Сердце лётного камня - Ясинская Марина. Страница 10
– Да, мадам министр, – только и ответила директриса.
Министр резко кивнула и, не прощаясь, вышла.
Ника с облегчением выдохнула и осознала, что все это время невольно сдерживала дыхание.
– Трис рей Дор? – ошеломленно произнесла распорядительница Церемонии и покачала головой. – Ее будет обучать Трис рей Дор? Поверить не могу!
– Я тоже, – мрачно согласилась директриса и бросила на Нику укоризненный взгляд.
Ника не опустила глаз. Она не знала, кто такая Трис рей Дор и почему директриса так ее не любит, но не собиралась чувствовать себя из-за этого виноватой. Собственно, недовольство мадам эр Мады ее сейчас и не волновало, ведь после распоряжения самой министра полетов из школы ее точно не выгонят!
Вот уже который раз Ансель бродил в гуще ночной темноты по сонным улицам Сириона. Столица затихала лишь на несколько коротких часов поздней ночью, и, размеренно шагая по булыжным мостовым вдоль спящих жилых домов, замерших заводов и витрин закрытых магазинов, Ансель словно узнавал ее заново – таким незнакомым, таким другим казался этот пустой, тихий город. Мягкий свет газовых фонарей, скрип колес проехавшей вдалеке конки, отдающий фабричным дымом смог, тощая пугливая кошка, юркнувшая в подворотню, тихонько покачивающиеся на ветру вывески контор и магазинов – ничего этого днем он не замечал.
Впрочем, вовсе не желание получше узнать Сирион гнало Анселя на улицу в столь неурочные часы. И не пьяные вопли, которые всю ночь раздавались под окнами его тесной комнатушки в доходном доме Пестрого квартала, одного из худших – потому что на лучший не хватало денег – районов города. И даже разговорчивый, смазливый блондин Тайрек, с которым ему пришлось снимать комнатушку вскладчину, чтобы сэкономить, его не раздражал; к тому же сегодня тот и вовсе не ночевал дома. Безработный и беззаботный, Тайрек, казалось, ничуть не тяготился тем, что вот уже которую неделю не может никуда устроиться. Впрочем, вчера он хвастался, что наконец-то получил должность клерка в каком-то министерстве, и сегодня вечером отправился отмечать это дело.
Ансель отказался от приглашения соседа составить ему компанию. Но вскоре пожалел: мысли, которых он успешно избегал днем на работе в Конструкторской, всегда настигали его по ночам. И сегодняшний вечер не стал исключением. Горькие, безрадостные мысли, которые буквально распирали его изнутри, требовали не терять время попусту, а вскочить и начать действовать! И неважно, что еще слишком рано, что Ансель сделал лишь самый первый шаг на своем долгом пути…
Вот он и вставал, одевался и шел бродить по ночным улицам. Чаще всего он оказывался в Дымном квартале, где располагались фабрики и заводы, склады и цеха; именно там по ночам работало больше всего монкулов: они подметали грязные улицы, прочищали постоянно забивающуюся канализацию, заправляли газом уличные фонари… Ансель выбирал тень поглубже, нырял в нее и смотрел, смотрел за этими странными существами, которые когда-то были людьми… И за их надсмотрщиками, то и дело прикладывающими к губам что-то похожее то ли на маленькие дудочки, то ли на свистки; те издавали не слышимые обычным человеческим ухом звуки, которые управляли монкулами. Говорили, для того, чтобы выучить все виды этих беззвучных команд, будущие надсмотрщики даже практиковались в игре на флейте.
Конечно, Ансель понимал, что в столице – тысячи монкулов, а значит, и шанс случайно встретить среди них Мию очень мал. Понимал и продолжал заглядывать в лицо каждого встреченного им монкула…
Вместе с тем Ансель не представлял, что он станет делать, если и впрямь столкнется с Мией. А может, он ее уже видел, но просто не узнал; застывшие, словно маски, безволосые, безжизненные лица монкулов настолько походили друг на друга, что иногда не удавалось даже определить, мужчина это был прежде или женщина.
Правда, в глубине души Ансель почему-то думал, что даже безжизненная маска монкула не смогла бы полностью стереть выразительные черты лица Мии – эти медные брови вразлет, яркие глаза цвета жженого кофе, густые каштановые волосы… Хотя нет, ни волос, ни бровей с ресницами у нее, конечно, не осталось.
Ансель поежился.
В ночную тишину вкралось ритмичное пыхтение двигателя. Ансель обернулся. По улице медленно ехал черно-белый мобиль Жандармерии. Поравнявшись с Анселем, мобиль замедлил ход. Юноша невольно напрягся. И что же есть такое особенное в появлении представителей власти, что заставляет чувствовать себя виноватыми даже тех, кто не совершил ничего противозаконного? Он, например, совершенно точно ничего плохого не сделал. По крайней мере пока…
Две жандармы из окна мобиля смерили Анселя подозрительными взглядами, но, не усмотрев ничего подозрительного, поехали дальше. Ансель облегченно выдохнул…
И тут мобиль Жандармерии резко затормозил.
«Неужели решили меня проверить?» – подумал Ансель. Но тут двигатель громко рыкнул, мобиль резко рванул с места и, разогнавшись так, словно преследовал улепетывающего вора, свернул на ближайшем перекрестке.
Невольно заинтересовавшись тем, что случилось, Ансель ускорил шаг, а затем и вовсе перешел на бег, когда услышал шум, доносящийся с улицы, куда умчались жандармы.
Он едва успел добраться до перекрестка, когда из узкого проема между мрачными безоконными складами перед ним выскочило трое: дама с юношей, все в черном и с капюшонами на головах, и… монкул в обычной серой хламиде! Увидев неожиданного свидетеля, они остановились так резко, словно налетели на стену.
Дама сориентировалась быстро: выхватила из-под плаща револьвер и наставила на Анселя. Из-под темного капюшона возбужденно блестели темные глаза.
– Кто ты такой? Следишь за нами?
Ансель замер, не сводя глаз с дула, – оружием ему еще никто никогда не угрожал.
– Да вы что, нет конечно! – совершенно искренне заверил он. – Я просто гулял.
– Гулял? В Дымном квартале? В четыре часа утра? – Дама покачала головой, отчего черный капюшон сполз на плечи, открыв резкие, жесткие черты лица и черные волосы, уложенные в тугой пучок на затылке. – Хочешь сказать, любовался заводами и дышал свежим смогом? Не смеши меня! – воскликнула она и взвела курок.
Ансель даже не успел испугаться, когда вмешался спутник дамы:
– Остынь! Мы не одобряем неоправданных убийств. Вдруг он говорит правду? Хотя… где-то я уже видел этого парня…
Ансель выдохнул и бросил быстрый взгляд на юношу, который, кажется, только что спас ему жизнь. Ну, или, как минимум, отсрочил смерть. На вид около двадцати лет, бесцветное худое лицо, длинный нос, какие-то странные блеклые глаза – нет, Ансель его определенно точно раньше не встречал!
– Вспомнил! Это же тот самый тип! Мы его заметили на прошлой неделе под мостом у набережной! А позавчера он прятался у керамического завода…
Дама ткнула револьвером в Анселя, и он ощутил холод металла возле ребер.
– Значит, шпион… Ты из Жандармерии? Или Гардинарии?
– Да нет же! Это вообще какое-то недоразумение…
Пронзительный свисток нарушил тишину ночных улиц.
– Жандармы! Рина, бежим! – крикнул юноша и, не мешкая, нырнул в ближайшую подворотню, на ходу сунув в рот свисток, такой же, каким пользовались надсмотрщики. Через несколько мгновений, получив беззвучную команду, монкул побежал за ним.
Дама приставила дуло револьвера ко лбу Анселя, и юноша замер. Неужели сейчас она и впрямь выстрелит? Неужели вот так нелепо закончится его жизнь? Как глупо! Он ведь совсем ничего не успел, кроме как полюбить и потерять свою любовь…
– Ты! Идешь с нами! – Резкий голос привел его с себя.
Ансель не колебался ни секунды. Как ни крути, наставленное на тебя дуло револьвера очень убедительный довод.
Глава
3
