Нихилени (СИ) - Изотова Ольга. Страница 2

— Хороший мальчик, — Ан вытерла испачканные руки и похлопала железную шею зверя. Кел потёрся, как кот, о её руку большим лбом. Его горящие глаза как будто бы стали ярче. Прошло уже много времени, с тех пор, как Ан последний раз всерьёз пыталась разглядеть в этих стекляшках прежнего Кела. Но до сих пор она считала, что старый друг может быть жив под бронированным панцирем в сердце-камне. Так почему-то было легче.

Жертва банды валялась в грязи там, где её бросили. Конец верёвки ещё держался на опоре, словно ожидал того, кто закончит дело. Ан осмотрела и висельника. Ничего интересного. Молодой долговязый мужчина, слишком развитый и здоровый для этих мест, был покрыт кровоподтеками, ожогами и вымазан в грязи. Чёрная ряса порвана, а часть одежды вовсе пропала.

…Когда-то ей встретился один такой, в такой же чёрной рясе. Ан прошла с ним на горбу три дня, защищая от городских банд и серых тварей. Кто тогда мог знать, как закончится их история.

Внимание Ан вернулось к убитым. Она принялась осматривать тела в поисках полезного. Трофеи оказались очень скудными. Кроме сердец в уродливых от недоедания грудных клетках, вшивых лохмотьев и кусков арматуры у оборванцев ничего не было. Единственной ценной вещью оказался тяжелый клевец из желтоватого металла. Длинная рукоять с одного конца заканчивалась орлиной головой с тупым клювом, с другого — сбитым о камни набалдашником. Ан взяла клевец обеими руками и с размаху ударила им воображаемого врага. Отлично. Ан ещё немного покрутила оружие в руках. Прекрасная вещь. Только как она оказалась у нищих выродков в давно брошенном городе? Впрочем, это не важно. Она отёрла клевец концом плаща и ещё раз описала клювом круг в воздухе. Кел как будто бы насмешливо дёрнул мордой.

— Ой, замолчи, — Ан опустила посох. Кел подошел к висельнику и принялся тыкаться в него мордой.

— Отойди, он мне ещё нужен, — она отогнала зверя в сторону и осмотрела недобитка. Ворот рясы висельника был разорван, штаны тоже. Их остатки болтались где-то у колен. Бёдра, ягодицы и пах были покрыты синяками и мелкими ожогами.

На ногах чернорясого остались неплохие сапоги. Удивительно, что их не сняли. Или думали снять с трупа? Ан подрезала шнуровку и сняла оба сапога. Внутри правого, к её удивлению, оказался тайник: тоненькая пластиковая папка с какими-то бумагами. Нахрена монашка спрятал эти документы? Неужели никто не догадался проверить? Или во втором было что-то более интересное?

Ан развернула папку так, чтобы внутрь не попала вода, и прочитала первый лист.

"Сим удостоверяю, что брат Меркий, бывший некогда верным Меттом ан Маре, идёт из дома молитвы над Тремя реками в дом госпожи милостивой, Дамы Расколотого Сердца"…

Ан поморщилась. Почему эти фанатики не хотят использовать нормальный язык, а пытаются изображать убогое подобие якобы чего-то древнего? Не знаешь древнего языка, так не трогай! Но нет, что не святоша, то сыплет тяжёлыми, якобы старинными фразочками. Имена ещё меняют. Читать противно. Но зато теперь она знала имя висельника и куда он шёл. Если, конечно, документы не краденые.

Но это вряд ли. Хотя лица было не узнал, Ан была уверена, что монашек из её каравана.

Она убрала документы в сумку на спине Кела и вернулась к висельнику.

Более тщательный осмотр показал, что чернорясый жив. Без сознания — ещё бы, после таких побоев! — но жив.

— Так значит, ты у нас дитя Благодеятелей? — пробормотала Ан, рассматривая лицо мужчины. Одного глаза у него не было, видимо, недавно выбили, ничего не успело загноиться.

— Как ты думаешь, — Ан прислонилась к боку подошедшего к ней Кела. — Он выживет?

Зверь едва заметно дёрнул мордой. Недоволен. Ан обернулась и погладила металлическую морду. Кел изобразил, что ему нравится, и толкнулся в ладонь. Она иногда задумывалась, почему он так себя ведёт. Какая-то программа, или он правда чувствует, когда она хочет от него отклика?

— Не злись. Нам он ещё пригодится. Сократим себе путь на тот берег… А если что, съешь его, — она клюнула нижним концом своей маски железный нос. Кел несколько раз помотал головой, потянулся и лёг на землю. Ан подняла висельника и закинула его на спину зверю. Кел оскалил клыки и поднялся. Ан ещё раз оглядела убитых. Плащ одно из них она сочла вполне пригодным к носке. Как только висельник сможет стоять — а она позаботится, чтобы это случилось как можно быстрее — пойдёт на своих двоих. Кел не верховое животное.

— Идём, — Ан подняла клевец и пошла прочь от места расправы.

2

Хотя эта часть Города выглядела необитаемой, по пути попадались следы людей: остатки костра, стоянки, свежий мусор. Один раз, когда пришлось обходить рухнувший дом-башню, они наткнулись на обжитой гараж. Ан нашла внутри отличную банку мясных консервов и взяла с собой, оставив взамен коробок сухих спичек и пакет галет. Ни с неё, ни с хозяина не убудет, если тот ещё жив.

Они шли по окраинам, где раньше жило большинство обитателей Города. Здесь стояли простые дома-ульи из кирпича и бетона. Можно было бы пройти через центр, но Ан опасалась домов-башен из стекла и стали. Прошло уже много времени с тех пор, как за ними перестали ухаживать, и башни всё чаще и чаще падали. Пройдёт ещё немного времени, и рухнут все. Брошенные трёх- и пяти-этажные дома не внушали ей таких опасений, хотя разум и знал, что они ничуть не прочнее.

Но что в центре, что здесь, никто из нынешних обитателей Города ей рад не будет.

Всё время пути висельник лежал смирно и не приходил в сознание. Ан это более, чем устраивало. На случай, если её трофей очнётся, она приготовила шприц с обезболивающим. Аптечку с ним она получила месяц назад за одну маленькую услугу фермеров около Свободы. Ан лекарства особо были не нужны, но не отказаться же от добра.

Ан бросила на висельника быстрый взгляд. Она сомневалась, что один укол чем-то поможет. Оставалось надеяться, что висельник не придёт в сознание до того, как она сможет приступить к полноценному лечению.

— Да, я знаю, что с нами мертвечина, — она по привычке гладила кончиками пальцев лоб Кела и рассуждала, что делать дальше. Маска заглушала голос, и Ан не была уверена, слышит ли её зверь. — Но если этот парень правда тот, за кого себя выдаёт, он мне пригодится. Тебе же не хочется в холодную воду?.. Да, тебе-то что. Мне вот не хочется. Русло уже сто лет не чистили. Да даже если бы чистили, мне там не пройти. И переться в обход тоже… А? Что? Ничего. Считай его десертом на ужин.

Для ночевки Ан выбрала старую, но почти целую базилику. Высокие витражные окна, разумеется, давно осыпались, но хоры и комнаты суда над боковыми нефами были целы. Там Ан развела на бетонном полу хоров костёр из паркета и втащила наверх накиданные на остатки лестницы доски. Теперь к ним никто не подберётся.

Кел мотнул головой и заскрёб лапой бетон. Ан сняла с него висельника. Зверь немедленно свернулся так, чтобы закрывать её и костёр от остальной базилики. В темноте блеснули линзы его глаз.

Висельник ещё был жив. Надо же, какой крепкий! Ан ещё раз осмотрела его, подсчитала травмы и сломанные кости и решила, что проблем возникнуть не должно.

— Да, знаю, — обращаясь к рассматривающему темноту под сводами Келу, сказала она. — Расточительство. Но он всё равно скоро сдохнет. Камень, я про камень. Хотя этот тоже сдохнет… О чём я? Ах да, камень. Он всё равно скоро выдохнется. Его разве что утопить останется. Тебя им не вылечить, меня пока без надобности…

Кел равнодушно дёрнул хвостом, показывая, что слышит голос хозяйки.

— Ну да, ты же не понимаешь, — вздохнула Ан.

Она достала из сумки стеклянную банку, вытряхнула на латную перчатку огонь-камень и быстро вложила в рот висельника. Потом сжала ему челюсти и навалилась всем весом на грудь. С минуту ничего не происходило. Ан уже решила было, что опоздала: или висельник успел помереть, или камень всё-таки потух раньше времени. Она приготовилась вставать, когда тело мужчины вздрогнуло и задвигалось.