Хозяин острова "Ниоткуда" (СИ) - Ваклан Александр. Страница 62

Простояв несколько секунд неподвижно, Бюр медленно пошёл через крышу, держась, всё время наготове, ожидая нападения врагов, в присутствии которых, на этой крыше, он не сомневался. То, что вождь Макинов не убежал с крыши, объяснялось тем, что сейчас ему хотелось хорошего боя. Да и возвращение назад, означало бой с большим количеством противников, ведь позади было два вражеских отряда. Конечно, он мог бы вернуться, но позади ему уже делать было нечего, так как больше его там ничего не прельщало — усыплённая газом, горилла спала, и больше не было так манившего его сильного ощущения крови хищника.

Хоть Бюр и ожидал нападения, но даже для него, готового к этому, атака стала неожиданной. Только сверхреакция и невероятная скорость передвижения спасли ему жизнь.

Словно две тени с двух противоположных сторон вылетели два японца, нанёсших в полёте два молниеносных удара мечём и серпом. Один удар был направлен по голове охотника сверху, а другой по горлу. За считанную долю секунды, Бюр по тусклому блеску метала оружия нападающих, понял, что те вооружены смертельным для него оружием, что вызвало обострение всех рефлексов до такого уровня, что уход от меча и серпа был сделан столь стремительно, что поражённые японцы, произведя удары впустую, решили, что они целились мимо. Но подумали так только они, так как Бюр ясно почувствовал, как по его горлу пронёсся ветерок от прошедшего буквально в миллиметре лезвия серпа.

С такой же молчаливостью и быстротой, позади Бюра выскочили ещё два японца. Однако такого эффекта неожиданности, как при первой атаке, уже не было. Злобно сверкая глазами, вождь Макинов осмотрел взявших его в кольцо четверых японцев. Нож с раздвоенным лезвием был уже в левой руке, и то, что он сразу не пустил его в ход, лишь по тому, что собирался поймать противников на их новой атаке.

Словно стая охотничьих собак, японцы практически одновременно набросились на стоявшего между ними Бюра. Словно сам дьявол, охотник стал уклоняться, блокировать, отбивая град ударов, перед которым никто бы не устоял и пяти секунд. Но Бюр продержался целую минуту! За эту минуту, единственными повреждениями, нанесёнными ему, были порезы плаща в двух местах и три пропущенных удара руками и ногами в туловище, не причинивших ему никакого вреда. В ответ же Бюр ранил в плечо одного из японцев и отправил другого в короткий нокаут.

Поняв, что они могут проиграть, японцы, словно осатаневшие, с ещё большей яростью набросились на охотника. Мастерство японских воинов оказалось на самом деле очень высоким. Множество раз они были близки к тому, чтобы ранить Бюра, но тому пока сопутствовала фортуна, которая могла в любой момент повернуться на сторону японцев, ведь вчетвером они представляли из себя достойного и опасного противника для вождя Макинов, понявшего всё это после первой минуты боя. Но даже если Бюр и понял, что бой может кончиться для него смертью, он продолжал сражение и пока не думал о бегстве. Всё его нутро захватила волна бурлящего в крови адреналина, дающего наслаждение от боя — опасности быть убитым и радости победы. Чувства, которые может испытывать только принявший наркотик наркоман. Но чувства наркомана были иллюзионными. А это была жизнь! Жизнь, которую можно было прекрасно чувствовать и осознавать. Умереть Бюр не боялся, так как не собирался этого делать, ведь принципом его жизни было — побеждать. А смерть, это чувство, которое сам он никогда не испытывал на себе и поэтому не думал о ней кроме как в том восприятии, когда это была смерть врага.

Как и предполагалось, фортуна внезапно переметнулась на сторону японцев. Блокируя удар нападающего слева воина, Бюр пропустил ощутимый удар ногой в грудь, заставивший его отшатнуться назад. Тут же один из японцев, что есть силы, ударил его двумя ногами в живот, опрокинув вождя Макинов на крышу. Скривившись от боли, судорожно глотая воздух, Бюр не мешкая, отпрянул влево, так как на него сверху уже падал один из японцев, целивший ему в грудь мечём. Не успел падавший на него сверху японец коснуться крыши, как Бюр быстро воткнул ему между рёбер свой нож.

С противным свистом, возле лица охотника пролетел тонкий нож, ударившийся в крышу и разломавшийся от удара. Мгновенно Бюр зыркнул на метнувшего в него нож японца, уже бросавшего новый нож. По тому, как первый нож разломался при ударе об крышу, Бюр понял, что этими обычными ножами его хотят поразить в глаза. Теперь, когда второй нож был брошен, он не думая, вскинул перед своими глазами раскрытую ладонь, в которую и ударил нож. За секунду Бюр был уже на ногах, и до того, как бросавший ножи японец сделал ещё один бросок, он стремительно подскочил к нему, увернувшись по пути от ударов двух других японцев.

Поняв, что нож кинуть уже не удастся, японец с быстротой атакующей кобры ткнул ножом в лицо охотника, целясь при этом тому в глаз. И снова Бюр оказался быстрее своего противника. Пока рука японца с ножом приближалась к его лицу, он нанёс по ней снизу молниеносный удар ножом. Раздвоенное лезвие проткнуло насквозь предплечье японца и подняло его руку вверх, так что по-прежнему зажатый в его руке нож, был нацелен теперь выше головы Бюра. Крик боли вырвался из глотки японца, но тут же прервался, так как мощные пальцы железной хваткой сжали его горло, прервав как поступление воздуха, так и любые звуки.

Находившийся позади Бюра японец, нанёс удар серпом, нацеленный в спину охотника. Однако, вместо спины Бюра, серп встрял в спину раненного в руку японца, которого вождь Макинов резко развернувшись, поставил на своё место под удар.

Со смертью второго японца, Бюр немного расслабился, ведь теперь не видел в лице оставшихся в живых двоих противников, смертельной для себя угрозы. И это чуть не стоило ему жизни.

Как и Бюр, японцы поняли, что шансы на победу у них теперь стали ничтожны. Не став теперь полагаться на победу в прямом поединке, они прибегли к хитрости. Став вести усиленное нападение на охотника, японцы тем самым заставляли его отступать понемногу назад, к краю крыши. Их план теперь состоял в том, чтобы сбросить Бюра с крыши и так одержать победу.

Вовремя отступления, Бюр имел возможность два раза убить одного из своих противников, но вместо этого он наносил лёгкие ранения, так как хотел продлить удовольствие от хорошего боя. Знай, он, что задумали его противники, то давно бы сам сбросил их вниз с крыши. Но коварство в поединке было охотнику неведомо, ведь он привык к честному бою. Исключением служила охота между племенами. Тогда, иногда приходилось вести нападение из засады против большего число противников. Только убийство своей рукой приносило наслаждение, а убийство подлостью — позором. От подлого убийства ни один островитянин не мог испытать ни радости, ни наслаждения.

Между тем, японцы, наконец, прижали Бюра к краю крыши, чего тот не заметил. Кивком головы, один из японцев дал знак своему напарнику, что пришло время для осуществления их плана. Незамедлительно они одновременно бросились в атаку. Как таковой, атаки конечно не было. Просто им нужно было заставить охотника раскрыться. И всё вышло, как нельзя лучше.

Отразив удар дротиков одного из японцев, Бюр сразу же развернувшись на сто восемьдесят градусов, ударил другого ногой в грудь. Но когда его нога наносила удар, японец с дротиком нанёс молниеносную подсечку по опорной ноге охотника, и одновременно, что есть силы, ткнул древком ему в грудь. Потеряв опору, Бюр перелетел через край крыши и полетел вниз с высоты в двадцать метров. Не издавая ни одного звука, вождь Макинов молча, камнем летел вниз головой к земле. Даже в такой критической, смертельной ситуации он сохранял спокойствие и ясность разума. Со скоростью компьютера, острые глаза охотника за считанные доли секунды осмотрели весь путь к земле, выискивая, что можно было использовать для спасения его жизни.

Мимо глаз Бюра промелькнула тонкая газовая труба, протянувшаяся от дома к дому. За такое короткое время простой человек даже не успел бы ничего подумать, а нога охотника мгновенно метнулась к трубе. Носок натянулся книзу и этим живым крюком Бюр зацепился за трубу, повиснув на этой шаткой опоре вниз головой на высоте третьего этажа. Но этого было достаточно. Основное, смертельное падение, было остановлено. Высота в три этажа была для вождя Макинов не проблемой.