Там, где нас не ждут - Москаленко Юрий "Мюн". Страница 60
— Ничего личного, Стрелок, — тихо обратился он к Мартину — твою участь решу не я, и меня это радует. Ты неплохой человек, и товарищ хороший, но против командира я не пойду. Бывай; кто знает, может, еще и свидимся, хотя с твоими ранами… я в этом так неуверен. Крепись, парень! — Отвернувшись от алтаря, спросил Кэрелла: — Командир, что делать с их вещами?
— Не трогай. Ты уложил их на алтарь — значит, это подношение, и брать обратно нельзя, хранитель не простит. Коней оставь и их поклажу тоже, а теперь кланяемся и уходим. Боюсь, Великий мог обидеться за наши выкрутасы, и мы все здесь навсегда остаться можем.
Постоянно кланяясь, троица спиной назад уходила в темноту. Вот так подарки на ночь глядя… Навыки новые я точно у бобика выпрошу, пусть закрывает на несколько дней проход, такую удачу упускать нельзя. У этой «гориллы» целый набор вкусняшек.
1. Навык нападения — девятый холл.
2. Навык Ремесла — восьмой холл.
3. Навык разведки — восьмой холл.
4. Навык стрельбы из арбалета — шестой холл.
5. Навык сопротивления — шестой холл.
6. Навык лицедейства — пятый холл.
Серьезный дядька был, а как ножи мечет — любо-дорого смотреть… Но сволочью был, да. У командира вкусняшек, наверное, еще больше, и у третьего, связанного члена компании набор тоже оказался неплох.
1. Навык ремесла — восьмой холл.
2. Навык разведки — седьмой холл.
3. Навык лидерства — седьмой холл.
4. Навык нападения — шестой холл.
5. Навык стрельбы из лука — шестой холл.
6. Навык силы духа — четвертый холл.
7. Навык сопротивления — третий холл.
8. Навык мудрости — второй холл.
9. Навык дипломатии — первый холл.
Если всех поглотить, то неплохо можно прокачаться.
Но если мертвые меня особо не волновали, то что делать с живым — вопрос. Меченый сказал, что лучник тяжело ранен, значит, есть шанс сохранить ему жизнь. Интересно, о чем он сейчас думает на смертном ложе?
— Бобик, ты меня слышишь?
«Конечно, слышу. Что, опять хочешь заняться благотворительностью? Предупреждаю: сделать его рабом-кровником я не смогу. Он останется свободным. Выбор за тобой».
— Я хотел просто, чтобы ты просканировал его мысли: о чем он думает в такой момент, что вспоминает? Ведь он в сознании?
«Да, в сознании. И мысли его, как ни странно, совершенно спокойны. Его не страшит скорая гибель — так, немного печалит. Он доволен, испытывает удовлетворение от выполненного обета. Он отомстил за смерть родного ему человека. Жалеет, что не смог его защитить, и погиб тот из-за него и вместо него. У него нет близких, он никого не вспоминает и мысленно ни с кем не прощается. Жалеет о том, что не смог добиться достойного положения в обществе, не оставил наследников и что из-за его гибели никто не будет плакать, у него нет друзей, остались только враги. Что ты от него хочешь, малыш? Не томи!»
— Что я хочу?.. — слегка опешил я от прямого вопроса. А ведь правда: что мне надо-то от этого наемника? Я задумался. — Бобик, а есть ли в его крови благородные примеси… одним словом, он бастард?
— А ты откуда об этом узнал? — удивился бобик.
— Сопоставил твои слова, Тузик. Не удовлетворенный своим положением — значит, имел на это право, одиночка — его не принимали ни в одном из сословий, честно провел бой — значит, имеет благородство в крови, раз уж даже и мстил благородно, не из-за угла. Я прав?
«Видимо, да. Если выживет, то сам о себе расскажет. И я полагаю, что ты собираешься сделать из него столь нужного тебе виконта. Так?»
— Боги! Какая интуиция! Вам, сэр, в секретной службе работать старшим аналитиком.
«Кто такой „аналитик“, я тебя спрашивать не буду, главное в этом выражении слово — „старший“. Вот старшим я согласен быть. Так что будем делать с бедолагой? Если не оказать ему помощь сейчас, то ни о каком виконте речь идти уже не будет. И кстати, куда делось наше ушастое создание? Наверное, унеслось вприпрыжку к дороге. Спорим, коней осматривает?»
— Не до коней. Что делать с раненым, бобик?
«Что делать? Лечить, конечно. Только не твоими полуплетениями, а заклинаниями полной силовой наполненности. Начинай сразу с третьего уровня, и совет — сними с себя наконец ошейник и надень на пострадавшего. Он не будет чувствовать боли, ошейник блокирует нервные окончания».
— Какие ты определения знаешь!
«Балбес, их знаешь ты, и мне очень интересно, откуда у тебя такие знания?»
— Вопрос не к месту, идем дальше. На третий порядок меня не хватит, я сразу отключусь.
«Ты отключишься, а ему похорошеет. И к тому же не забывай: вы находитесь на алтаре! Бери его энергию, пропускай через себя, перерабатывай — и все дела. Я ведь уже тебе показывал, как это делается, неужто забыл?»
— Ага, забудешь тут! Боль по всему телу адская была. Пробовать по новой не хочется, совсем не хочется.
«Своими силами тебе его не поднять. Пятый и шестой уровни Порядка тебе не по силам применить, да и не знаешь ты их. Третий — твой нынешний предел, первым и вторым ему особо и не помочь, разве что боль облегчить; если и поднимешь его на ноги, то времени много пройдет. И так удивительно, что ты на своем неполном втором личном уровне способен устойчиво держать заклинания третьего уровня, не имея практики. Вот что значит наличие дакка Жизни и соответствующих навыков. Только силы прикладывай максимальное количество и пользуйся маной алтаря. Приступай, не то будет поздно!»
Вот попал… опять бобик меня подставил, ведь он точно просчитал, что умереть я очередной жертве не дам. И мне придется ее лечить. А сил-то нет… В прошлый раз, когда бобик показывал мне способ прокачки энергии алтаря через себя, я потерял сознание от боли. И впоследствии избегал таких занятий как только мог, а теперь, похоже, мне не отвертеться.
Я подошел к раненому, снял с себя охранку и мысленно вызвал Хэрна:
«Ты куда пропал? Давай сюда, помощь твоя нужна, сам не справлюсь».
«Иду, малыш… там такое!»
Ну вот, еще и Хэрн что-то отыскал. А коль такой возбужденный, значит, его хомячья душа поет и это закончится очередным захламлением ненужными вещами моей спальни и, боюсь, не только ее, ведь коней этот жмот точно не бросит, а куда-нибудь пристроит.
Одним движением снял с себя ошейник, но наклоняться к раненому не стал. Дождусь Хэрна. Вон тень чья-то на тропинке появилась. Точно, коней ведет… Чингисхан, блин!
— Давай быстрее, подстрахуй меня!
Хэрн тем временем уже привязывал скакунов к веткам кустов. При таком освещении рассмотреть, что за жеребцы нам достались, было трудно, но один меня поразил, особенно своей грацией и красотой гордо вскинутой головы.
— Что делать-то? — спросил Хэрн.
— Придержи беднягу. Я надену ему ошейник, потом разденем его, и я применю плетение третьего уровня магии Жизни. Бобик говорит, что так быстрее получится.
— Может, сначала первого и второго? Подготовить его к исцелению, кровь остановить, раны почистить. А потом уже и третьего…
— Если я начну с первого и второго, то третий сегодня точно применить не смогу, сил не хватит, даже при помощи алтаря. Делай, что говорю, и не отвлекай бесполезной болтовней.
Мы вместе приподняли голову раненому, и я аккуратно застегнул у него на шее серебряный браслет. Воин дернулся, обмяк, издав протяжный стон, и затих. Отключился. Не стонал, держался на одних морально-волевых — молодец, уважаю. Ради такого и боль потерпеть можно, когда энергию алтаря для него через себя пропускать буду.
Хэрн быстро освобождал наемника от одежды. Да-а! Досталось ему… На груди три серьезных пореза, бок разворочен, рука, похоже, сломана, в спине дырка. Как еще живой до сих пор? Не теряя времени, я сосредоточился и приступил к созданию руны заклинания восстановления «Утренняя заря»; сложное и тонкое в обращении плетение третьего уровня магии школы Жизни, плохо мне дающееся. Но в этот раз, при виде ужасающих ран, руна буквально мгновенно вылепилась у меня в руках, задержка произошла только при насыщении ее маной и силой. Как обычно, решил смухлевать, а в итоге истратил весь свой запас, и после применения рухнул на колени. Оперся руками о чистую поверхность алтаря, и сразу же, как водный поток, прорвавший дамбу, хлынула в меня его энергия. Я не кричал, хотя больно было очень сильно. Хорошо хоть сознание не потерял, как в прежних случаях, но тогда я напрямую напитывал плетение маной алтаря, пропуская ее через себя. Не скажу, что сегодня мне было легче, но быстрее в несколько раз — это точно.