Боевой оркестр (CB) - Переяславцев Алексей. Страница 6

  Это пагубное состояние духа сделалось настолько заметным, что супруга улучила момент и осторожно поинтересовалась ходом событий. Начинающий литератор рассказал ей почти все (мелкие детали не в счет).

  Жена никогда не интересовалась литературой подобного толка, но проницательность и умение анализировать всегда были при ней.

  - Ну-ка, подумаем. Какой здесь риск? Первое, что вижу: тебя не опубликуют на бумаге...

  Рославлев от души расхохотался.

  - Натали, ты даже не представляешь, насколько эта книга далека от публикации.

  - Возможно, но я не закончила. Ты ведь собираешься выложить все это на Самиздат? Тут я вижу второй риск: читатели дадут тебе отрицательные оценки.

  - Неверно. По Самиздатовским правилам оценка может быть от единицы до десятки ⁶ .

  - Хорошо, пусть низкие оценки. Третий риск. Пусть даже ты не тиснешь эту работу на бумаге - есть же возможность поместить на сайте, где платят... как их там... помню Литмир, Литрес...

  - Название не имеет большого значения.

  - Короче, ты его там поместишь, а они тебе не заплатят. Или даже потребуют денег за это.

  - Вот последнее скорее всего, - ответил писатель, который не имел никакого опыта общения с подобными сайтами, но отличался глубоким пессимизмом.

  - И, наконец, этот господин, - по какой-то причине Наталья Николаевна выбрала именно такой эпитет, - просто не свяжется с тобой. По каким-то причинам, даже не важно, каким именно. И книга выйдет хуже, чем могла бы.

  - Да, такое тоже возможно.

  - Тогда скажи, Леша, который из этих рисков ты посчитал бы неприемлемым?

  - Хм... пожалуй, только один. Денежные потери при работе с платными сайтами.

  - А кто тебя заставляет с ними работать? Уж я тебя знаю, не первый год замужем. Ты пишешь в наибольшей степени для себя, а не для других. Следовательно...

  - Все-все, можно не продолжать. Умная ты у меня... ну почти как я.

  Жена хихикнула.

  - Стараюсь быть на уровне с очень умным мужем.

  Это была их старая пикировка.

  Очередная встреча с Тофилевым также состоялась в ресторане. Заведение было другим. И обстановка тоже отличалась.

  Обаяние почти что испарилось, вместо его в глазах Мефодия Исаевича прописались проницательность и беспощадная внимательность к деталям. Сначала Рославлев подумал, что собеседник похож на серьезного купца на серьезных переговорах, но почти сразу же эта аналогия была отброшена. Вместо нее пришла другая: дипломат или даже разведчик очень высокого уровня. А потом пришла третья и сама тревожная мысль: себя-то начинающий писатель вполне резонно не причислял ни к тем, ни к другим. Вроде Наталья права, риск минимальный... а все же что-то тревожило.

  Впрочем, начало беседы протекало абсолютно мирно.

  - Как понимаю, вы принесли тот самый список, Алексей Владимирович?

  - Да, Мефодий Исаевич. Хотите с ним ознакомиться?

  - Именно.

  Короткое слово прозвучало скорее, как "Иначе и быть не может".

  - Получите.

  Тут инженер отметил важную, как ему показалось, деталь: собеседник даже не читал текст. Он охватывал страницу одним взглядом. Об искусстве быстрого чтения Рославлеву было, конечно, известно, и тут перед ним был ярчайший пример. Но по какой-то причине впечатление от этой демонстрации оказалось неприятным.

  - Очень хорошо, - тон голоса Тофилева показался собеседнику даже не холодным, а абсолютно бесстрастным, - даже лучше, чем я ожидал.

  - Благодарю за комплимент, - Рославлев сделал все усилия, чтобы скопировать интонации визави. Получилось недурно. - Но появились вопросы.

  Репликой послужила изящно поднятая левая бровь.

  - Возможно ли обратное матрицирование?

  Мефодий Исаевич, вероятно, намеревался скрыть изумление, но получилось у него неважно.

  - Что вы имеете в виду?

  - Ну как же! Вот я матрицирую предмет с того, как вы его назвали, склада, при этом замещаемый объем воздуха уходит обратно на склад, как полагаю. Иначе любая операция матрицирования должна сопровождаться ударным вытеснением соответствующего объема - иначе говоря, взрывом той или иной мощности. И теперь представим себе обратную операцию: вместо предмета я матрицирую воздух. Предмет же уходит...туда, откуда взят воздух.

  - О, теперь понимаю. Выглядит логично. И вполне возможно.

  - Еще один вопрос. Частичное матрицирование.

  На этот раз собеседник проявил сообразительность:

  - Понимаю: объектом является не предмет, а часть его. Тут вижу трудности.

  Настала очередь Рославлева проявить недопонимание.

  - Это какие же?

  Отдать должное собеседнику: тот притворился, что ничего не заметил.

  - Вот какие. Когда матрикатор берет предмет со склада, то можно автоматизировать - если позволите мне такое выражение - определение границ предмета. А если целью ставится то, что вы назвали частичным матрицированием - тогда только вручную. Медленнее, как понимаете.

  - Ну, это еще ничего, согласен. Звучит логично.

  - Еще момент: невозможность матрицирования птиц и млекопитающих. Людей в том числе. Уж поверьте: это может оказаться совсем лишним.

  - Соглашусь.

  - А теперь то, ради чего я, собственно, и пришел. Группа струнных, ударных и духовых. Потянет на камерный оркестр, - последовала более чем многозначительная пауза, в течение которой подозрения Рославлева (до того момента не вполне внятные) сильно прояснились. - Предлагаю вам лично поучаствовать в этом эксперименте.

  Подозрения в голове у инженера обратились кристальной уверенностью.

  - С большой вероятностью я откажусь от этого предложения. - протянул тот, глядя куда-то за спину собеседнику. Вероятно, из желания не глядеть в глаза. - И уж точно не соглашусь прежде, чем вы ответите на некоторые мои вопросы, Мефодий Исаевич. Если позволите, я и в дальнейшем буду пользоваться этим именем.

  - Не возражаю, - возможно, никто в мире не смог догадаться, понял ли тот, кто назвался фамилией Тофилев, намек. - О чем бы вы хотели спросить?

  - Начну вот с чего. Каков ваш личный интерес в этом деле?

  Что-то человеческое промелькнуло на лице спокойно, даже чересчур спокойно сидящего импозантного брюнета средних лет.

  - Я так и думал, что вам удастся удивить меня, только не знал, чем.

  Ответом был благодарственный кивок, если таковым можно назвать наклонение головы со смещением, исчисляемым миллиметрами.

  - Не уверен, что вы сможете понять, но полагаю, что запомнить в ваших силах. Ведется некая... большая игра, назовем ее так, и я в ней участвую. По ходу ее моя особа оказалась заинтересованной в вашем выигрыше. Вот вам обрисована моя выгода. Во избежание недопонимания: имеется в виду осуществление вашего замысла. А так как без вашего участия осуществить план труднее, хотя и возможно, то я заинтересован также в вашем благополучии. Другими словами, мне нежелательна ваша смерть.

  - Другими словами, вы предлагаете роль долгоживущей пешки.

  - Отнюдь. Вы не пешка, не конь, не ферзь и даже не король. Роль игрока - вот что это такое, просто более низкого уровня, чем я и равные мне. Свобода вашей воли так ею и останется. Мало того: согласно правилам, никто не будет вмешиваться в вашу игру, в том числе я.

  - Маленькое уточнение, если позволите. Что есть окончание моей игры?

  - Ваша смерть. Рано или поздно вам предстоит умереть в том мире, Алексей Владимирович. В этот момент вы вернетесь обратно в свой мир в то же самое мгновение, когда вы оттуда ушли. В то же самое тело, какое было.

  - Прекрасный бонус, - голос Рославлева не мог обрести цвет, не то он наверняка получился бы зеленым от избытка яда, - я жду перечисления других.

  - Что касается других бонусов, то вы их уже знаете. Умение матрицировать, но лишь тех предметов, состав которых мы уже обговорили. Помните мои слова о гигантском складе? Вы сможете забирать любой предмет из него... но только из него. И положить обратно, как я уже говорил. Матрицирование предметов, которые прямо перед вами, я, понятно, не считаю, очевидная вещь.