ZEUS. Северный клан (СИ) - Кельт Владимир. Страница 85

– Доктор Исаев, – вмешалась Лиса, – давайте начнем с разговора, если Рэйну так проще, а потом решим что делать дальше.

‒ Да, так будет правильнее. Поверьте, вам лучше не пытаться попасть ко мне в голову… ‒ Рэйн криво ухмыльнулся. ‒ Вам там не понравится.

– Капитан, я прослежу, чтобы вашу просьбу выполнили, – кивнул Веласкис.

После слов Инквизитора седой доктор отстал, и вперился взглядом в проекцию.

– Рэйн, расскажи о своих видениях, – попросила Лиса.

Она сидела напротив, преисполненная серьезности. Впервые за сегодня девушка сменила тон с пренебрежительного на нейтральный, даже безразличный. Официальный настрой подчеркивала даже одежда: серая куртка с воротом стойкой была застегнута на все пуговицы, руки прятали перчатки. Рэйн вдруг почувствовал себя на приеме у психолога. Похлопал по карманам куртки в поисках сигарет, закурил. Он неспешно рассказывал о знакомстве со Жрицей Смерти, о путешествии в лимб и о видениях. Рассказал о голосе, который нашептывал код от нейроусилителя и напевал о стальных крыльях в вакууме. Он поведал о Бездне и ужасном черном сгустке. Говорил долго, задумчиво выпуская дым и сбивая пепел в квадратную железную пепельницу.

Агенты слушали не перебивая. Лиса делала пометки в хэндкоме, Исаев подпер рукой подбородок, а Хамэй скептически кривил тонкие губы. Вряд ли долговязый поверил, что за видениями кроется нечто большее, чем бред параноика. Рэйн и сам засомневался. Возможно, Бобби прав ‒ это лишь игра искалеченного разума, ведь каждый псих мнит себя нормальным. А в рассуждения на тему: «что есть нормальность и объективная реальность» он не лез ‒ аналитический склад ума не позволял задумываться над абстрактными философскими понятиями.

Рэйн закончил рассказ и вдавил окурок в пепельницу с таким усердием, словно поставил точку. Все. Возвращаться к этой теме больше нет смысла.

– Думаю, что выводы можно сделать уже сейчас, – заключил Исаев, пристально глядя на Рэйна. – Вы, молодой человек, подверглись воздействию чрезвычайно сильного менталиста – так называемой Жрицы. В «видениях» она сняла блокировку и вы вспомнили то, что знали до этого. Кто-то стер ваши воспоминания об устройстве, а остальное – галлюцинации. Вот и вся загадка.

– Это я и без вас понял. А еще понял, что зря теряю время на беседу с шарлатаном и разбрасываюсь ресурсами. Если на этом все, то извольте откланяться.

Под недоуменные взгляды Рэйн поднялся с кресла и не торопясь направился к выходу.

– Не забудьте вернуть сыворотку, – бросил через плечо.

Исаев побагровел, даже белые волосы стали отливать краснотой – столь сильно пылало уязвленное эго. Доктор раскрыл рот, но Хамэй не дал ему выплеснуть негодование:

– Аллерт, не спеши ставить крест на эксперименте. Это ведь не вся информация! Правда, доктор Исаев?

‒ Правда… ‒ неохотно выдавил седой.

Рэйн хмыкнул – кажется, сейчас попытаются накормить паранормальными бреднями. Тем не менее, он вернулся, решив, что забавно будет посмотреть, как заносчивый парапсихолог сомнет свою гордость, подотрет ей зад, и станет из кожи вон лезть ради какой-то пробирки.

Ожидания не оправдались.

Исаев сел рядом, сложив руки на столе, и внимательно посмотрел в глаза.

‒ Господин Аллерт, вы хотели получить правду, так не мешайте мне до нее докопаться. Ответы здесь, ‒ доктор постучал пальцем по лбу. ‒ Ваше подсознание само сгенерировало образ Жрицы в видениях. Так оно пытается донести до вас важную информацию. Вы видели Жрицу в моменты сильного стресса, как например на Арене. Вы сражались, были ранены и отравлены ядом химеры… Неудивительно, что вам явилась девушка в образе смерти.

‒ А как же Бездна и черный сгусток?

‒ Здесь дело обстоит намного сложнее, ‒ доктор устало помассировал переносицу. ‒ То, что вы назвали Бездной, напоминает связующую среду, которую чувствуют эспиритуалы. Люди с паранормальными способностями видят энергетическое потоки, похожие на те, которые вы описывали, только цифр там нет. Но поймите: это ментальный и энергетический уровень, а вы не эспиритуал или инквизитор, чтобы его распознать. Вы обычный человек без склонности к эмпатии, вы даже жалость не способны испытывать. Видения ‒ всего лишь ваша фантазия, яркий наркотический сон. Избавьтесь от аддикции, не злоупотребляйте химией и спиртным, тогда не будете мучиться подобными состояниями.

Рэйн поддался вперед и смерил доктора уничтожающим взглядом.

‒ Я не наркоман и не алкоголик, надирающийся до глюков. Я точно видел эту черную фигню, и она жрала Бездну или как вы выражаетесь ‒ энергетическую связующую среду.

Долговязый Хамэй добродушно усмехнулся:

‒ Аллерт, предлагаю обсудить это завтра. Сейчас у нас достаточно материала, чтобы обработать и проверить еще несколько теорий, но нужно время.

‒ Правильно! ‒ улыбнулась Лиса, изумрудные глаза вспыхнули любопытством. ‒ Доктор Исаев, вы ведь не учли теорию проникновения потоков на физический уровень. Не обязательно…

‒ Глупости, ‒ отрезал Исаев. ‒ Такие проникновения невозможны. Трактаты «новой» парапсихологии не состоятельны. Лиса, перестань им поклоняться, иначе из тебя не выйдет специалиста.

Лиса скрестила руки на груди. Глаза все так же сияли, по щекам расползся румянец.

‒ Но именно эти трактаты объясняют феномен Сущностей!

‒ Брось, ‒ отмахнулся Исаев. ‒ Аллерт не имеет никакого отношения к аномалии и Сущностям.

Не имеет? Горькая усмешка коснулась губ Рэйна. Он не был создателем черных тварей, он был наставником. Помог чудовищам окрепнуть и узнать этот мир: накормил человеческой плотью, напоил кровью и научил убивать. А теперь собирался отправить обратно в ад. Разве не символично?

– К дьяволу аномалию, – сказал Рэйн. – Давайте продолжим завтра. Веласкис отвезет вас в гостиницу, там отдохнете и все обдумаете. Надеюсь, хотя бы одна из теорий окажется годной.

Исаев тяжело поднялся с кресла и сгреб со стола свой хэндком.

– Господин Аллерт, а если годных теорий не найдется? Если…

– Хотите знать, заберу ли я сыворотку? Нет. Пробирка ваша, расслабьтесь, – Рэйн сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. – Кстати, а чего в ней такого важного?

Исаев и Хамэй настороженно переглянулись. Заговорила Лиса:

– Рэйн, эта сыворотка…

– Де Воль! – рыкнул агент. – Хватит. Нам пора.

Под его немигающим взглядом девушка съежилась, поникла, и Рэйну показалось, что она боится Хамэя. Если долговязый хоть пальцем ее тронет… «Я убью каждого, кто попытается…» – всплыла в памяти давняя клятва, и Рэйн ощутил знакомый привкус ярости.

– А-а-а!

Крик Исаева прорезал секунду тишины.

Эсп орал, схватившись за голову, крик перешел в вой. Хамэй и Лиса тут же оказались рядом, чтобы помочь.

– Врача! – обеспокоенно выкрикнула Лиса. – Рэйн, не стойте как кретины, позовите Бобби!

Но Рэйн не двинулся с места и перевел взгляд на Инквизитора. Веласкис пожал плечами, мол, эсп сам виноват.

– Ничего с ним не случится, – сказал Рэйн. – Это быстро пройдет. Я предупреждал, что не стоит соваться ко мне в голову, ему там не понравится. Результат на лицо.

Хамэй и Веласкис повели постанывающего от боли доктора к выходу. Внимание агента всецело принадлежало Исаеву, и, воспользовавшись моментом, Лиса схватила Рэйна за руку. Глаза широко распахнуты, зрачки расширены, в изумрудной бездне таится тревога.

– Надо встретиться, – шепнула девушка.

Рэйн кивнул.

Лиса что-то вложила ему в руку, затем резко развернулась на каблуках и поспешала следом за своими. Рэйн остолбенел. От ее прикосновения по телу пробегали электрические разряды.

Он разжал кулак – в руке мерцала голографическая записка с номером закрытого канала и словами: «Сегодня в полночь на площади перед доками. Буду ждать».

Джокер погрузился в сумрак. Ночь и день почти не отличались друг от друга, за исключением деталей: вечером сизый пыльный купол казался грязнее, а люм-панели горели через одну. В целом серость, мрачность и сырость никуда не девались, отчего пейзажи были однообразными. Ветер разгуливал по переулкам, утробно выли системы, прогоняя по венам станции необходимую для жизни людей энергию. Джокер никогда не засыпал. Подобно божеству он оберегал своих подопечных: давал кислород, воду и тепло, защищал от губительного вакуума и радиации. Тяжелая жизнь, наполненная страхом перед зависимостью от систем, научила северян любить своего бога. Никто не выдернет торчащий между панелей провод, не отрежет лазерным резаком кусок трубы или переборки, чтобы продать или утащить к себе в улей. Станцию почитали, ключевые узлы связи и генераторы превратились в алтарь человеческих чаяний.