Погребальная похоть - Блиденберг Саид. Страница 35

— О, будет моей подругой! — объявил фотограф, и поставив аппарат напротив, сменил режим, выверил фокус и достал из кармана маленький пульт. — Давайте-ка сфоткаемся!

Светочка и Юзернейм додумались залезть в шкаф и приобняться, а блондин подкатил к блондинке. Красная точка проморгала и их окатила вспышка, затем ещё одна, и тут фотограф, желая какбы взять фотомодель за округлости, дверь прижал и ненароком отломал – но уловил и удержал. В итоге эти снимки с их общей растерянной реакцией оказались очень забавными. Шёпотом посмеявшись, и установив нестареющую блондинку бдить порядок и встречать всех следующих посетителей у дальней стены, трио направилось вниз – впереди ждал гигантский цех. Правда, Яныч задержался уже на лестнице, откуда открывался хороший вид в перспективу, и правильно подогнать фокус в такой темноте сразу не получилось.

Парочка блуждала, взявшись за руки, и разглядывала станки, конвейерную линию и какие-то непонятные устройства. Блондин наслаждался открывающимся видом гнетущего индустриального разложения, отстреливая кадры с долгой выдержкой, стараясь не отставать, и постепенно трио углубилось дальше. Цех развивался, обнаруживая какие-то мелкие обособленные закуточки – рабочие зоны за жестяными стенками, словно гаражи без крыш; пустые и не очень постаменты для оборудования, и уходящие вдаль ряды других станков и цилиндрических махин. Заметив, как идеально в одном месте лунные лучи ложатся на сверкающий металл огромной цистерны и на ряд станков, фотограф задумался, как же это заснять получше, и сообразил – прямо под окнами, по всему периметру цеха размещались ходы для операторов кран-балок, причем наличествовал и ярус даже под самой крышей. Однако, решил он, достаточно будет и нижнего, всё равно высоко – и направился к ближайшей лестнице. Готы не потеряли его из виду, но незаметно отошли уже подальше.

Оглянувшись, Юзернейм увидел движущееся пятнышко света его фонаря, и они со Светочкой сразу поняли, что Ян полез для съёмки, хотя и затихли – а вдруг он услышал какие-то признаки запала и решил спрятаться? Не станет же он кричать, выдавая их. Из этих соображений Йус быстро прикрыл и отключил налобный фонарик, и они притаились за ближайшим станком. Но было тихо, и едва заметно раздавались лишь торопливые шаги фотографа к своей цели, вскоре затихшие. Юзернейм присмотрелся привыкшими к темноте глазами и сообразил здравым рассудком, что если бы и случился запал, на Яныча уже орали бы – но всё же чутко поведя Светочку за руку, притаился у края агрегата и выглянул в цех. Послышалось, как фотограф прошёл ещё дальше и опять затаился – видимо, ждал определённое время выдержки. Внезапно, раздался какой-то негромкий, но резкий звук, громко вырвавшийся, но почти сразу же оборванный крик – и глухой удар с хрустом, и ещё один потише. Парочка, оторопев, переглянулась. Они помчались, на самых мысочках, в ту сторону. Пятно света налобного фонаря тревожно елозило по цементному полу, сбивая с толку – куда же бежать? Остановившись у длинного ряда станков, тянущихся от стены, над которыми он шел, и повернувшись вдоль них, луч света рассеялся в пустом проходе. Парочка побежала вдоль, всё также нелепо, на мысах, пытаясь смотреть то в рабочие зоны меж станков, то себе под ноги – они звали его негромко, но ответа не было. Наконец, беспрестанно протягивающийся с грязного пола на ржавые морды станков, луч света выхватил его тело со сломанной шеей, разбитой головой с ссадинами на лбу, и переломами ноги и руки. Яныч лежал в окружении фрагментов чёрного пластика и мелких осколков стекла, подле ржавой цилиндрообразной махины, об которую, судя по стекающей крови, и ударился при падении.

Подбежав и аккуратно присев возле лужи крови, Юзернейм взял его руку, предчувствуя момент истины. Рука была ещё уверенно тепла, но пульса уже не было. Светочка стояла замерши, будто бы совсем без чувств. Они не стали его переворачивать, чтоб не озадачивать тех, кто потом будет это всё расследовать. Однако, этих людей явно должен будет озадачить тот факт, что в останках фотоаппарата не обнаружится карточки памяти, кою Йус аккуратно изъял, открыв резиновую панельку через салфеточку. Быть может, следователи заочно сочтут, что у такого крутого аппарата большая встроенная память? Хоть таковая в нём и отсутствовала в принципе. А вот экшен-камера отделалась только исцарапанным и треснувшим аквабоксом. Также получил царапины и ржавую борозду рюкзак, который удалось снять, открепив лямки, не меняя позы погибшего.

Сознание Юзернейма работало в режиме калькулятора – он соображал быстро, как никогда. Немедленно обшарив все карманы, у покойника были изъяты ключи от квартиры и машины, треснувший и отключившийся смартфон, наличные деньги в количестве восьми тысяч и шестисот с мелочью рублей, банковская карточка и солидного размера складной нож.

Направив луч вверх на одно мгновение, они увидели свисающие, как разорванные бумажки, проржавевшие жестяные листы. Судя по длине одного, они потом предположили, что парень провалился не на ровном месте, а скорее всего на ходу.

Парочка являла собою состояние откровенной жути и едва ли не оцепенела, засмотревшись, в какие-то страшно долгие секунды, на это ещё совсем недавно здоровое, крепкое и живое тело с радостным обитателем. Юзернейм продрог от ужаса и шепнул: «бежим»! Сцепившись за руки, они погасили фонарь и живо ретировались по худо-бедно обозримому пути вдоль станков, обращаясь в слух, потворствуя возникновению паники, будучи готовыми в любой момент нырнуть в сторону и спрятаться. За последним станком они остановились, перевели дыхание и прислушались – было идеально тихо. Теперь предстоял бросок к железным дверям.

Хотя и стоило порадоваться, что охрана никакого шума, стало быть, не заметила – оставалось только глушить нарастающую панику, контролировать себя и выбраться с территории незамеченными. На дрожащих руках они залезли в гардеробную. Юзернейм передал фонарь Свете, велев прикрыть ладошкой. Подавляя желание просто заорать, он аккуратно открыл окно и высунулся – на обозримой части территории никого не было. Без раздумий, он сразу же вылез и подкрался к углу. Света тоже поспешила и с силой прикрыла створку. Любовнички взялись за холодно вспотевшие ладони – путь был свободен, и они перебежали до залаза так быстро, как только могли, и бежали потом ещё, пока совсем не выдохлись. Смысла в этом беге, конечно, не было, но страх под впечатлением от случившегося просто не позволял пойти спокойно, пешочком. Во время же первой передышки Юзернейм достал его смартфон, вынул батарейку и извлёк симку, чтоб поломать на мелкие кусочки и притоптать под пригоршней земли. Тут же его осенило:

— Света, ваши сим-карты тоже лучше уничтожить.

Девушка бэкапнула все хранившиеся на пластике номера и безропотно отдала ему карточку, но лишь одну, ибо уже послужившая им ранее вторая симка была не с собой, а осталась в сумочке.

Предстоял долгий путь, а они уже устали, вспотели, и что хуже всего – были под жутким впечатлением, навевающим излишний страх.

Тревога не отпускала, даже когда на горизонте нарисовались очертания городка, и всё казалось, что сзади как взревут сейчас оглушительные сирены! И побегут со всех сторон нацгвардейцы с собаками, зажужжит над головами вертолёт, и осуждающе выхватит их также в суетливый свет фонаря – как они выхватили тело своего нового друга и просто приятного парня, в гибели коего, фактически, нисколько не виновны.

Ему казалось, что он кричит, что слёзы наворачиваются и бесперебойно текут, что сердце скачет и вот вот вырвется. Это были интересные и редкие иллюзии – так, наверное, проявлялись неубитые остатки чего-то человеческого.

Впрочем, отдаляясь всё дальше, постепенно обреталось и успокоение. Дыхание было, конечно, не в штатном режиме от такой интенсивной спортивной ходьбы, а вот слёз не было ни у него, ни у Светы. И пока они не произнесли ни слова.

«Ладно, — успокаивался он, — может, его найдут только через неделю. Может, важные люди закроют глаза на отсутствие карточки памяти, а сквозняк заметёт наши следы... А про залаз скажут, что он, мол, сто лет уже здесь, а до двери в подвал вообще не дойдут... И мы ещё многое успеем. Я надеюсь».