Нуониэль. Книга 1 (СИ) - Мутовкин Алексей. Страница 61

— Ты не боись, — успокоил его Закич, — я умею.

Коневод осторожно поднял книгу и открыл её. На пожелтевшей первой странице с обтрепанными краями витиеватыми буквами значилось заглавие «Размышления о перенаправлении солнечных лучей».

— Она самая! — благоговейно произнёс Закич, проводя ладонью по заглавию.

— Вещь, видать, дельная, — сказал Ломпатри, поставив на землю кружку и встав от костра, — Но на войне бесполезная. Хватит медлить, чернь! В путь!

Крестьяне стали разбредаться по своим делам. Воська принялся тушить огонь, а Закич, вернув книгу хозяину, нехотя пошёл готовить коней.

— А куда же вы путь держите? — спросил Лорни.

— Скоро узнаешь, — ответил Ломпатри.

— Постойте, я вообще-то не думал… — затараторил Лорни, понимая, что попадает в какую-то скверную историю.

— Господин рыцарь, как же так?! — удивился Навой, подбежав к Ломпатри. Вместе с Навоем семенил и Мот, который тоже всем своим видом показывал то негодование, которое испытывает от решения взять Лорни с собой.

— Он нас видел, — объяснил им Ломпатри. — И увидит, куда мы пойдём.

Рыцарь подошёл к Вандегрифу, вытащил у него из-за пояса мизерикорд и вручил кинжал Навою.

— Не хочешь, чтобы он с нами шёл, убей! — отрешенно произнёс Ломпатри и отправился к своей лошади. Навой и Мот переглянулись, а затем впёрли взгляды в Лорни, стоявшего подле них, прижимая к груди книгу.

— Эй ты, коневод! — дрожащим голосом, позвал тот Закича. — Ты вроде умеешь с книгами. Я тебе дам, а сам потеку. Я с книгой не потеку — аль упадёт, порвётся! Только ты сохрани! Не дай сжечь!

Лорни был так напуган, что даже не заметил, как все вокруг засмеялись над ним.

— Что я говорил? — буркнул Мот. — Черви! Черви!

Навой покачал головой и вернул мизерикорд рыцарю Вандегрифу. А Лорни, внезапно понявший, что убивать его не собираются, будто бы заново родился!

— Убери свои ручёнки! — прикрикнул он на Закича, который подошёл к нему взять книгу. — Господин рыцарь! Я вам пригожусь! Я знаю, как варить травы, знаю лес, знаю, где логова разбойников. Сделаю всё, что вы мне скажете!

Но Ломпатри уже не смеялся над потешным скитальцем. Хмурым взглядом он осматривал лес.

— Найди моего нуониэля, — сказал Ломпатри.

Вандегриф, будучи уже верхом подкатил к коню сказочного существа и приподнял куль мешковины, где нуониэль обычно хранил меч. Но меча, так же как самого нуониэля, и след простыл.

Глава 12 «На пригорьи»

Было утро двадцать третьего числа месяца листобоя. Здесь, на пригорьи, мороз стоял крепкий. Опавшие листья, покрытые инеем, хрустели, когда на них наступали, а с затянутого тучами неба падал снег. Возможно там, наверху, над голыми деревьями непогода бушевала в полную силу, но сюда, под сень, опускались лишь редкие снежинки. Нуониэль прогуливался среди деревьев недалеко от стоянки, но ни запах костра, ни голоса бойких крестьян не доносились до него сквозь холодный лес. Судя по свету, промелькивавшему сквозь деревья впереди, он приближался к подлеску, за которым начинался луг. Дорога, по которой они ехали, осталась где-то справа. Слева шла чаща, а впереди, над лугом, хмурилось небо. Нуониэль продвигался тихо, стараясь не наступать на заиндевелые листья и сучки. Его зелёный плащ хорошо выделялся на фоне бело-коричневой земли и тёмных стволов деревьев. Но всё же он оставался почти незаметным. Даже птицы, лениво щебетавшие время от времени, не обращали на нуониэля никакого внимания. Пройдя ещё немного вперёд, нуониэль заметил, что птицы вдруг перестали петь; насторожились. Нуониэль замер. Где-то впереди треснул сучок. Очень медленно нуониэль вытащил из берестовых ножен свой изогнутый меч и тихо пошёл на звук. Отыскать того, кто прятался в лесу, оказалось несложно. Нуониэль обнаружил его под деревом, замёрзшего и промокшего до нитки молодого паренька, одетого совершенно не по погоде. Когда бедолага заметил, что к нему подкрались сзади, он хотел вскочить, но нуониэль успел приставить конец своего меча к небритому горлу парня. Лицо этого молодого человека показалось сказочному существу знакомым. В одно мгновение нуониэль даже подумал, что это кто-то из той прошлой жизни, о которой потеряны все воспоминания. Но когда паренёк заговорил, всё стало ясно.

— Вы шли с рыцарем! — затараторил он, глядя испуганным взглядом на нуониэля. — Там, в доме у жреца Наимира. Я вас помню. Пожалуйста, не убивайте меня. Мне нужно увидеть рыцаря Лопари.

Нуониэль покачал головой.

— Нет? Не Лопари? — дрожащим голосом продолжал паренёк. — Значит, я снова всё перепутал. Он ведь жив? Его ведь не схватили? У меня для него важные вести. Я Ейко — слуга жреца Наимира. Не отрубайте мне голову, сказочный господин — я не мыслю ничегошеньки худого.

Нуониэль убрал свой клинок от горла Ейко и кивком головы приказал подняться. Когда слуга жрецов вскочил на ноги, нуониэль ткнул его легонько мечом, чтобы тот начал двигаться. Порядочно напуганный и дрожащий как осиновый лист Ейко, безропотно исполнил приказ нуониэля. Сам нуониэль тоже побаивался происходящего. Ведь он до сих пор не умел толком обращаться со своим странным мечом.

По дороге в лагерь им повстречался Вандегриф на своём красивом, статном коне. Грифа неторопливо ступал оп валежнику, а черноволосый рыцарь, ехавший верхом, прижимался к гриве, чтобы ветви не били по лицу. Вандегриф тщательно нёс дозорную службу, всматриваясь в чащу. Увидев нуониэля, он резко направил коня навстречу. Когда Вандегриф заметил и паренька, рыцарь смутился.

— Тебя все ищут, нелюдь! — буркнул он нуониэлю. — В этих местах одному бродить — верная смерть. А это что ещё?

— Простите меня великодушно, господин, — отвечал Ейко, стуча зубами, — я не помышляю худого. Всё что я хочу, это увидеть вашего рыцаря.

— Ты жречий слуга? — припоминая лицо паренька, спросил Вандегриф. — Зачем сбежал?

— Не мог я иначе, уважаемый!

— Какой я тебе уважаемый! — разозлился на него Вандегриф и достал из-за пояса хлыст. — А ну говори, зачем убежал от хозяина!

— Не мог иначе, ув… — начал Ейко, но тут же осёкся, глядя на жёсткие переплетения бечёвки на кнуте рыцаря. — Уважаемый жрец Наимир не так сказал всё господину рыцарю.

— Ты что на жреца напраслину гонишь, холоп! — разъярился Вандегриф. Он хотел, было, отхлыстать дерзкого простолюдина, но, заметив, как тот замёрз и промок, не осмелился поднять на него руку. — Как звать?

— Ейко я, — отвечал паренёк, еле шевеля языком.

— Медлить нельзя! — сказал Вандегриф уже нуониэлю и указал рукою на север. — Ступайте туда до старой дороги. Я — к остальным: скажу, что нашёл тебя. Ждите нас на дороге — заодно и проверьте — нет ли там кого. Если что — двигайтесь назад к нам.

Затем Вандегриф снял с плеч лисью шкуру и кинул её замёрзшему пареньку.

— Накинь пока, — буркнул он, глядя как Ейко окоченелыми руками накидывает на спину спасительные одежды. — Держись, а там и брагой отпоим.

Он цокнул своему верному коню, и тот, поняв, что хочет от него хозяин, резво понёсся между деревьями обратно к лагерю.

Менее чем через час вся компания встретила нуониэля и Ейко на дороге, которая вела из леса на луг, лежащий перед горной цепью. Вандегриф уже доложил Ломпатри, что нуониэль нашёл сбежавшего от жрецов паренька.

— Сколько же вас тут по лесам бегает? — спросил у Ейко Ломпатри, когда спешился с коня на опушке перед самым подлеском, разграничивающим лес и луг. — Солдат, Отец! Берите своих пернатых и в подлесок: оглядите, что там впереди, нет ли кого. Сейчас подумаем, как нам это чисто поле незаметными преодолеть.

Ломпатри подозвал скитальца Лорни и начал расспрашивать его о здешних местах. Рыцарь вёл себя так, будто бы новый пленник нуониэля его совершенно не волновал. Думы Белого Единорога занимал грядущий путь по открытой местности, разграничивающий Дербены и горную цепь Чнед. Там отряду уже не спрятаться за кронами деревьев; а ведь Ломпатри считал скрытность единственным преимуществом. Отосланное якобы от жреца Наимира письмо о скором прибытии рыцаря Гвадемальда с армией должно, по мнению Ломпатри, смутить тех, кто управлял всеми бандитами в провинции. Добравшись до гор, пройдя, с помощью пленного Акоша и хожалого паренька Лорни, теми тропами, которыми не пользуются разбойники, рыцарь надеялся оказаться у самых врат злополучного форта. Далее о намерениях именитого воеводы члены отряда ничего не знали. Но каждый из них понимал — рыцарь не стал бы затевать всего этого похода, если бы не просчитал каждый свой ход до самого конца. Крестьяне верили, что у рыцаря Ломпатри есть план, и что этот человек с красивым и величавым стягом их не подведёт. Рыцарь Вандегриф же не просто верил — он был уверен в том, что делает Ломпатри. Воська доверял своему господину по привычке, а Закич, хоть и ворчал о том, что у Ломпатри всё выходит из рук вон плохо, но в глубине души понимал, что опыта этому великому воину не занимать. И да, возможно, он уже не так молод, как в годы своего величия и славы, но это по-прежнему всё тот же Ломпатри Сельвадо — гроза ворогов и великий воевода Атарии. Конечно, сейчас ему трудно, он, порой, изрядно налегает на брагу, но в целом, этот человек оставался единственным, вокруг которого собирался весь отряд и шаг за шагом двигался вперёд. Каждый в этом походе, даже упрямый и грубый Закич, понимали, что если кому и под силу вернуть детей, так это именно настоящему рыцарю Ломпатри.