Для тебя я буду (ЛП) - Дэйверпор Фиона. Страница 2

Серьезно? огрызнулся я. Вы оставили ее в комнате для допросов?

Женщина взглянула на меня с удивлением первая эмоция, что я увидел на ее лице за все то время, что был там. Она достаточно взрослая, она усмехнулась. Технически, она была права. Я узнал, что Иден было на самом деле восемнадцать, но по-прежнему не одобрял их тактики в обращении с ней, как со взрослой.

Я покачал головой и проигнорировал ее, шагая рядом с ней и схватившись за ручку двери. Стальной барьер открылся, и я вошел в стерильную, серую коробку.

Напротив меня, перед двухсторонним зеркалом, стояла миниатюрная молодая женщина с темными вьющимися волосами и впечатляющей задницей. Мой член дернулся, и я сурово сказал ему успокоиться нафиг. Мне не следует вожделеть клиента, более того, который был едва ли законопослушен. Она двинулась, перенося свой вес с ноги на ногу с легким подпрыгиванием, как будто она была наполнена слишком большим количеством энергии, и не было другого способа, чтобы ее израсходовать.

Мисс Кент, позвал я, когда подошел к одинокому столу в комнате и поставил свой портфель. Иден медленно повернулась, и хорошо, что я уже вытаскивал свои вещи, иначе я, возможно, бросил бы их в шоке. Также я был очень благодарен, что разбирал свой портфель стоя, и это эффективно прикрывало твердую выпуклость, неожиданно начавшую давить на мои штаны.

Очевидно, я ошибся, когда подумал, что Иден была практически ребенком. Несмотря на ее миниатюрную фигурку, безошибочно можно сказать, что она женщина. Ее тело состояло из сочных выпуклостей во всех нужных местах. Черные волосы обрамляли сердцевидное лицо с выразительными голубыми глазами, задорным носиком и полным чувственным ртом. Она была охрененно великолепна.

Желание пульсировало во мне, каждое биение кричало одно слово.

Моя.

***

Какого хрена ты творишь, Харви? рев Виктора практически сотряс стены моего кабинета. Иден выскочила из моих объятий и пошла к своему отцу. Я обернул свою руку вокруг ее талии и крепко направил ее в свою сторону.

Я вел ее дело, заключил сделку с ФБР, которая дала им то, чего они хотели, но не привязывая к ним Иден. Во время процесса я пытался держаться подальше от нее, но, в конце концов, победила моя внутренняя потребность забрать ее. Я проводил с ней столько времени, сколько мог между работой и ее учебой. Было ясно, что она хочет меня так же сильно, как и я ее, и я был полон решимости заполучить ее. Но, однажды, в день особенно жаркой встречи, она призналась, что была девственницей.

Я знал, что наказываю себя, но по некоторым причинам, мне хотелось сохранить наши отношения платоническими до нашей брачной ночи. Мои извинения за то, что не беру ее в постель, часто были малоубедительными, но я использовал всё возможное из моего арсенала, чтобы она была довольна, чтобы она не подумала, что это оттого, что я не хочу ее.

У меня не было и мысли о том, чтобы скрывать наши отношения, но Иден хотела придержать это в тайне на некоторое время. Я знал, что она боится негативной реакции со стороны людей из-за нашей тринадцатилетней разницы в возрасте. Я согласился смириться с этим не на долго, но она не была грязным секретом, и сейчас было самое время дать понять всем, что она принадлежит мне. Учитывая кольцо, покоящееся в ящике моего стола, не было более подходящего случая для подарка.

Айзек, зашипела она. Не считая быстрого сжатия, я проигнорировал ее в пользу схватки взглядами с Виктором.

Виктор, спокойно сказал я. Я уважаю вас и не хотел бы потерять ваш бизнес. Но я люблю вашу дочь и чувствую, что это только формальность, но я сообщаю вам, что намерен на ней жениться. Иден охнула, и я посмотрел в ее ясные голубые глаза. В них плясало волнение, и они были так полны любви, это успокоило нервозность, которую я даже не осознавал.

Ни в коем случае! Я запрещаю! заревел он. Он подкрался к нам и схватил Иден, но я быстро отодвинул ее за себя. Иден, пошли, буркнул он.

Я чувствовал, как она движется с беспокойной энергией, которой всегда была переполнена, за исключением тех случаев, когда я заставлял ее таять бескостной лужицей. Я подавил свою надменную ухмылку от этих мыслей.

Когда она встала рядом со мной, но не двинулась дальше, я позволил ей оставаться там, и снова собственнически обнял ее.

Папа, извини, но я тоже люблю его. И когда этот болван действительно решит попросить выйти за него замуж, в этот раз я не смог сдержать ухмылку. Черт, моя девушка была очаровательна, я скажу «да».

Виктор зыркнул на меня.

Я тебя уничтожу.

Ты не сделаешь этого, утверждала Иден. Потому что тогда ты ранишь меня, а я знаю, что ты никогда не сделаешь мне больно, папа.

Он слегка сдулся, его негодование исчезло от правоты ее слов. После долгого взгляда на Иден, он покачал головой, затем пожал плечами и снова надулся.

— Я не дам вам своего благословения, он стрельнул в меня взглядом, или бизнес. Она слишком молода для тебя. Слишком молода, чтобы выходить замуж! Но, пока ты делаешь мою девочку счастливой, тебе нечего меня бояться. Он сделал угрожающий шаг вперед. Пойми одну вещь, Айзек, если ты разобьешь ей сердце, если ты не будешь заботиться о ней, как она того заслуживает, если ты когда-нибудь подвергнешь опасности ее жизнь, я уничтожу тебя.

Я кивнул.

Я и не ожидал ничего меньшего.

Виктор посмотрел на свою дочь и вздохнул, пробормотав:

Не жди, что я сам скажу твоей матери.

Иден усмехнулась и бросилась вперед, чтобы обернуть свои руки вокруг отца.

Не волнуйся, я справлюсь с мамой.

***

Я хлопнул дверью гостиничного номера, закрыл ее и прислонил Иден к стене, атаковав ее рот. Шесть месяцев. Каким-то образом мне удалось прождать шесть гребаных месяцев, чтобы сделать ее своей всеми возможными способами.

С Днем рождения, Солнышко, прошептал я напротив ее губ. Был ее девятнадцатый день рождения, а также день, когда мы праздновали, что она стала Иден Харви. Моя жена. Я чертовски люблю, как это звучит.

Когда мы находились под угрозой лишения кислорода, я отступил.

— Ты так чертовски прекрасна, Солнышко. Моё единственное солнце, задыхался я. Её белое платье без бретелек с пышной юбкой, под которой были слои оранжевого, красного и желтого, потому что моя сладкая девочка всегда немного бунтарка. Я обожал это в ней, хотя частенько это и вызывало во мне огромное раздражение.

Присев на корточки, я подбирал огромные слои ткани в поисках ее ног. Когда я нашел их, мои ладони пробежались по чулкам, чтобы захватить ее задницу и поднять ее вверх, чтобы она могла обернуть свои ножки вокруг моих бедер. Я отнес ее к кровати и осторожно опустил. Стягивая с нее корсет, я освободил ее пышную грудь. Розовые соски были напряженными, и, опустив голову, я всосал один в рот.

Она застонала и погрузила свои руки в мои волосы, дергая за них, когда я слегка прикусил. Я узнал, что моей женщине нравится легкая грубость, и жаждал трахнуть ее. Но это была не просто наша брачная ночь, это был ее первый раз, и я намеревался заняться с ней любовью медленно и страстно.

Спустя множество поцелуев и прикосновений, мы умудрились оказаться голыми в кровати, сплетенными друг с другом. Я довел ее до оргазма своими пальцами и ртом, надеясь растянуть и подготовить ее. Я был большим, и какую-то часть меня волновало, как я помещусь в ее маленькую тугую киску. В то же время я без сомнения знал, что она была создана для меня.

Она была скользкой и влажной, когда я, наконец, погрузил в нее свой член. Так осторожно, как только мог, я прокладывал свой путь внутрь, пробравшись через ее девственность и застонав от экстаза, когда каждый дюйм меня оказался полностью похоронен в ней от начала и до конца.

Я был потным и трясущимся, пока пытался сдерживать себя в этом положении, позволяя ей приспособиться, и ждал, когда боль уйдет.

Айзек, ты ощущаешься так хорошо.

Черт, малышка. Мне нужно двигаться, прорычал я сквозь сжатые зубы. Она робко покрутила своими бедрами, и от звука ее сладкого стона я не мог больше ждать. Нежно я начал толкаться, сдерживаясь, насколько мог, пока ее крики не усилились, а ее киска не поднялась, чтобы встретить меня. С криком мой контроль сломался, и ритм получился дикий.