История Одной Оптимистки (СИ) - Егер Ольга Александровна. Страница 58

Уильям только громко рассмеялся и закрыл за собой дверь.

«Странный доктор какой-то!» — подумала она, слыша смех Уильяма в коридоре. Вернулась к исполнению своих обязанностей, прошла к комнате парня, но так и не решилась войти. Подумала, собралась с мыслями и отправилась на кухню — ведь больному необходимо правильное питание! Наверное, когда Эрик проснется, будет голодным, но съесть ничего не сможет, поэтому стоит приготовить ему легкий суп. Она поставила вариться бульон. После чего тихонько прокралась в спальню парня.

Он все еще стонал от боли. Девушка присела рядом, и стенания стихли. Она положила руку больному на лоб. Жар все не спадал. Джули принесла миску с холодной водой, полотенце, села на кровати, попыталась приподнять парня, чтобы обтереть. Но он был слишком тяжелым и пришлось залезть на постель с ногами, сесть сверху на колени парня, подтянув его к себе и прижать его тело к своему. Только в таком положении ей удалось обтереть спину больного. А Блайд перестал стонать, прислонившись к девушке, он обнял ее, крепко сжав. Его горячее тело обдало жаром. Джулия замерла, задумавшись об интимности происходящего, о позе, о том, что руки Эрика лежат на ее бедрах. Плечи парня, грудь, спина были обнажены. Она прикасалась к его коже, бережно и нежно водила полотенцем, не замечая, что любуется подтянутым, красивым телом мужчины. Эрик больше не был знаменитым музыкантом или бабником, постоянно бесящим ее. Нет! Лишенный напыщенности, дорогих побрякушек, шмоток, окружения, он стал простым, измотанным мужчиной, которому нужна ее помощь. Блайд молчал, тихо дыша.

Через несколько минут она поймала себя на том, что поет старую украинскую колыбельную. Парень оказался внимательным слушателем. Он притих, прижавшись лбом к ее плечу.

— Потерпи немножечко! Сейчас станет легче! Потерпи. Ты же сильный! Ты же не можешь быть другим! Правда? Ты со всем справишься! Я помогу тебе!

А потом она уложила его на подушки, укрыла теплым одеялом. Убедилась в том, что температура спала, и сделала шаг в сторону, собираясь уйти… Эрик схватил ее за руку. Он смотрел на нее широко раскрытыми, но помутненными глазами.

— Не уходи! — сорвалось с пересохших губ.

Сердце девушки остановилось на секунду. Ненависть к Блайду улетучилась, стоило ему только коснуться ее запястья и попросить остаться. Возможно сейчас он даже не к ней обращался, представляя перед собой другую. Но Джули не смогла оставить его одного. Обрекать человека на муки в одиночестве не в ее правилах. Так что девушка легла на край постели, положила свободную руку на мокрое полотенце, покоящееся на лбу парня, чтобы знать, когда его сменить. Эрик же дождавшись, пока она уляжется, перехватил ее ладонь крепче и закрыл глаза…

Прийти в себя ее заставило воспоминание о недавно поставленном на плиту бульоне. Девушка дернулась. Но ее ладонь только сильнее сжали.

— Эрик, отпусти меня, — взмолилась она, принюхиваясь к запахам, доносившимся из кухни. — Я вернусь. Я быстро! Хорошо?

Парень повернул голову на звук ее голоса, открыл глаза. Посмотрел, размышляя о чем-то, и разжал пальцы. Джули так и не смогла понять, осознавал ли он, кого так отчаянно не желал отпускать?

У двери она обернулась и заметила, что парень все еще смотрит ей вслед.

А на плите бульон действительно вскипал. Он грозился испортиться и пригореть, а то и выкипеть, расплескавшись по всей печи. Джули воевала с ним больше получаса, снизив мощность огня и добавив необходимые ингредиенты. Наконец, приготовив блюдо, выключила плиту и со странным смешанным чувством беспокойства вернулась к Эрику. Он спал. Температура приходила в норму. Парень больше не бредил, не ворочался.

Джули тяжело вздохнула, понимая, что бой окончен. Но отходить от больного не торопилась. Присела прямо на пол у кровати, оперлась о край и… измотанная хлопотами уснула.

Эрик открыл глаза за несколько минут до того, как должна была проснуться его ночная сиделка. С удивлением обнаружив, что держит спящую девушку за руку, он не сразу отпустил ее. Какое-то время смотрел на растрепанные волосы, разметавшиеся на краю покрывала, как языки пламени. От самой девушки исходило мягкое тепло, завораживающее, успокаивающее. Блайд провел большим пальцем по нежной коже ее руки, осознавая и запоминая приятные ощущения от прикосновения.

Замок входной двери скрипнул. Эрик предпочел притвориться спящим. Джули тревожно вскочила на ноги, осмотрелась, удостоверилась, что сон больного не потревожен. Перевела дыхание и умчалась в гостиную, выяснять причину шума. Блайд остался неподвижно лежать, глядя в потолок. Но взгляд его скорее был направлен глубоко внутрь собственной души. Он ощущал легкость: вместе с болезнью что-то ушло, а на том месте, где должна быть пустота, наоборот, появился крошечный, но очень яркий свет.

Точно так же в другом конце города, в большом и дорогостоящем отеле, в гостиничном номере лежал на постели еще один музыкант. Ромео ни о чем не думал, даже не знал, что привлекло его в белом потолке над головой. Просто глазам нужно было за что-то зацепиться. Тишина в комнате давила на уши. Рома повернул голову, посмотрел на подушку, лежащую рядом. Зачем она только нужна, если на ней никто не спит? В принципе, и раньше ведь никто не спал здесь, временные девицы, любовницы. Но она — она никогда не спала рядом.

«Мне нужно нормально высыпаться, слышишь! Эта кровать как раз подойдет! А ты… Есть же еще диван!» — вспомнились его собственные слова меньше года назад. И она покорно уходила, ютилась в гостиной на маленьком неудобном диванчике. За все это время она ни разу не пожаловалась.

Ромео снова посмотрел на подушку, схватил ее и бросил в угол…

В коридоре престижной квартиры Блайда стояла крупная темноволосая женщина. Она только успела переобуться в мягкие тапочки и скинуть с себя пальто. Заметив явившуюся из спальни хозяина растрепанную девушку, гостья сурово нахмурила брови, бросив достаточно презрительный взгляд.

— О! — выдала она, надевая передник. — Я не буду вам мешать, но и прислуживать не собираюсь. Кофе на кухне. Выход сами найдете!

Джули чуть не задохнулась от поднявшейся в ее разуме пыли, оседающей от взрыва гнева.

— Простите, вы это сейчас мне? — девушка уже и так догадалась, что незнакомка — домработница, но характер у нее был… тот еще!

— А кому? — огляделась по сторонам грозная дама. — Запомните, милочка, вас таких… здесь приходит и уходит, а я не собираюсь каждой прислуживать!

— Простите! Но вы сделали слишком быстрые и ложные выводы. Может быть начнем знакомство с самого начала? — Она протянула домработнице руку. — Я временно исполняющая обязанности менеджера мистера Блайда. Можете называть меня Джули.

Выражение на лице женщины сменилось удивлением. Она приняла приветственный жест, пожала рыжей девчушке руку и уже более уважительно представилась:

— Мария, домработница мистера Блайда. Простите, я приняла вас за… — осеклась она.

— За грелку? — подсказала Джулия и Мария рассмеялась.

— Вроде того. У мистера Блайда э… Бурная личная жизнь. — Как можно корректнее пояснила домработница.

— Знаю. Так что вы говорили о кофе? — улыбнулась Джули.

В его комнату давно никто не входил. Из-за двери доносились смех, стук посуды, женские голоса. Эрик даже как-то обиделся: что за несправедливость? Он тут больной, несчастный, забытый всеми… А они там веселятся! Парень поднялся. Голова уже не кружилась, горло болело меньше, но слабость так и не покинула. Он вышел в коридор, увидел болтающих на кухне женщин. Джули ухитрилась подобрать ключик к взаимопониманию с такой холодной и суровой натурой, как Мария. Учитывая то, что за все годы работы девушки, побывавшие в квартире Блайда, постоянно жаловались на поведение домработницы — феномен рыжей украинки представился ему чудом! С другой стороны, Мария ведь и не нанималась прислуживать. Она переступала порог два-три раза в неделю только ради того, чтобы убраться и занести вещи в химчистку. Сам Эрик относился к ней с уважением, но редко удостаивал чести перекинуться парой-тройкой слов. До этого момента и нанимателя, и работницу это вполне устраивало.