — за тот месяц, что мы были в ссоре, я о чем только не передумала. Сначала я чувствовала себя виноватой, что обидела тебя. Потом твоя реакция на глупую ссору и упорное нежелание общаться со мной потихоньку вытесняли вину. У меня было время подумать и все взвесить, поверь. Решение расстаться не пришло спонтанно, — а вот тут она лукавила и еще как. Сразу же вспомнилась та волшебная ночь, и Маша едва не задохнулась от наплыва чувств. Прошли уже две недели, и отголоски испытанного удовольствия притупились. Конечно же она ничего не забыла, но спрятала тайну за семью замками. И лишь поздними вечерами, лежа в постели, позволяла ей выходить наружу и будоражить воображение. Как ни странно, она до такой степени приучила себя к мысли, что та ночь скорее приснилась ей, нежели случилась на самом деле, что воспоминания не ранили душу, а дарили ей приятный трепет. Но в этот момент она вдруг осознала, что все произошло на самом деле, а не являлось плодом ее воображения, и разозлилась. Опять бывший бойфренд стал виной ее дискомфорта. — В общем, думаю, что говорить тут не о чем, — подвела она черту, едва сдерживая эмоции.

— Это твое последнее слово? — процедил сквозь зубы Дима. — И ты не передумаешь?

Маша только отрицательно качнула головой, глядя в сторону. Встречаться с ним взглядом не хотелось, чтобы в памяти не осталась злоба, с которой, она была уверена, он на нее сейчас смотрел.

— Ну что ж… прощай тогда, — он резко встал, отчего по залу кафе пронесся неприятный скрежет металлических ножек стула о плиточный пол.

Дима ушел, не расплатившись. Собственно, это было и к лучшему. Таким образом он сжигал все мосты, и Маша тоже не чувствовала, что осталась ему чем-то должной. Подоспел официант с гигантской порцией мороженного. Сама не ожидала, что съест его с таким удовольствием. Вот уж поистине, мороженное — отличный антидепрессант.

Кафе Маша покидала почти в отличном настроении. Чуть-чуть портило его легкое чувство неудовлетворенности, что поселилось в душе после ярких воспоминаний.

Звонок Вики и предложение провести пятничный вечер в клубе пришлись как нельзя кстати.

— Витек еще вчера укатил в командировку, и я с ума сойду дома от тоски, — оправдывалась подруга, хоть Маша даже мысли не допускала, что та идет в клуб за новой интрижкой. — Хоть потанцуем…

5

В ночной клуб «Нострадамус» они с Викой забредали периодически «без мальчиков». Не чаще раза в месяц, когда выдавался свободный пятничный вечерок. Все остальные пятницы они тоже встречались по вечерам, но уже у кого-нибудь дома. Конечно, и там можно было посекретничать друг с другом, но приходилось ловить момент, когда мужчины выходили покурить или еще куда. А в клубе можно наговориться вволю, да еще и потанцевать. В этом вопросе Маша с Викой были солидарны — ничто так не заряжает энергией и положительными эмоциями, как танцы под громкую музыку, именно в месте, куда люди ходят специально за этим, а не напиться или подцепить кого-то. И «Нострадамус» подходил как нельзя лучше. Не считая барной стойки и столиков по кругу, состоял ночной клуб из огромного танц пола. Кроме того, Маше нравилась подборка музыки в этом заведении — не чистый клубняк, а тематическая с вариациями. Ди-джей тут не просто так просиживал место, а качественно выполнял свою работу.

— Я забронировала наш любимый столик, — прокричала Вика, когда они окунулись в децибеловые волны.

Столик, как брат близнец, был похож на все остальные. Круглый, накрытый белой скатертью, с четырьмя стульями. А любимым у Маши с Викой он считался потому, что ближе всех располагался к барной стойке. Как-то так повелось, что в ночном клубе они выпивали не меньше трех коктейлей бакарди с колой. Иногда эту норму превышали и изрядно, но чаще старались не борщить, чтобы не болеть потом похмельем. Так вот, чтобы не пробираться сквозь толпу танцующих к бару и не привлекать к себе лишнего внимания они и облюбовали этот столик, который со временем стали называть своим.