Римское сумасшествие (ЛП) - Клейтон Элис. Страница 17

Наконец, он кивнул и вернулся обратно на свое место. Усевшись, он замолчал и его взгляд вернулся к шумному трафику за окном. Я окинула взглядом посетителей кафе; взгляды сидящих разом вернулись к своим собеседникам.

Держа руку на спинке стула, я ждала. Чего я ждала, было непонятно, но я надеялась, что рано или поздно он даст какое-то подтверждение того, что он понял. Возможно, прощение не являлось тем, что могло случиться между нами, но я верила, что он может, как минимум, осознать, что всё сказанное мой было правдой.

Наконец, он кивнул на стул, давая понять, что я могу, и должна, сесть обратно на место. Зная его характер, я понимала, что это бо́льшее, на что я могу рассчитывать.

Закатив глаза, я скользнула обратно на стул. И стала ждать. Я уставилась на чашку кофе, наблюдая, как медленно исчезает пенка, и ждала, когда Марчелло начнет говорить. Хоть что-то. От меня не ускользнул тот факт, что мы находились рядом менее получаса, но ругались за этот период столько, сколько я не ругалась с Дэниелом в течение многих лет.

– Я не хочу ссориться,– наконец, призналась я. Молчание сводило меня с ума.– Возможно, нам следовало бы, но я действительно просто не хочу. Всё, чего мне хочется, это извиниться.

Он кивнул, сфокусировавшись на том, как я без остановки заламывала пальцы. Интересно, заметил ли он белую полоску от кольца на моем безымянном пальце? Лично по мне, это было словно свет от маяка, который буквально кричал:«Посмотрите, я тут, вот она я! Замужняя женщина, бегающая по всему Риму без обручального кольца!».

Но даже если он и заметил, то виду не подал.

– Мне не нужны извинения. Я хотел получить их тогда, но...

– Они нужны мне, – произнесла я, одновременно убеждаясь, что он точно не пропустил эту фразу. – Ты этого заслуживаешь. Тогда и сейчас. Мне не следовало уходить подобным образом. Я должна была все объяснить, а не...Господи, а не паниковать. Когда я вернулась домой, то была уверена, что всё будет так, как мы планировали, но...Э-эм... Произошли незапланированные вещи и всё изменилось, и...

– Я не понимаю, – ответил он, потянувшись ко мне рукой, но быстро её одернув.

Ты и не сможешь понять, потому что я боюсь рассказать тебе.

А затем его телефон издал звук, сообщающий о приходе смс. Он посмотрел на экран и закатил глаза.

– Дэйзи интересуется, где мы сейчас, и она...Э-эм... Она хочет знать, что я планирую с тобой сделать. – Я пропустила один удар сердца, затем второй, желая, чтобы сердце прекратило так дико биться. Скажет ли он «Рад был с тобой увидеться, будь счастлива»? Или обхватит меня своими невероятно сильными руками, прижмет к груди и прошепчет те слова, которые я так давно хотела услышать, о том, как он сожалеет, о том, как сильно скучал, о том, как благодарен Богу за то, что я вернулась?

– Еще кофе? – Вместо этого спросил он.

Лучшее, что он мог произнести! Возможно, для других, это был обычный вопрос, но для нас – тех, кого связывала такая запутанная история – эта фраза значила очень много. Ни один из нас не отвел взгляд. На долю секунды мне показалось, что он выглядит огорченным, но затем крошечный намек на улыбку появился на его лице, когда он стал набирать ответ.

Я хотела спросить, что он написал.

Но в тот момент я была просто счастлива провести с ним еще несколько следующих мгновений, сидя за чашечкой кофе и задавая ему кое-какие интересующие лично меня вопросы, если он позволит.

– Как давно ты работаешь с Дэйзи?

Казалось, что мой вопрос застал его врасплох.

– Так... Уже четыре года. Мы работали над несколькими проектами с того момента, когда она пришла в компанию, и сейчас мы заканчиваем очередной объект.

– Да, она говорила мне об этом. Старый банк. Множество фресок, мозаики, верно?

Его лицо озарилось волнением и возбуждением. Марчелло всегда был влюблен в свою работу.

– Да, здание являлось банком в течение 150-ти лет, но в четырнадцатом веке там был монастырь. Банк был основан в 1870-х годах, а затем снова в 1950-х – в нем были проведены ужасные изменения. В этот раз мы сотрудничали с организацией с целью открытия нескольких новых комнат и воспроизведения первоначальной обстановки.

Когда Марчелло рассказывал о работе, его акцент слегка размывался, и меньше всего был похож на акцент человека из небольшого городка Тосканы. Я легко могла представить его, презентующего планы работ в кабинете для совещаний с невероятно красивой обстановкой и среди своих же единомышленников. Это и был взрослый Марчелло... И это стоило увидеть.

– Звучит восхитительно. Возможно, я как-нибудь приду посмотреть на вашу работу. –Пробормотала я себе под нос. Я знала, что увижу вазу в офисе, но сам банк... Для нас двоих это может быть слишком.

– И как долго ты собираешься задержаться тут? – почти неслышно спросил он.

Я тяжело вздохнула.

– Это вопрос на миллион.

– А почему миллион долларов поможет тебе остаться здесь в Италии? –он выглядел озадаченным.

– Это всего лишь крылатая фраза. Понятия не имею сколько времени проведу тут. Может, пару недель, возможно, месяц, а может...– Я позволила окончанию фразы повиснуть в воздухе, не желая думать о причине, которая могла бы меня заставить остаться,

Его телефон снова издал звук. Взглянув на него, он сделал глубокий вдох и задержал дыхание, а губы сжались в прямую линию. Его глаза пробежались по тексту сообщения еще несколько раз прежде, чем он посмотрел в мою сторону.

– Прости, работа,– он казался расстроенным.

– О... Тебе нужно идти?

Зачем ты даешь ему шанс сбежать? Лучше займи его беседой!

– Нет, это Дэйзи, кажется, она нашла подходящего волонтера.

Заставь его говорить, о чем угодно, кроме этого!

– Это же всего несколько ваз, – выпалила я.

Блестящая работа, Эвери.

–Что? – спросил он, кладя телефон рядом с чашкой.

Когда к нашему столику подошла официанта, чтобы узнать, не желаем ли мы еще что-то кроме кофе, я была благодарна ей за то, что прервала нас. Это дало мне время подумать о том, как сказать ему, что мы возможно будем, а возможно и нет, работать вместе в офисе. Всё это длилось до тех пор, пока девушка не оставила два меню на краю столика.

В зависимости от того, как будет проходить этот разговор, я задумалась над тем, выпьем ли мы хотя бы еще одну чашку кофе, не говоря уже об ужине.

– Я о том, что Дэйзи сказала тебе о вазах.

– Не понимаю.

Я кивнула, допивая остатки кофе.

– Вы остались без волонтера. Вы же работаете над реставрацией банка?

– Да, – озадаченный, он медленно кивнул. – Анна. Она беременна.

– И поэтому вам нужно кем-то заменить её. Чтобы помочь с Романскими вазами.

– Верно.

– И я знаю, что с этим делать.

– И...

– Вам нужен волонтер.

– И-и...?

– Я сказала Дэйзи, что могу помочь.

Он открыл рот, затем быстро закрыл его. В третий раз, когда он сделал это, из его рта вырвался слабый звук, но не более.

– Это всего лишь вазы, Марчелло.

– Это не просто вазы, Эвери. И тебе об этом известно.

– Это мы так думаем. Но для остальных это вазы, просто вазы.

– Что если из-за этого тебе придется задержаться здесь на неделю, или месяц?

– Значит, я останусь на неделю или на месяц.

– И тебя никто не ждет дома? – спросил он спокойным голосом, но его глаза в этот момент говорили о другом.

– Всё сложно.

И это было правдой. Это определенно не было ложью.

Хотя, как сказал бы Дэниел, любая недосказанность – это тоже ложь. Как иронично. Я задумалась о том, как много недосказанностей он недосказывал мне.

– Я заметил. – Он сузил глаза. – Твой дом всё еще в Бостоне, верно?

Ха. Похоже, он выбрал миссию по выяснению деталей. Я кивнула.

– Да. А Рим всё еще является твоим домом? Как далеко мы сейчас находимся с тобой от места, где живет твоя семья? Я знаю, что ты вырос недалеко отсюда.