Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - Грэй Джон. Страница 3

Примерно тогда же, когда я делал все эти наблюдения, моя сестра Гейл, учительница начальных классов в городе Аллендейле в штате Нью-Джерси, рассказала мне о другой закономерности. Не раз и не два случалось, что если ее ученики вдруг теряли интерес к учебе и у них падала успеваемость, в конце концов оказывалось, что их родители переживают бурный развод.

Когда в 1986 году вышла моя книга «Почему мужчины таковы, какие они есть» («Why Men Are the Way They Are»), ее перевели на много языков, и я стал получать письма от пап со всего мира – и они жаловались на ту же обиду, депрессию и ярость. Между тем в США дети семейных пар, распавшихся в начале семидесятых, стали уже старшеклассниками. После моих выступлений ко мне подходили их родители и со слезами разочарования и печали рассказывали мне, как тяжело живется их детям. Однако я как ученый и феминист пытался понять, чем вызваны проблемы детей – эмоциональными стрессогенными факторами, связанными с разводом, отсутствием общения с отцами или чем-то другим. Это подтолкнуло меня провести исследование, которое легло в основу книги «Воссоединение с отцом» («Father and Child Reunion») в 2001 году. В ходе этого исследования выяснилось, что главной причиной более 25 проблем, с которыми не могли справиться дети, – проблем социальных, психологических, школьных, медицинских – было именно отсутствие общения с папой.

Обзор имевшихся на тот момент исследований с очевидностью показал, что без отцов страдали и мальчики, и девочки. Но к тому времени, как я начал работу над книгой, стало ясно, что на мальчиков безотцовщина влияет гораздо сильнее. И вред от нее сохраняется гораздо дольше. Оставался вопрос: почему. Главная причина состояла в том, что женское движение прекрасно подготовило девушек к разводам – роскоши, которую теперь могут позволить себе развитые страны – однако с нашими сыновьями такой работы никто не вел. Поэтому у наших дочерей появилось гораздо больше четких целей в жизни (растить детей, зарабатывать деньги или так или иначе сочетать одно с другим), зато сыновья страдают от «бесцельности». Чем больше я узнавал о бесцельности жизни мальчиков, тем яснее мне было, почему те из них, у кого нет папы, который мог бы определить цели и заполнить пустоту, так сильно отстают от мальчиков, в чьей жизни вдоволь отцовского влияния.

Короче говоря, я понял, что совокупное пагубное влияние безотцовщины и бесцельности сильнее, чем воздействие этих факторов по отдельности.

Хуже того, мне становилось все очевиднее, что исторические представления о «мужской» цели в жизни требуют от мальчиков развития «героического интеллекта», который прямо противоречит «здравому интеллекту», то есть умению заботиться о собственном здоровье, как физическом, так и душевном. Я наблюдал, как родители, сверстники, чирлидерши кричат с трибун что-то вроде «быстрее, выше, сильнее! Победа любой ценой!», не понимая, что заставляют мальчика идти на неоправданный риск сотрясения мозга или перелома. А потом, когда он получит травму, шлют ему открыточки – мол, выздоравливай поскорей и снова выходи на поле, где тебя ждет очередное сотрясение.

Как раз тогда, когда все это начало складываться у меня в голове, мы с женой Лиз переехали в Калифорнию, в город Милл-Вэлли. Там мы познакомились с Джоном Грэем, автором книги «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», и мы с Джоном пошли в первый (примерно из четырехсот) совместный поход по рекам и секвойевым лесам в окрестностях Милл-Вэлли. Я с удивлением узнал, что Джон, который прославился тем, что научил мужчин и женщин понимать, чем они, собственно, отличаются друг от друга, последние десять лет посвятил революционным исследованиям нелекарственных методов лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), направленных на первопричины этого расстройства. Поскольку СДВГ – одна из самых распространенных личин, за которыми скрывается беззащитность наших сыновей перед жизненными реалиями, я попросил Джона рассказать мне о нем поподробнее. И он рассказал. И не только это. В Части VI этой книги Джон предлагает родителям и учителям выход из порочного круга – попыток на скорую руку лечить СДВГ лекарствами, от которых возникают новые осложнения, а потом лечить эти осложнения другими лекарствами.

Примерно тогда же, в апреле 2008 года, мне вдруг позвонили из Белого Дома. Президент Обама создал Президентский совет по делам девочек и женщин. Поскольку у меня был опыт работы в Национальной организации женщин, меня пригласили консультантом. Я с радостью согласился и добавил, что пора создавать и Президентский совет по делам мальчиков и мужчин, чтобы он сотрудничал с Советом по делам девочек и женщин, поскольку страна должна знать, с какими трудностями сталкиваются наши сыновья.

Мне сказали, что для этого нужно подать особую заявку, и для ее составления я собрал многостороннюю коалицию из 32 известных писателей и практикующих профессионалов {10}. У нас ушло полтора года на обсуждения и разговоры, чтобы вычленить и собрать воедино лучшие наши идеи. И хотя ни Обама, ни Трамп так и не создали Президентский совет по делам мальчиков и мужчин, наши дискуссии показали мне, что думают о проблемах мужчин и мальчиков лучшие умы.

Последовали девять лет исследований, заметно расширившие мои горизонты, и теперь я занимаюсь не тем, что может сделать государство, а тем, что могут сделать родители, учителя и местные власти. Произошел и другой сдвиг. Когда я работал над многосторонней заявкой, мне приходилось учитывать чувства всех участников. Поэтому, что касается книги, я исхожу из предположения, что если приходится выбирать между прямотой и политкорректностью, вы, читатель, предпочтете, чтобы я выражался прямо. Мне бы хотелось, чтобы к концу чтения у вас сложилась картина, правдиво отражающая положение дел в вашей семье и у вашего сына. Возможно, что-то вам будет неприятно слышать, но если решение проблемы не основано на реальности, оно обречено на провал, и вы лишь почувствуете себя еще беспомощнее. Для каждой проблемы, описанной на страницах книги, я постарался предложить несколько решений, чтобы у вас был выбор в соответствии с особенностями вашей семейной системы. Однако при всех сложностях, с которыми сталкивается современная семья, вынужденная не готовить ребенка к конкретной роли, а предоставлять ему массу вариантов, я обнаружил, что главный инструмент помощи сыну для вас – это «семейный ужин» один-два раза в неделю.

Однако семейный ужин нужно проводить умеючи, иначе он легко может превратиться в семейный кошмар. Например, нужно найти тонкое равновесие между стремлением понять своего сына и требованием, чтобы он стремился понять и вас, и своих братьев и сестер, а это одновременно и наука, и искусство. Поэтому в Приложении А рассказано и о науке, и об искусстве семейных ужинов. И повсюду на страницах этой книги, когда мы затронем области, где ваш сын, скорее всего, вынужден подавлять свои чувства, я обязательно отмечу, что этот вопрос, вероятно, стоит обсудить на семейном ужине.

Когда я пишу «ваш сын». На кого рассчитана книга

На страницах этой книги я часто использую словосочетание «ваш сын». Это потому, что я приглашаю каждого читателя увидеть происходящее глазами ребенка, который мог бы быть вашим сыном.

Но здесь нужно сделать две оговорки. Во-первых, «ваш» в словосочетании «ваш сын» никогда не относится к маме. Вы в этой книге – это только отец. Во-вторых, «сын» в словосочетании «ваш сын» – это не только ваш сын. Это все наши сыновья. Если вы учитель, «ваш сын» – это любой ваш ученик мужского пола. Если вы возглавляете религиозную общину, «ваш сын» – любой мальчик из вашей паствы.

Читают ли мужчины книги по самопомощи? Да. Это бизнес-самоучители – книги по самопомощи для пап, которые стремятся к успеху в делах, чтобы их семьям лучше жилось. Сегодня, когда все больше мам работают, впервые в истории настал момент, когда папы получили возможность сосредоточиться непосредственно на «бизнесе» в своей семье. И поскольку кризис мальчиков – это «бизнес» современных мужчин, это их бизнес-самоучитель.