Маски любви (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 30
- Значит, мы обязаны сделать так, чтобы Катя пережила. Мы обязаны! Она наша! Не чужая! А твоя мать меня вообще скоро сожрет за то, что я позволяю вам самим разбираться в вашей сложившейся ситуации .
- Мы действительно сами должны разобраться.
- Должны! Но вы не разбираетесь. А Даша страдает так, словно это она потеряла ребенка. Перестаньте быть эгоистами, и позвольте вам помочь, - продолжал говорить Иван Сергеевич, сам ужасно устав от происходящего.
- Она неуправляема, - холодно произнес Женя, снова делая затяжку.
- Значит, будем искать подход. Хватит курить! Вы нам еще внуков должны! – грозно ответил Вишневский старший, выхватывая у сына изо рта сигарету и бросая её вместе со своей на землю.
Мужчина без проблем прошел внутрь здания, что-то спросил у администратора и, кивнув сыну, вместе с ним прошел к лестнице. Но так и не дойдя до нужного места, оба замерли возле двери, ведущей к ВИП-залу. В темном коридоре, прислонившись к стене, стояла целующаяся парочка в растрепанном виде, четко говорящем, чем они только что занимались. От увиденной картины у Жени инстинктивно сжались кулаки, а внутри поднялся огонь ревности и злости. Злости на Катю, которая разрушило то хрупкое, что у них оставалось. Она его предала. Изменила. Растоптала.
От осознания этого он рванул вперед, мечтая уроду, посмевшему коснуться его жены, переломать все кости, но отец вовремя остановил, рукой преградив ему путь.
- Успокоился!
Услышав голос мужчины, парочка отлипла друг от друга, но по глазам Кати было видно – ей не стыдно. И это был устрашающий факт.
- Быстро пошла к машине! – прорычал Иван Сергеевич, злым взглядом сверля её дружка. Катя не повелась на его указания, а, сложив руки под грудью, с вызовом посмотрела на свекра.
- Пошла вон к машине, я сказал! – заорал Вишневский так, что даже Женя вздрогнул, и все понял - мужчина в бешенстве.
Катерина тут же проскочила мимо них, а Женя, не обращая внимания на запрет отца, подошел к пареньку и, схватив его за ворот, резко нагнул и коленом вмазал по причинному месту, чтобы тому больше никогда не пришло в голову тра*ать чужих жен. Согнувшись пополам от боли, горе-жених упал и произнес несколько матерных слов в сторону Кати, за что и получил ряд ощутимых ударов тяжелым ботинком в ребра.
- Женя, успокойся! Хватит! - отец оттащил его от лежавшего на полу парня и, схватив за локоть, повел к выходу.
Женя был зол, чертовски зол – в глазах - нездоровый блеск, желваки напряжены, а руки сжаты в кулаки. Если бы отец так скоро не оттащил его, то он точно бы убил того урода, а потом еще бы и Катьке досталось за то, что посмела предать. Он теперь точно не сдержался бы, и влепил бы ей пару пощечин, может быть, тогда бы она, наконец-то, очнулась.
Оказавшись на улице, Женя вырвался из отцовского захвата и быстрым шагом пошел к жене, удивительно скромно поджидавшей их у авто. Повернув её за плечо к себе, он пару раз встряхнул женское тело и, собравшись с мыслями, произнес:
- Ты что творишь, сука? Ты же стала похожа на шлюху! – взревел он, но за его слова ему в лицо прилетел мгновенный плевок, что буквально привело парня в ярость, и правая рука взметнулась вверх для удара.
Только вот совершить ошибку не позволил отец, крепко перехватив его руку.
- Все сели по машинам. Нас ждет Даша у вас дома, и если мы не явимся через двадцать минут, это будет катастрофа.
Женя продолжал смотреть в глаза жены, мечтая её убить. Долбанная эгоистка, зацикленная только на своих проблемах, на жалости к себе.
- Я поеду на своей машине, - язвительным тоном произнесла Катя, и уже хотела пойти к машине, на которой приехала, как услышала строгий голос Ивана Сергеевича.
- Мы все едем на моей машине, больше я ничего не хочу слышать.
***
- Наконец-то! Приехал позор нашей семьи! – злобно выплюнула Дарья, когда в квартиру вошел сын с женой.
- Даша, только не перегибай, - попросил Иван, заходя следом, закрывая дверь на ключ и присаживаясь около жены.
- А я не перегну, всего будет в меру. Присаживайтесь, дети!
Катя и Женя присели напротив, на диван. Весь их вид был подобен нашкодившим школьникам, да только школа давно позади, а мелкие неурядицы превратились в большие проблемы. Проблемы, которые, по всей видимости, они сами больше не в состоянии уладить и разрешить, потому что зашли слишком далеко. И сейчас, сидя напротив взрослых, состоятельных людей, Катя впервые за долгое время почувствовала некий стыд, а потому, опустив глаза, медленно притянула лежавший рядом плед, накрывая бесстыдно открытые бедра.
Дарья строго смотрела на родных детей, всеми силами подавляя к ним жалость, а муж чувствовал, как ей сложно, и рукой погладил её ладонь, в знак поддержки. Она тяжело сглотнула, свободной рукой отбросила волосы назад и, откинувшись спиной на спинку большого кресла, прошипела слова так, будто это была её последняя капля самоконтроля:
- Я, мать вашу, сейчас научу вас разговаривать друг с другом!
Глава 20
Они сидели друг напротив друга, каждый находясь в своих мыслях – Катя, понурив голову, сгорала от стыда, Женя кипел от злости на жену и её необдуманные и паршивые поступки, а старшее поколение находилось в смешанных чувствах. Родители просто были в шоке и гневе от поступков своих детей.
- Докатились так, что уже просто ниже некуда! И как оно там? Без гордости и морали? Как? – первая начала задавать вопросы Дарья Борисовна, желая услышать ответы.
- Мама, может быть, сейчас не время? – проговорил Женя, растерянным взглядом смотря на маму.
- Прости, сынок, а когда время настанет? Когда вы скатитесь в пропасть? - Меня тоже не устраивает то, что происходит сейчас! Но я сам не могу ничего сделать до тех пор, пока моя жена не пожелает мне помочь!
- Катя, что ты молчишь?
Женщина посмотрела на молодую девушку, которая склонила голову, стыдливо пряча глаза, и вздохнула, понимая её боль.
- Оставьте нас, - попросила Дарья, внимательно смотря на невестку. - Даша...
- Оставьте, - перебила мужа, бросая на него взгляд.
Женя неуверенно поднялся с дивана и вместе с отцом покинул гостиную, оставляя женщин наедине.
- Катерина, не хочешь мне ничего сказать? – издалека начала Ласточка, прищурив глаза.
- Вы меня никогда так не называли, - потерянно ответила Катя, руками сжимая плед.
- Есть на то причины, правда?
- Вы меня ненавидите? Как Жанна?
- Как Жанна... Я никогда не буду такой, как Жанна. И не смей нас сравнивать!
- Кричите...
- Может, ты хотела, чтобы я тебя приласкала?
- Да, кричите, сколько вам угодно! Можете даже ударить, если вам от этого полегчает.
- Мне полегчает? Мне полегчает только тогда, когда мои дети помирятся, и будут со своей бедой справляться вместе!
- Помирятся...
- Ты не понимаешь, что все страдают? Все страдают, видя тебя такой.
- Какой? Шлюхой?
- Ты не шлюха, Катя.
- А кто я? Я изменила Жене.
- Только ему решать, что с этим делать. Я хочу, чтобы ты просто перестала гулять и пить.
- Вот именно, ему решать. Все и так ясно.
- А кто тебя заставлял делать то, что ты сделала? Кто?
- Я сама, - шепотом ответила она, чувствуя, как горлу подкатил ком.
- Сама! Не так, дорогая моя, трагедию переживают. Не так! А тебе еще предстоит побороться.
- Что вы имеете в виду?
Даша сглотнула и уже с горечью в глазах посмотрела на невестку, которой предстояло узнать о потере еще одного родного и любимого ею человека.
- Дедушка...
- Что? – закричала она, видя боль на лице свекрови.
- Дедушка... Он... Кать, он умер.
- Нет! Нет! Не-е-ет! Это же не правда. Не говорите так!
- Катя, - позвала она, и девушка полными слез глазами посмотрела на Дарью, - хватит, больше нельзя раздельно.
Катерина застыла, абсолютно не двигаясь, а по её щекам тихо катились слезы, орошая лицо влагой. Внутри все оборвалось, и она почувствовала себя ничтожной и пустой. Она ощутила себя полной дрянью. Её любимый дедушка, её единственный родной по крови и любимый человек, тот, который воспитал её с пеленок. В прямом смысле поставил на ноги - он умер! А она даже ни разу не навестила его в больнице. Не пришла проведать, узнать о его самочувствии, сказать, как любит! Она ничего этого не сделала!