Погребальная похоть - Блиденберг Саид. Страница 48

— Ну-ну, не печалься.

— Неа... Не печалюсь. Половина меня уверена, что найти реально, а с другой стороны удивляюсь сам себе – что я вообще делаю, это же безумие какое-то?! Вы так не считаете?

— Хм! — тяжело задумалась Света. — Ты всё логично обосновал тогда о балансе и происходящей несправедливости. Если бы я боялась и не одобряла этого, значит, не любила бы тебя, — они нежно затянулись. — Жаль, что у нас так мало времени. Делай, что хочешь, я поддержу тебя во всём.

Любовнички ещё какое-то время предавались ласке, но вдруг постучалась мадэмуазель – приглашала откушать крольчатину в вине, на что Светочка изумлённо подняла брови и чуть не засмеялась. Кролик оказался инфернально вкусен, а Йус ушастых пушистиков до этого в жизни не пробовал, и потому раскланялся теперь перед Сильвией Григорьевной, пел дифирамбы её кулинарным умениям, даже в тыльную сторону ладошки поцеловал. Чтобы вновь не скучать перед экранами, парочка отправилась на прогулку по свежему после лёгкого дождя и погрузившемуся в сумерки городу; они прошлись по её любимому маршруту, по переулку мимо той самой лавочки у третьяковки.

Вернувшись, они даже не покурили в тот вечер; а перед сном посмотрели его любимую картину – "Possession" 1980 года. Это был первый день, когда Юзернейм не прибегнул к нетрезвому состоянию и не склонил к тому Свету. Но только кролик в вине, поданный с лёгкой руки суккубы-старшей, мог считаться спиртным и знаменовать эстафетную палочку в завтрашний день.

Утром они обнаружили новое сообщение от девушки девятнадцати лет, коей второй из трёх вчерашних дев было отправлено предложение выпить пива. В сабж она написала «ЗБС», а сам ответ гласил, что: «только чур не дерьмовое, а хороший настоящий пивандрий!». Это сообщение было отправлено ею аж в половине пятого утра по московскому времени, о чем Йус, разумеется, был проинформирован только словосочетанием «очень поздно». Стало быть теперь она могла ещё спать, или даже только отходить ко сну, посему злодей приготовился долго ждать. Сию же секунду был надиктован простой ответ с запросом места и времени.

Последовали размышления о том, в каком же составе прибыть и как это объяснять? Юзернейму понравилась недавняя фраза о том, что через всё они теперь пройдут вместе, и он был уверен, что Светочка обязательно поедет. Она же была не против, но по её мнению, ехать лучше было ему одному, чтоб жертва ни на что не отвлекалась, не ощущала себя в компании и общалась только с ним. Это было, конечно, резонно; но только что это вообще окажется за человек и чего ожидать от встречи? Йус признался, что не рассчитывает на многое; и если почти сразу станет очевидно, что это не жертва – скорее всего они тупо осушат по кружке пенного в ближайшем баре, попутно перетирая за музло, и на этом разойдутся. Такой расклад был самым вероятным и заодно скучным, а потому, объявил он, если они явятся вместе, то ничего и не потеряют. Посему злодеем было велено написать быстрее вдогонку, что он может прихватить свою двоюродную сестрёнку, если девушке, конечно, будет угодна компания.

В такой интрижке прошло около двух часов, за которые Света сыграла множество напряжённых боёв, в своей любимой игре, а Юзернейм бдил личку, пока не появилась заветная единичка.

Девушка отвечала, что сестру брать не нужно, что к такому-то времени она будет у станции метро Китай-город фиолетовой линии, у входа на площади, и оставила свой телефонный номер.

Номер был внесён им во включенный без сим-карты фейкофон – Света подсказала ему поставить время 21:42. Эти же цифры были сейчас и на всех её часах, к чему она уже привыкла. Согласно же этому псевдовремени девушка будет ждать его у метро в час ночи.

Ответив ей, пока ещё висящей в онлайне, что всё ок и он прибудет вовремя; Юзернейм шагал беспокойно по комнате, и размышлял вслух, о чем бы ещё можно было заблаговременно узнать? Но так ничего и не придумал, а уже через несколько минут ничего не ответив девушка покинула сайт. Следующие три с половиной часа пролетели очень быстро – он провёл их в размышлениях над тем, что будет лгать, но как обычно надеялся, что лгать придется по минимуму.

Собираясь, он надел свою свежую и выглаженную (впервые в её истории) рубашку, а Светочка принесла большой пузырь отцовского одеколона и обдала им его. Через несколько мгновений она благословляла нерадивого в путь:

— Только не убивай её без меня!

— Постараюсь даже не покалечить, — клялся он.

XII : ОСТАНКИ РАЗРУШЕННОЙ, МЕРТВОЙ, ПРОКЛЯТОЙ ДУШИ

Йусернэйм помнил, как дойти до метро и примерно за полпути до подземки остановился и вставил сим-карту в фейкофон. Как он и подозревал, на счету не оказалось средств, что было поправимо в ближайшем продуктовом. Московский мир жил, наверное, всё ещё в первой половине дня, но по затянутому тучами небу ни о чем нельзя было догадаться; и из-за этого на улице было прелестно темновато. Внимательно разделавшись с терминалом (увидев только нужный логотип оператора, и кроме полей ввода никуда не отводя взор) и выйдя из магазинчика, Юм выбрал номер, затаил дыхание и нажал на зелёную клавишу. На третьем гудке она подняла трубку – голос был какой-то сухой и усталый, но чуть приободрился. Он сообщил ей только, что идет к третьяковской и прибудет очень скоро. Она сказала, что будет как только, так сразу, и сейчас ей некогда говорить, на чем связь и оборвалась. Псевдовремени было 0:39, он стоял на светофоре и уже через несколько мгновений приложил к валидатору купленный билетик.

Шагнув из вагона, Юзернейм сразу направился в переход с желтой ветки на фиолетовую и свернул к выходу на площадь, чтоб потом не суетиться на улице. Часы показывали 0:54. Он прогуливался у безликого спуска в подземку туда-сюда, разглядывая местность – уходящие с этой площади на все четыре стороны неширокие дороги; старые домики вверх по улице и советские громадины чуть поодаль. И только через десять минут, наконец, из-за спины подошла фигурка в чёрном, под большим капюшоном. Ростом она была выше Светы, но пониже его, тощая, но в ширину малость с намёком на виолончель; одета в балахон и широкую юбку почти до самой земли, что вместе с надетым капюшоном выглядело как одна целая монашеская ряса, а обута была в туфельки на низком каблуке. Подойдя, она не сбросила капюшона, но подняла глаза и посмотрела на него. Было только видно, что она брюнетка, волосы длинные, тонкие, секущиеся; с естественно бледным лицом, которое Йус не успел особо рассмотреть, ибо зрительный контакт она внезапно оборвала. Вдруг, как ни в чем не бывало, достала сигарету, закурила и вновь украдкой смерила его взглядом:

— Так вот ты какой, парень, предлагающий пивас на ластэфэме, — произнёс скрипящий, хриплый голос.

— Да, я такой. Салют!

— Чао. Ой бля, коничива! В смысле – хайль. Куда двинем?

— Я подумал, что если ты за хороший пивас, то в бар, наверное?

— Нахуй бар! Я не хожу в такие заведения... Да я бы вообще никуда не ходила! Но пойдем в магаз, значит. Тут кругом, правда, одна обдираловка.

— О, что в бары не ходишь, это хорошо, понимаю. Да, тут везде всё дорогое, ладно уж, переплачу, лавэ есть.

Девушка не задерживалась на нём взглядом, а была будто озабочена чем-то другим. Она ловко стрельнула окурок в глубь площади, и молча они пошли. Вдруг его разобрало любопытство:

— А чем ты тут вообще занималась, если не секрет?

— У меня здесь нерегулярная подработка. А живу я в ебенях вообще-то.

— Ха, земляки значит. Только мои ебеня наверняка дальше.

— А ты откуда такой будешь? — удивилась она.

— Сестрорецк.

— А это где?

— У финского залива.

— О, пиздец. И какими судьбами тебя принесло? У тебя родственники здесь?

— Да, тётка и младшая сестра, у них и остановился... Мы с ней вместе выросли, а потом они сюда переехали. Ну а вообще я это всё очень безрассудно устроил. Ебанулся, откровенно говоря, на самом-то деле. Свободы мне захотелось, воздуху!

Она задумчиво посмотрела: