Психотерапевт для демона (СИ) - Уральская Альбина. Страница 30

Следующая участница тоже пела без эмоционально: красиво, но не захватывающе. Чёрное марево появилось ещё в первом куплете, девушка обрадовалась и кинулась в тьму сама… без визгов. Тьма заскользила вокруг неё, обвивая и заставляя тело выгнуться от боли. Но она терпеливо сжала губы и тело начало медленно трансформироваться. Через минут пять на сцене стояла белокурая, невероятно красивая демоница. Она присела в реверансе мило улыбаясь. Зал взорвался: девушке рукоплескали.

— Не хочу петь, — высказала я свою мысль демону, вцепившись в его рукав двумя руками. Мне тут же протянули новые бусы.

— Хм, хорошо, буду, — тут же соглашаюсь, подтягивая жемчуг к себе и вешая его на себя.

Каждая следующая участница, повторяла опыт предыдущей: песни заканчивались быстро, магия оплетала собой девушку и трансформировала её в очередную красавицу. Девушки красочно выпиливались из отбора. Я же просекла фишку, поэтому каждый раз возмущалась и заявляла, что петь не буду. Мне тут же протягивали бусы. К моменту выступления предпоследней участницы бусы были у меня не только на шее, но и на запястьях. Русалка внутри меня была довольна, демон тяжело вздыхал и терпеливо поглаживал мои пальчики, отвлекая от заигрываний с принцем.

— Нам пора за кулисы, — предупреждает меня верховный и утаскивает через портал. Выныриваем возле сцены за кулисами. Вокруг носятся музыканты и обслуживающий персонал. Рядом возникает герцогиня.

— Не буду петь, — выторговываю ещё одни бусы, пытаясь вырваться из крепкого захвата верховного.

— Я женюсь на тебе, — пытается справится со мной верховный. — У нас будет своя собственная река, я наколдую себе хвост.

— Точно женишься, — замираю я в его объятиях, представляя верховного с хвостом. Идея мне очень нравится.

— Точно женюсь, — шипит верховный мне в ухо, старательно делая вид словно ничего не происходит. Но народ вокруг всё равно заинтересовался нашей перепалкой. Герцогиня натянуто улыбается, игнорируя мою возню с повелителем.

На сцену несмело выходит княжна, она предпоследняя, потом буду петь я. Музыканты начинают исполнять мелодию, Милана осторожно запевает песню мужским сиплым голосом, неуверенно. Её голос гуляет, она напоминает ребёнка, выступающего на утреннике впервые. И я понимаю, что из отбора она одновременно и хочет вылететь, и нет. Ей нравится принц, но она уверена в том, что принц не остановит на ней свой выбор. Будучи русалкой, я могу считывать чужие эмоции даже на расстоянии. Перестаю сражаться с верховным, потеряв к нему интерес.

Давай же Мила, давай! Пой!

Чёрное марево возникает перед княжной, можно сказать, что отбор для неё закончился. Девушка неуверенно замирает, готовясь к трансформации. Русалка внутри меня не согласна с вылетом княжны из отбора, рвусь из захвата демона и под крик верховного: «Стой!», вылетаю на сцену, закрывая собой княжну от тьмы.

Лёгкий нажим магией русалки: музыканты начинают играть Сектор газа и мотив их милой «Песенки».

— Мой отец обожал эту песню, поэтому мы сейчас её споём все вместе, — смело заявляю я, дезориентируя тьму и тихонько продавливая зрителей своей магией.

— Солнышко лучистое улыбнулось весело, — начинаю красиво напевать я, трансформируя свой голос в мужской, -

Потому что с коpешем мы запели песенку:

Hа-на-на-на-най-на-на-на-на-на!

— А ну давай, — ору я, заставляя магией петь княжну. За кулисами стоит озадаченный верховный, они с герцогиней лечатся самогоном из фляжки.

— Водки пять бутылочек, завались и месиво,

И поэтому мы, блин, затянули песенку:

Hа-на-на-на-най-на-на-на-на-на!

Hа-на-на-на-най-на-на-на-на-на! — орём мы с княжной, кто громче. Марево пытается обогнуть меня, но я мечусь по сцене, заигрывая с тьмой и не давая ей добраться до княжны.

— Стаканы, бутылочки зазвенели весело,

Потому что с коpешем мы орали песенку:

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла! — начинает подпевать зал. Вся аристократическая знать демонского мира, поднимается волной с кресел и начинает орать вместе с нами, забывая про этикет напрочь.

— И соседи в стеночку застучали весело,

Потому что с коpешем мы ревели песенку:

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла! — в зале беснуются, заскакивая на кресла, перекидываясь в демонские ипостаси и выламывая кресла из пола руками. Принц карабкается на сцену вместе с сестрой, тоже уже перекинувшись в демонов. А княжна словила кайф и орала не хуже меня.

— Вот уже пожарники прислонили лесенку,

Потому что с корешем мы мочили песенку:

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла!!!

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла!!! — к нам присоединился принц и принялся зажигать с княжной в диком танце. Его сестра активно принялась подпевать мне. За кулисами, наклонившись на стеночку стоял загадочный верховный нелепо улыбаясь и герцогиня, спокойно отпивающая из своей фляжки самогон. Демонская магия отбора явно была озадачена и не знала куда ей кинуться.

— В трезвяке мы с корешем отдохнули весело,

И поэтому мы с ним зашептали песенку (дальше поём всем залом вместе шёпотом, постепенно переходя на дикий ор):

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла-ла-ла!!!

ЛА!!! ЛА!!! ЛА!!! ЛААААААА!

Принц впивается в губы княжны и девушка трансформируется в его объятиях в красивую блондинку, обгоняя меня в отборе и становясь фавориткой самого принца. Зал в шоке, сестрица Гидоодена в трансе. Чёрное марево висит в воздухе явно подумывая, что же сделать со мной такого ужасного в отместку.

— Как спела, вы слышали? — восхищённо произносит верховный герцогине (русалочий слух позволяет слышать в сплошном гаме их разговор).

— Нет, у меня затычки в ушах, — отвечает ему моя продуманная дуэнья, похоже считав его вопрос по губам. Улыбаюсь и протягиваю руку ко тьме.

— Ты хочешь песню полную абсолютной любви? Я спою тебе её.

Чёрное марево касается кончиков моих пальцев, а я начинаю петь:

Спи, моя радость, усни!

В доме погасли огни;

Птички затихли в саду,

Рыбки уснули в пруду,

Мышка за печкою спит,

Месяц в окошко глядит…

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!

Усни, усни!

Песня об абсолютной и чистой любви. Русалка поёт её красиво, я пою её красиво, вспоминая как пела её одна женщина в палате хирургического отделения детской клинической больницы в канун нового года, стоя рядом с кроваткой своей дочери и качая чужого младенца на своих руках. В нарушение всех правил она взяла её с соседней кроватки, чтобы дать медсёстрам этой ночью передохнуть.

Моё сердце спокойно, воспоминания больше не жгут его, не душат. Русалочье сердце не болит.

Тьма ползет по моей руке, ластиться, как котёнок, ей нравиться моя песня. Мне, кажется, я даже слышу, как она мурлычит от удовольствия.

Я помню, как та женщина в темноте палаты осторожно поправляет одеялко у своей дочери, осторожно касаясь, боясь причинить лишнюю боль. Как тяжело дышит её малышка. Чужая девочка на её руках недовольно кряхтит, выплюнув соску. Она возвращает ей соску и девочка, смешно причмокнув, снова продолжает её мусолить.

И я продолжаю петь для них двоих и тьмы, обвивающей меня:

Утром ты будешь опять

Бегать, смеяться, играть.

Завтра тебе я в саду

Много цветочков найду.

Все-то отдать поспешишь,

Лишь б не плакал малыш!

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!

Усни, усни!

Тьма формируется в призрачного младенца с рожками и хвостом, устраиваясь на моих руках поудобнее, прижимаясь к моей груди и засыпая. Засыпают и демоны вокруг, плавно оседая там, где стояли. Верховный стоит напряжённый, готовый кинуться в любой момент, как дикий зверь, чтобы защитить меня. Одна герцогиня флегматично взирает на происходящее, похоже она перебрала из своей фляжки.