Для тебя, Ленинград! - Чероков Виктор Сергеевич. Страница 7

Скопление людей на площадке, где проходил монтаж кабеля, и сосредоточение плавсредств в бухте привлекли внимание вражеской авиации. Начались бомбежки. Бомбой разрушило деревянную баржу с частью уже смонтированного кабеля. Нам пришлось выделить другую. Опыт учли и работать стали только ночью да в дни нелетной погоды. Для погрузки кабеля построили временную пристань. На барже установили шкивы-барабаны, что ускорило укладку тяжелого кабеля. Трудности приходилось преодолевать неимоверные. Озеро штормило, вода — ледяная. А тут еще вражеская авиация не оставляет в покое. Особенно доставалось водолазам. Да и краснофлотцам и красноармейцам у берега приходилось трудиться по пояс в воде.

Все-таки 29 октября прокладка кабеля была завершена. Ленинград получил надежную связь с Большой землей.

Я снова в Новой Ладоге. Напряжение в работе не убывает. Не успеваем решить один вопрос, наваливается десяток новых. В таких условиях нелегко сосредоточить внимание на главном, решающем. А жизнь этого требует.

Я хорошо запомнил: основное в любом деле — кадры. Вместе с начальником штаба, военкомом и начальником политотдела думаем над расстановкой людей.

Боевое ядро флотилии — канонерские лодки. Командовать ими должны самые опытные офицеры. 1-й дивизион канонерских лодок возглавил капитан 2 ранга Николай Юрьевич Озаровский, до этого командовавший канонерской лодкой «Бурея». Это моряк с дореволюционным стажем, опытный и смелый, пользующийся большим авторитетом на флотилии. 2-м дивизионом канонерских лодок командует капитан-лейтенант Вячеслав Сергеевич Сиротинский — молодой растущий офицер, уже отлично проявивший себя в боях. Охрану водного района (ОВР) главной базы флотилии возглавил капитан 1 ранга Михаил Сергеевич Клевенский, человек исключительной энергии и инициативы. Командиром дивизиона сторожевых катеров, входившего в ОВР, назначен капитан 3 ранга Петр Антонович Куриат. Отдельным дивизионом сторожевых кораблей командует капитан 3 ранга К. М. Балакирев, решительный и волевой офицер, отличившийся при эвакуации наших частей из-под Сортавалы.

Важную роль в перевозках играл дивизион тральщиков, тоже входивший в охрану водного района главной базы. В основном здесь были переоборудованные буксиры типа «Ижорец». Эти небольшие корабли решали у нас самые разнообразные задачи: охраняли на переходах транспортные и пассажирские суда, сами перевозили грузы и людей, буксировали баржи, несли дозорную службу, производили траление, участвовали почти во всех боевых действиях на озере. Командиром дивизиона тральщиков назначен старший лейтенант Михаил Павлович Рупышев, в прошлом моряк торгового флота, штурман дальнего плавания.

Огромная нагрузка ложилась на отряд транспортов. Эти суда перевозили и грузы и людей. Мы возлагали на них большие надежды. Отряд транспортов возглавил капитан-лейтенант Владимир Павлович Беляков, ранее плававший на эскадренных миноносцах Краснознаменного Балтийского флота. Он сумел быстро сплотить команды, хорошо организовать службу на судах.

Важно было тесно объединить и подчинить общей цели усилия военных моряков и речников пароходства. Этого не добиться без строго централизованного и в то же время гибкого управления.

Связываюсь с начальником управления подвоза Ленинградского фронта генерал-майором А. М. Шиловым, моим заместителем по перевозкам капитаном 1 ранга Н. Ю. Авраамосвым, с заместителем начальника Северо-Западного речного пароходства А. Н. Новоселовым, с главным диспетчером пароходства Л. Г. Разиным, с инспектором по водным перевозкам полковым комиссаром А. Т. Караваевым.

Принимаю решение, что все распоряжения по выделению перевозочных и буксировочных средств, подаче их к причалам и на рейд будут осуществляться через центральную диспетчерскую пароходства, имеющую отработанную селекторную связь. Общее руководство формированием и движением конвоев, прикрытие их от вражеских кораблей и самолетов остаются за штабом флотилии.

Чтобы управлять, нужна связь. А с ней было плохо. Штаб флотилии имел всего одну рацию, оборудованную на автомашине. С ее помощью мы с трудом держали связь с боевыми кораблями. А со многими судами пароходства связаться было невозможно уже потому, что на них отсутствовали радиостанции. С портами и береговыми постами восточного побережья озера связь поддерживалась по проводам. Но телефонные линии действовали неважно, часто выходили из строя из-за вражеских бомбежек.

Не хватало квалифицированных связистов. Помню, однажды меня чуть свет разбудили и показали радиограмму со сторожевого корабля «Конструктор». Всего три слова: «Взорвался на рейде». «Конструктор» — флагманский корабль флотилии. Потеря его — страшный для нас удар. Вместе с начальником штаба Сергеем Валентиновичем Кудрявцевым мчимся на причал, садимся на дежурный катер. На рейде пусто. Неужели опоздали? На горизонте показался густой черный дым, потом две высокие трубы. Да это же «Конструктор»! Спешим к нему, поднимаемся по шторм-трапу — веревочной лесенке — на борт. Нас встречает командир корабля капитан 3 ранга Г. А. Купидонов. Накидываюсь на него:

— Докладывайте, что случилось, убитых и раненых много?

— Какие убитые и раненые? — удивляется Купидонов.

Я показываю ему радиограмму. Командир глазам своим не верит.

— Не передавал я ничего подобного…

Кудрявцев приносит из радиорубки журнал исходящих радиограмм. Оказывается, командир корабля радировал: «Вхожу на рейд». Облегченно вздыхаю. А начальник штаба вне себя:

— Ну, задам я этому путанику!

Но мы оба понимаем, что мало наказать виновника искажения радиограммы. Важно вообще изжить подобные случаи. В тот же день соответствующий приказ был направлен на все корабли, во все части флотилии.

А к радиограммам с «Конструктора» мы еще долго относились с недоверием. И когда Купидонов донес: «Сбил самолет Ю-88, летчики в количестве четырех человек взяты в плен», я позвонил оперативному дежурному и приказал тщательно проверить. На этот раз все было точно. 16 октября над рейдом Тозерово появились пять «юнкерсов». Отражая налет, корабельные зенитчики сбили один бомбардировщик. Самолет упал на берег. Наши пехотинцы пленили экипаж. Из опроса гитлеровцев выяснилось, что над Ладогой воюют опытные фашистские летчики. Командир самолета (он же командир звена) и все его подчиненные награждены орденом Железный крест за налеты на Лондон, Глазго, Париж и другие города Европы. Пленные были направлены в штаб армии.

Только получив все эти сведения, я ответил на радиограмму Купидонова и объявил благодарность морякам «Конструктора».

В эти дни мы с военкомом Ф. Т. Кадушкиным редко бывали в штабе. Не упускали случая лично встретить прибывающие в Новую Ладогу корабли и суда, познакомиться с их экипажами. Разъясняли морякам задачи, стоящие перед флотилией. Подолгу беседовали с командирами, политработниками, секретарями партийных и комсомольских организаций. Побывали на многих береговых батареях, постах наблюдения и связи (СНиС).

Тем временем под Новой Ладогой строился береговой флагманский пункт флотилии. Мы его врыли в землю, при нем оборудовали и узел связи, который по радио и проводным линиям обеспечивал надежный контакт со всеми силами флотилии и приданными ей соединениями и частями, с вышестоящим командованием, а также взаимодействующими с нами сухопутными войсками и авиацией.

Связь флотилии возглавил полковник Иван Сергеевич Бузин, превосходный знаток своего дела. На флоте он с 1924 года. Долгое время служил начальником связи Кронштадтской военно-морской базы, поэтому имел большой опыт совместной работы с кораблями.

В результате непрерывных передислокаций штаб флотилии растерял многое из средств связи. Сейчас надо было создавать новые участки и посты наблюдения и связи, подбирать и обучать радистов, телефонистов, телеграфистов, где-то изыскивать провода, аппаратуру. И все это следовало делать, ни на минуту не прерывая связь с кораблями, портами, береговыми частями и подразделениями.