Даже хорошие девочки делают это (СИ) - Майер Жасмин. Страница 26

Постучал два раза, услышал сухое «Войдите», от которого член в штанах дернулся, словно это было призывом для него» и вошел в кабинет.

Ева не оглянулась на дверь. Наверное, ждала седого Цербера.

При виде нее все мысли из головы Вени вылетели, как будто их и не было.

Ева стояла на стремянке, вытянувшись струной, и искала что-то среди папок и бумаг на антресолях старого советского шкафа. Веня облизал губы при виде ее ног, на уровне его глаз.

– Зинаида Львовна, – пробормотала Ева, – вы нашли план крыши?

Веня подошел ближе, положил руки ей на бедра и ответил:

– Она уже ушла.

Ева вздрогнула. При взгляде на него ее щеки вспыхнули.

– Я думала ты сегодня… больше не придешь, – она закусила губу.

Веня поглядел на нее с прищуром, поглаживая бедро, пробираясь рукой выше.

– Ты плохого обо мне мнения, Ева.

Она силилась не застонать, он видел. Как самозабвенно она стонала, как его оглушали эти крики.

Рука добралась до края чулок и скользнула по нежной голой коже внутренней поверхности бедра. Она немного развела ноги, он заметил. Сразу же. Как будто инстинкты реагировать так бурно именно на его касания были прошиты на самом глубоком уровне.

Он пожирал ее глазами, чтобы не пропустить тот миг, когда из недоступной, холодной и строгой директора Евы Константиновны, она превратится в ту изнемогающую от страсти женщину на коленях и с его членом во рту.

– Ты нашла карту, Ева? – спросил он глухо.

– Нет, – ответила она, ее дыхание участилось.

– Может быть, ты хочешь ее еще поискать?

– Но…

– Цербер ушел домой, заперев библиотеку на ключ.

Она приоткрыла рот. Веня провел пальцами в опасной близости от ее трусиков и снова стал поглаживать нежные бедра.

– Ты можешь попробовать поискать карту… – прошептал он, задирая ее юбку на талию.

Она стояла, все еще не веря ему. Веня встал на первую ступень стремянки, и его губы стали вровень с ее аппетитной задницей.

– Или ты хочешь смотреть? – спросил он, медленно стягивая с нее трусики. – Как я буду делать это?

Он высунул язык и провел между ее ног. Ева вцепилась в шкаф. Навалилась на стремянку грудью. И шире развела ноги, насколько это было возможно.

Веня улыбнулся.

Вжался лицом в ее ягодицы и проник языком внутрь. Ева охнула. Она была уже мокрой, ожидающей, изнывающей. Он не мог теперь сказать ей, что это пока всё и для начала им нужно поговорить. К черту разговоры. Для начала ему снова нужно оказаться внутри нее.

Он тащился от ее вкуса. От запаха. Тащился от того, что она была его всего несколько часов назад и теперь не стала краснеть или шептать, что ей нужно в душ или придумала еще два десятка отговорок.

Она хочет ему отдаваться также сильно, как он хочет ее брать.

Веня прокрутил язык внутри нее, пальцем поглаживая клитор. Ева вскрикнула и сказала, тяжело дыша:

– Я ничего не нашла. Наверное, надо поискать на столе.

На столе. Даже не «В столе».

Веня не отпустил ее сразу, он облизал ее всю, поглаживая ноги и случайно задевая чувствительные точки. Она сгорала от нетерпения, он хотел, чтобы так и было.

Хотел, чтобы она кончала так часто, как возможно.

И невозможно.

Она задрожала. Стремянка заходила ходуном. Обе руки Вени встретились чуть пониже ее живота, а язык ускорился. Язык порхал и жалил, пока пальцы перебирали и раздвигали складки.

Он почувствовал, как она напряглась. Как вытянулась. И закусила чертову губу, чтобы не орать. Только задрожала всем телом и кончила от его рук и языка.

Веня отстранился и помог ей спуститься. Взгляд был затуманен. Ровный хвост растрепался. Веня взялся за заколку на ее голове и распустил волосы.

– Больше не кусай губы, – сказал он. – Я хочу слышать, как ты кричишь.

Директор в ее взгляде пыталась вернуться, и Веня продолжил говорить, вызывая вместо этой сдержанной женщину ту, другую.

– Хочу слышать, как ты материшься, когда кончаешь. Выгибаешься и выкрикиваешь мое имя. Хочу видеть и слышать, как тебе хорошо со мной.

Одновременно с этим он расстегивал уже знакомый пиджак, блузу и бюстгальтер. Освобождал ее от одежды, как будто от условностей и приличий.

– И сейчас я возьму тебя здесь, прямо на твоем рабочем месте, потому что у меня нет сил ехать куда-то еще. Может быть, потом. Чтобы накормить тебя и вернуть тебе силы. И потом взять тебя еще раз.

– Слишком самоуверенные планы, – сказала она, прожигая его насквозь, глядя сверху вниз, как он стягивает с нее юбку.

– Слишком самоуверенный вид для женщины, на которой нет одежды, – парировал Веня, касаясь ладонями ее груди.

– Ты уже брал меня на столе сегодня.

– Но это был не твой рабочий стол. Ты попробуй завтра поработать, сидя за ним, и не думать, что я делал здесь с тобой. И как ты кончала при этом.

– Слишком самоуверенное заявление для мужчины, который до сих пор одет, – выдохнула она.

Веня стянул блейзер и притянул ее лицо к себе, схватив за подбородок.

– Хочешь разозлить меня, Ева?

– Может быть, – сверкнула она глазами.

– Тебе это удалось. На колени.

Он потянул ее за волосы вниз.

– Раздень меня.

Она схватилась за ремень, но коснулась рукой члена через одежду. Погладила его, словно случайно. Прижалась к нему щекой и потерлась. Веня онемел от восторга. Он запустил пальцы в ее волосы и сказал строго, как только мог:

– Раздевай.

Она стянула с него джинсы, пока он второй рукой ласкал ее грудь. И потом посмотрела на него снизу вверх, ожидая другой команды, принимая его правила игры.

– Ты хочешь, чтобы я остался в трусах?

Она мотнула головой. Потянулась к его белью, но не стянула трусы, запустила руку под ткань и сжала член, обдала горячим дыханием, снова прижавшись к нему щекой.

– Ева… – выдохнул он. – Это пытка.

– Я знаю, – сказала она и, наконец, спустила белье вниз. – И это еще не все.

Она не взял член в руки, наоборот, завела их себе за спину и провела языком по нему, целуя и проводя губами, позволяя ему касаться ее лица и щек.

Веня понял, что двигает бедрами ей навстречу, стараясь сделать так, чтобы ее губки нашли член и тот оказался во рту. Но язык Евы порхал везде, касаясь вен и прожилок, головки и основания. А после она провела языком ниже, по яйцам.

И посмотрела на него, замерев так, на коленях.

Это уже было выше его сил. Он поднял ее рывком на ноги, коленом развел ее ноги и вбился в нее так, что она выгнулась и зажмурилась.

Он снова посадил ее на стол, но на этот раз она обхватила его талию ногами, а сама легла на спину. Прямо поверх каких-то рабочих документов.

Он нагнулся и укусил ее за соски, и стал брать ее, так что грудь дрожала от его резких движений, а Ева вскрикивала, все сильнее сжимая его в тисках своих бедер.

Он провел пальцем по ее губе и дал ей облизать его, а после вернул его к клитору, чтобы умножить ощущения и снова подарить ей оргазм. С ним она будет кончать чаще, чем с другими. Больше. Ярче. Ведь она прямо-таки создана для него.

Только для него.

Она выгнулась в пояснице, заламывая руки. Веня вошел в нее, и ощутил, как она сжимается изнутри в преддверии оргазма. Она обхватила его член сильнее, двигаться удавалось сложнее, приятнее. Он тоже был на грани. Но ради нее…

Он толкнулся в нее, еще и еще. Свободной рукой сжал сосок, пока второй продолжал тереть ее киску и входить в нее, и смотрел, как она набирает воздуха, чтобы закричать.

Она задрожала в бедрах, а члену стало так тесно, что сдерживаться было уже невозможно. Он не мог остановить ее сейчас. Он вдалбливался в нее с прежней скоростью, пока она кончала под ним, сотрясаясь всем телом в оргазме. И он вошел в нее так глубоко, что единственно правильным решением было кончить, чтобы излиться, соединиться, пометить как свою собственностью. Теперь и навсегда.

И он погрузился в нее. И кончил, как будто не кончал сегодня еще ни разу. Потянулся к ее губам, чтобы соединиться везде, слиться в единое целое, пока оргазм вымывает из него все соки, выталкивает наслаждением волнами и спазмами.