Замуж за 30 дней (СИ) - фон Беренготт Лючия. Страница 7
– Сколько тебе заплатить, чтобы ты отсосала у меня прямо здесь и сейчас? Только и думаю, что про твой рот…
От страха у меня внутри все перевернулось – я уже почувствовала, что он не просто так разбуянился, ноздри отчетливо втянули запах алкоголя... И, одновременно с этим, вжимающееся в чувствительное место колено заставляло мысли нестись в совершенно другом направлении, противоположном от страха.
– Сколько тебе обычно платят за минет? Мне надо расслабиться… Я работать нормально не могу, так хочу тебя…
Не договорив, он наклонился и впился губами мне в губы, вырывая непрошенный, совершенно неприличный стон… Выпустил одну из моих рук и, как одержимый, рванул халат в сторону… Замер на мгновение, и неожиданно ласково, почти трепетно, накрыл спрятанную под футболкой грудь ладонью. И сразу же выдохнул – хрипло, сквозь зубы, будто долго сдерживал в легких воздух, а у меня аж глаза закатились под веки, когда царапнул под тонкой материей сосок, и в низу живота заныло так, что почти больно стало…
– Нааа!
Хрясь!
Содрогнувшись всем телом, Пол отстранился от меня и начал оседать, заваливаясь на бок… Упал на колени, потом опрокинулся на спину... и замер, с раскинутыми в стороны руками.
Над его распростертым телом, тяжело дыша и скаля зубы, нависала тетя Лена, сжимая в руках огромную и даже на вид тяжелую книгу с узорами для вязания на обложке.
***
– Эй! Ты живой там? Слышишь меня? Пол… Ну же, очнись...
Приятный женский голос настойчиво звал его за собой, помогая выкарабкаться из ставшего уже привычным кошмара, где восстают из братской могилы почерневшие тела убитых им мексиканцев и тусклыми, мертвыми голосами требуют отыграться.
Дернув веком, медленно он открыл один глаз и тут же скривился – в затылке тяжело пульсировало болью. Попытался дотянуться до раны и не смог – что-то держало его за запястье.
– Лапать… не будешь? – снова спросили его. Все тем же голосом, который он уже начал смутно узнавать.
Лапать? Кого лапать? И что это за акцент?
Поморгав, он сфокусировал зрение и увидел перед собой трех очаровательных блондинок в ярко-розовом халате. Расплываясь в воздухе, они протягивали ему сразу три кружки с изображенным на них странным животным – похожим на обезьяну, но с большими, как у слона, коричневыми ушами.
Он еще поморгал, и блондинок стало две, а потом и вовсе одна. Ушастых животных тоже на порядок уменьшилось, а от кружки донесся слабый аромат ромашкового чая.
– Ты кто?
Стоящая у блондинки за спиной совсем юная девушка – шатенка, с длинной, перекинутой через плечо косой – покрутила пальцем у виска и что-то быстро и испуганно проговорила на непонятной ему тарабарщине.
– Твою ж мать… – отчетливо произнесла первая, отстраняясь от него и отдавая кружку второй.
А вот это он понял. И блондинку тут же узнал, будто знакомое ругательство послужило триггером ускользающей памяти.
Россия. Ресторан. Машина. Шлюха, врезавшая коленом ему промеж ног.
– Веееера… – сосредоточено протянул он вслух, удивляясь металлическому вкусу во рту. Похоже, он укусил изнутри губу… Или разбил ее. Но как?..
И тут до него дошло. Она снова ударила его.
– Ах ты сука… – он рванулся вперед, схватить несносную за горло, и вновь упал на мягкое, прикованный к чему-то за обе руки.
Обе девушки с криками отпрянули, и немедленно, словно черт из табакерки, выскочила откуда-то красномордая тетка с большой чугунной сковородой в руке и, прищурившись, красноречиво помахала ею в воздухе.
Будто в ответ на этот жест, в затылке все снова взорвалось сильнейшей болью, и он позорно застонал.
– Не двигайся! – тут же перенастроившись, будто его слабость придала ей смелости, Вера придвинулась и аккуратно приподняла его голову. Приказав что-то младшей, вытащила из-под него завернутый в полотенце холодный пакет и сунула новый, еще более холодный.
– Если не будешь распускать руки, я тебя развяжу, – пообещала ему.
– Ты что, связала меня? – Пол нашел в себе силы и, морщась, осмотрел себя.
И действительно, его запястья были плотно перемотаны какими-то веревками, и привязаны – одно к железному изголовью кровати, на которую его уложили, другое к чему-то за пределами его видимости. Плотно привязаны, не высвободишься. Он усмехнулся.
– Нужна ты мне больно…
Она выгнула на него бровь.
– Не нужна? Вот и хорошо. Потому что я не проститутка. И если ты еще раз появишься на моем горизонте, я наберу вот этот номер и расскажу адвокатам твоей бывшей, как ты здесь за девочками ухлестываешь. Думаю, они найдут, как приспособить эту информацию к делу.
И она показала вытащенный из кармана его пиджака телефон с отображенной на экране копией бракоразводного письма, давно уже подписанного с его стороны. Письма, которое, как он очень сильно надеялся, будет подписано в ближайший месяц и Лесли Макгил – желательно без дополнительных условий, претензий и пары-тройки накинутых сверху миллионов.
Глава 8
Домой в гостиницу Пол ехал спокойно, почти без эмоций обдумывая и анализируя случившееся.
Он всегда трезвел быстро, и сегодняшний перебор не был исключением.
Да, его «сделали». Такое уже бывало. Не часто, но бывало. И из каждого такого случая он выходил с пользой для себя, изучая как собственное поведение, так и реакцию на него окружающих. Извлекая из случившегося уроки, которые всегда учитывал в будущем.
Какой урок можно извлечь из этого конкретного случая?
Что нужно спать только с проверенными женщинами? Он и так это знал.
Что нельзя врываться к женщине домой, предварительно влив в себя четыре порции неразбавленного виски, зажимать ее у вешалки и лапать за грудь? Черт, он прекрасно это знал! Развод по-американски кого угодно научит ходить перед женщинами на цырлах, боясь даже дунуть в их сторону.
Как его только в полицию не сдала эта почтенная красномордая дама... Пожалела, наверное… Посчитала, что легкое сотрясение – достаточная плата за причиненный моральный ущерб. И на том спасибо – дома бы ему такое не сошло с рук.
Вообще, эта ситуация была удивительна по своей уникальности – все, что он только что натворил, да и вообще, все, что делал с того момента, как уловил на себе подернутый поволокой взгляд девочки со странным именем Вера, шло в полный разрез со всеми предыдущими жизненными уроками, и явно наперекор вбитым с детства внутренним установкам. Он чувствовал себя марионеткой, которая взбунтовалась и сбежала от разумного, желающего ей только блага кукловода, и теперь неистово дергает саму себя за ниточки, пытаясь управлять неуправляемым.
И этой марионетке было плевать на последствия. Плевать на установки, жизненные уроки и приобретенный опыт попадания в схожие ситуации. А еще немного, и будет плевать на сделку, ради которой он сюда и приперся.
У него теперь была задача поинтересней, чем какое-то слияние банков.
Нет, не мстить.
Пол не был мстительным человеком – иначе Лесли бы уже давно покоилась на дне мирового океана со всем своим зоопарком выпускников Харвард-Юриспруденция.
К тому же, мстить женщине… а тем более девушке почти на пятнадцать лет его моложе, в кругах, где он вырос, считалось дурным тоном.
Нет, он решит эту маленькую проблему другим, более изящным способом.
Она отказалась продать ему свое роскошное тело всего на пару часов? Что ж, он обставит все так, что она продаст ему себя целиком – и не на пару часов, а на гораздо больший отрезок времени. Таким образом, вместо того, чтобы пытаться контролировать себя – что оказалось совершенно невозможным – он возьмет под контроль ее – Веру.
Он получит все ее свободное время, душу, а заодно и тело, причем все эти активы она преподнесет ему сама - как здесь говорят, "на блюдечке, с голубой каемочкой". И уж, будьте уверены, наиграется он с ней так, что она еще не скоро отойдет от всего этого... приключения. И будет играться ровно столько, сколько ему захочется - пока не надоест.