Неприрученный вампир (ЛП) - Бакстер Кейт. Страница 63

Арен должен был подружиться с королем вампиров, а не устраивать ему засаду. Это то, что сделал бы Гуннар, будь он на месте Арена. У мужчины были амбиции, но не более того. Так же, как Грегору нужна была только месть. В долгосрочной перспективе их узкое видение не принесет им ничего, кроме разрушения, хотя, вероятно, Арен выучит свой урок задолго до того, как это сделает Грегор.

Гуннар подъехал к коттеджу Шелль и заглушил двигатель. Он ослабил хватку на руле и сделал несколько успокаивающих вдохов, чтобы утихомирить нервную энергию, которая бурлила в его животе. Если бы с ней что-нибудь случилось после того, как ушла сегодня утром, он бы уже узнал об этом. Гуннар должен был поверить в это. И все же ему было трудно выйти из машины и пойти посмотреть самому.

Его волк знал бы, если бы их пара ушла, даже если бы Гуннар сомневался.

Он вылез из машины и пошел по мощеной дорожке к входной двери. Его сердце замерло в горле, руки дрожали, дыхание участилось. Последние двадцать четыре часа были испытанием терпения, выносливости, силы, мощи и любви. Гуннар остановился, положив руку на дверную ручку. Он любил Шелль. Несмотря на все ее упрямство, дерзость, тьму и силу. Он любил ее за красоту и свирепость, за силу, за смелость и ум. Он любил ее, потому что его душа признавала в ней свою вторую половину. Он любил ее из-за того, что чувствовал сейчас: боялся перспективы еще одного дня без нее.

Рукой Гуннар крепко сжал ручку и повернул ее, открыв дверь. Он тихо проскользнул внутрь, стараясь не впускать слишком много света. Так же бесшумно закрыл дверь и мягко направился по коридору в спальню Шелль. Он вошел и повернулся лицом к двери, закрыв ее, слишком боясь обернуться и увидеть пустую кровать.

«Боги». Он не был так напуган с тех пор, как был маленьким мальчиком на своей первой охоте. Отец пустил его в лес и велел не возвращаться без кабана. Гуннар никогда не знал истинного страха до той ночи, и поклялся никогда не позволять себе чувствовать его снова. До сих пор.

«Повернись, чертов трус».

Шелль мирно спала на матрасе, полностью в одежде, поверх одеял, как будто наткнулась на комнату и потеряла сознание на кровати. Без сомнения, она вернулась домой за несколько секунд до рассвета. На мгновение, Гуннар просто наблюдал за ее сном. Ее уязвимость заставляла его сердце биться чаще. Девушка думала, что она чудовище. Невообразимая, неконтролируемая сила. Она думала, что если близкие узнают, на что способна, они отвернутся от нее. Чего Шелль не понимала, так это того, что она была гораздо более хрупкой, чем хотела признавать. Как стекло, опиравшееся на паутину. Очень, очень хрупкая.

У него перехватило дыхание.

Гуннар сбросил ботинки и разделся. Он снял с Шелль сапоги, потом носки и порванные и грязные штаны. С нежным рывком он стянул одеяла вниз и переместил Шелль на матрас. Он забрался в кровать рядом с ней и прижался, прежде чем укрыть одеялами.

Шелль прижалась к нему носом и удовлетворенно вздохнула. Гуннар не мог думать ни об одном месте в мире, где предпочел бы быть в этот момент, чем здесь, наблюдая за ней. Защищая ее.

С Шелль в руках, он был дома.

Глава 31

Шелль подвинулась ближе к теплу тела рядом с ней. Вздох соскользнул с ее губ. Если это был сон, то один из лучших в жизни, и она не хотела просыпаться. Что могло быть лучше, чем удовлетворение, которое она испытывала сейчас? В объятиях своего партнера, где никто и ничто не могло их коснуться.

Шелль распахнула, и резко вздохнула. «Гуннар!» Она села и обнаружила, что это не сон. Ее пара лежал рядом с ней на матрасе, его грудь равномерно поднималась и опускалась во сне.

Она убрала одеяло с его тела. У нее перехватило дыхание, и кровь закипела при виде Гуннара, обнаженного и великолепного. Ни один синяк не испортил его идеальное тело, чтобы выдать раны, который он получил во многих сражениях прошлой ночи. Кончиками пальцев она провела по татуировкам, покрывавшим его шею, вниз по плечу, и через широкую ключицу к груди. Боги. Он через многое прошел. Удивительно, что выжил.

— Продолжай так прикасаться ко мне, женщина, и мне будет трудно не взять тебя здесь и сейчас.

Шелль улыбнулась на грубый тон его слов.

— Я бы не отказалась, — пробормотала она. — Но я проверяла тебя на наличие травм.

Гуннар приоткрыл веко, чтобы посмотреть на нее. Уголки его рта изогнулись в ухмылке.

— Ты довольна результатами проверки?

— Пока что, — с улыбкой сказала Шелль. — Но у меня еще есть основания для этого.

Ледяной взгляд Гуннара поглотил ее целиком. Его дерзкая ухмылка слегка померкла.

— Ты дала мне свою кровь.

Шелль съежилась.

— Тебе было больно. Переход… — она тяжело выдохнула. — Боги, Гуннар. Как ты это переносишь?

— Это было непросто, — Гуннар приподнялся на локте, и внимание Шелль привлекла игра мускулов мощной руки. — Но, Шелль, это никогда не бывает легко.

Увидев это своими глазами, Шелль поняла, почему Джиллиан хотела найти лекарство от ликантропии. Если бы она могла забрать боль Гуннара, то сделала бы это.

— То есть ты хочешь сказать, что я должна была оставить тебя там. В боли и без защиты, без какой бы то ни было помощи.

Гуннар отвел взгляд. Волк взволнованно зашевелился в его голове. Шелль слушала запутанную массу мыслей, более созвучных этой части природы Гуннара, чем она была в прошлом. Волк был существом, выходящим за пределы времени и пространства. Перемены, возможно, было трудно принять такому старому человеку, как Гуннар, но для волка это было почти невозможно.

— Ты думаешь, то, что я сделала, ослабило тебя в глазах твоей стаи, — произнесла Шелль после напряженного момента. — Ты думаешь, я принижаю твое положение в иерархии?

— Я думаю, ты должна была верить, что я достаточно силен.

Негодующий огонь горел в груди Шелль. Она фыркнула.

— А что, если бы все было наоборот? Что, если бы я лежала там, истекая кровью и испытывая боль, а мои враги где-то ждали, пока я ослабею, чтобы они могли наброситься? Ты бы оставил меня лежать там, Гуннар? Ты бы поверил, что со мной все будет в порядке? Или ты бы сделал все, что в твоих силах, чтобы помочь мне?

Он сжал челюсти. Упрямая задница.

— Наши ситуации очень разные.

— Разве? — честно говоря, в Шелль было достаточно альфа-мужского дерьма. — Ты лидер своей стаи, как и я лидер своего ковена.

— Ковена из двух человек, — сказал Гуннар.

«Серьезно?» Любое беспокойство, которое она могла испытывать к нему, сменилось раздражением.

— Не имеет значения, если бы твоя стая была пятьдесят человек, а мой ковен: я, Лукас и пара кошек. Это все еще мой ковен, и я все еще его лидер. Ты в ответе за тех, кто находится под твоей опекой, не больше и не меньше моей. — Шелль глубоко вздохнула. — Проблема, что я тебе помогла? Или тот факт, что твоя стая видела, как я вскрыла вену, чтобы дать тебе свою кровь?

Она изучала его. Гуннар держал сильный ментальный щит, который приглушал его мысли, но его волка было не так легко контролировать. Ответ животного в глубине сознания мужчины звучал так же отвратительно, как и ее. В этот момент она начала думать, что любит волка больше, чем человека. По крайней мере, волку было наплевать на чье-то мнение об их брачном союзе.

Шелль не собиралась сидеть и выслушивать оскорбления. Она бросилась с кровати, впервые осознав, что больше на ней нет ботинок, носков или брюк. С широко раскрытыми глазами девушка повернулась к Гуннару.

— Ты меня раздел?

Выражение его лица снова превратилось в самодовольное мужское высокомерие.

— Да.

Шелль прищурилась и с отвращением покачала головой.

— Хорошо все разглядел?

Он поджал губы, будто боролся с улыбкой.

— Не достаточно хорошо. Если бы я мог снять с тебя рубашку и нижнее белье, не беспокоя тебя слишком сильно, то был бы доволен.

Он любил нажимать на ее кнопки, не так ли?

— Агрх! — Шелль пересекла комнату и рывком открыла дверь. — Выметайся, — если ему было стыдно за то, что его стая увидела кровь его пары на губах своего Альфы, то Шелль не хотела иметь с ним ничего общего. Самоуверенный сукин сын. Кем, черт возьми, он себя возомнил, оскорбляя ее, а потом флиртуя?