Лунная кошка (СИ) - Пономарь Ольха. Страница 11

Моя кошка только бессильно злилась, место, где ты вся на виду, ей совершенно не нравилось.

Я машинально посчитала лежанки, получилось всего с десяток кроватей. Значит в этом клане было всего десять рабов? Значит ли это, что здесь институт рабства не поощряется? Если обратиться к вышестоящему аристократу, может я и смогу освободиться? Как жаль, что мне не хватает информации. Вот, что значит закрытость мира. Мы с ними по определению соседи, а ничего друг о друге не знаем. Хотя сдаётся мне жители тёмного мира более информативно подкованы.

Я опустилась на свою кровать, все же рановато я поднялась, ноги ещё дрожали от затрачиваемых усилий.

Сон настиг меня, когда я старалась зафиксировать кружащуюся картинку перед глазами. Не знаю, сколько я спала, но открыв глаза — поняла, что сил однозначно прибавилось.

Скрипнула дверь, в барак вошла Иева:

— Перра, я видела, что ты пришла. Я так рада, что ты здорова.

Молодая эйра присела ко мне на краешек кровати.

— Привет, Иева. Я слегка приболела.

— Да что уж там, бежать ты пыталась.

Я с интересом взглянула на эйру:

— Это было так очевидно?

— А что я должна была подумать, если ты вышла в ночь и не вернулась, а наутро Пакр объявил, что тебя свалила "грудница".

— Об этом все знают?

— Только я, может Старшая ещё, но она у нас души читает — ей по рангу положено. Остальные посудачили, что болезную айку дор себе выбрал и замолчали.

— Скажи, Иева, ты тоже айка, я думала эйры не могут быть рабами.

Губы эйры сжались в прямую полосу:

— Мой отец продал меня за долги клана.

— А что у тебя за клан?

— Клан талой воды.

— Значит, ты маг воды?

Иева улыбнулась:

— Я очень слабый маг. И клан у меня слабый, вот в долги и влезли перед огненными.

— Сколько тебе ещё здесь находится?

— Пока не соберусь замуж.

Я растерялась:

— А что мешает завтра же найти какого-нибудь бедолагу и потащить его в храм?

— В храм? Зачем? — удивилась эйра.

Я снова растерялась, не знать очевидные вещи у нас могли только малые дети, Иеве же на вид было лет шестнадцать:

— Чтобы жрецы скрепили твой союз.

Иева рассмеялась:

— Наши союзы скрепляет стихия, зачем нам посредники? Эйры не могут заключить брак, пока не достигнут совершеннолетия.

— И когда оно у вас?

— Примерно в сорок пять лет, в разных кланах по разному.

— А сколько тебе лет?

Иева удивлённо моргнула:

— Мне тридцать весен и одно лето. Ты не умеешь читать когки?

— Не умею, — не признаваться же, что понятия не имею про что она говорит. А эйра распахнула блузу и я увидела татуировки, бледно-серебристые, кое-где голубоватые, они стекали ручейком с правой ключицы между грудями, ажурно оббегали пупок и обрывались.

— Здесь сказано, что я ещё молода и не готова к браку, что мой род пятый в моем клане, что моё имя обозначает "Светлая", что моя мама полукровка из рода Кипящего воздуха…

— Как много, — заворожённая глядела я на когки, пытаясь уловить действительно ли они двигаются или мне кажется, — вся ваша жизнь прописана на вас. Как вы купаетесь, если вас можно читать как открытую книгу? Закутавшись в простыню?

Иева застегнула блузу и улыбнулась:

— Не все современные эйры могут прочесть даже собственные когки… Что уж говорить про чужие, но обычно до третьего рода наследников обязуют учить читать рисунки.

— А кто вам их наносит, это, наверное очень больно? — мне действительно было интересно, ох уж это известное кошачье любопытство.

Иева рассмеялась:

— Все знают, что эйры уже рождаются с когки и в процессе жизни они сами распускаются на нас. Одним вопросом ты уверила меня, что росла очень далеко от Эйростана.

— Очень далеко, — подтвердила я, — настолько, что уже не смогу возвратиться, да и никто меня не ждёт.

Иева погладила меня по руке:

— Перра, это не так, у всех есть тот, кто его ждёт. У меня, например, ждёт отец, мама и сестрёнка. Вот выйду замуж и обязательно вернусь, или раньше, если клан сможет меня выкупить.

— Айки могут стать свободными?

Эйра погрустнела:

— Конечно, могут, только вот иногда условия невыполнимы.

— А кто их ставит, эти условия?

— Как кто? Дор, естественно. Наш дор справедлив и добр, лишнего не просит.

— Ясно, значит за освобождением — это к нему, — я задумчиво чертила ногтем на столе царапину. На мягкой древесине она выходила чёткой и ровной.

Эйра посмотрела в окно:

— Солнце уже низко, мне пора на кухню.

— Я с тобой, — вспомнила я приказ Старшей перед моим побегом.

До хозяйского дома мы прошли через двор, Иева открыла неприметную дверь для слуг и провела меня в большое жаркое помещение. На двух больших печках что-то шкворчало и переливалось. Две дородные женщины непонятного возраста и расы старательно чесали языками, сидя за большим пристенным столом. Они обернулись на нас, но интереса наша пара у них не вызвала. Иева начала доставать серебряную посуду, видимо, будет сервировать стол к ужину.

— А где Старшая? — я ещё раз оглядела кухню, но не увидела фигуры распорядительницы.

Одна из женщин ответила:

— Ушла в библиотеку, вернётся после ужина. Сказала, что накопилось много дел.

— А где находится библиотека?

Иева подошла и зашептала:

— Перра, айкам нельзя попадаться на глаза хозяевам, мы же не слуги.

— Почему?

— Чтобы не оскорблять их своим присутствием.

— Как вы тут живёте? То нельзя, это нельзя… — я разочарованно вздохнула, а Иева лишь виновато улыбнулась:

— Это наши традиции.

— А ты можешь сказать Старшей, что я жду ее здесь?

— Зачем она тебе?

— Я готова приступить к своим обязанностям.

— Перра, иди отдыхай, с утра Старшая обычно пьёт какао на кухне, завтра тут ее и найдёшь.

— Может ты и права, — задумчиво пробормотала я, попрощалась со всеми и вышла.

Стоит использовать полученное свободное время в своих целях, например, разведать территорию. Отдыхать приходилось часто, но оно того стоило. После часа непринуждённой прогулки, в течении которой я старательно пыталась не попасться никому на глаза, я узнала, что кроме хозяйского дома, барака для рабов, каморки Пакра здесь ещё имелись: конюшня, летний домик для гостей, занятый сейчас невестой дора, несколько сараев для хозяйских нужд, пара свинарников, большой ухоженный парк, несколько непонятных пристроек, одно сооружение подозрительно напоминающее алтарь под открытым небом и высоченный забор на протяжении всей границы поместья. Что ж, есть где развернуться. Я остановилась отдохнуть возле границы парка. Ноги гудели и ныли, и я пропустила тот момент, когда их нужно было уносить с дороги, ибо ко мне плыли две женщины: одна одетая в форму служанки и особа с царственной осанкой и высокой причёской огненно рыжих волос.

Может я бы и осталась незамеченной, да пришла мне в голову идея скрыться побыстрее. Дорина заметила мою спину и что-то сказала своей спутнице, а та крикнула мне:

— Эй, ты! Айка, стой!

Я стиснула зубы и остановилась.

— Повернись и подойди к нам.

Как было сказано развернулась и подошла к парочке. Служанка стояла позади госпожи и рассматривала меня с таким же интересом, как и я их. Пока молодая красивая дорина не вспыхнула от злости и не сказала:

— Опусти глаза, айка!

Вот ещё!

Мгновенно щеку полоснула боль, я вскрикнула и схватилась за неё.

— Опусти глаза, айка! — снова потребовала дорина, перехватывая тонкий горящий хлыст, выросший у неё из ладони.

— Я лучше пойду, у меня дела, — дерзко ответила я, ожидая повторного удара. Но его не последовало, девица старательно пыхтела, напрягая поднятую руку, но опустить ее уже не могла. Причина вышла на свет чуть позднее. Злой дор Лорган подошёл со спины к дорине:

— Аэрина, с каких пор вы имеете право портить МОЁ имущество?

— Она весьма нахальна, мой дор, — склонила перед ним голову рыжая эйра, — Лорган, она отказалась опустить глаза.