За Северным Ветром (СИ) - Мекачима Екатерина. Страница 8

Веслав завидовал Ладе, а Лада завидовала ему. Девушка видела, с какой любовью и трепетом отзывается отец о младшем ребенке, в то время как к ней царь относится холодно. Лада знала, что любой правитель мечтает о наследнике – первенце, мальчике. Но против ее воли обида закралась в девичье сердце и с годами становилась лишь сильнее. Тщетно успокаивала ее мать, тщетно пытался развеселить Веслав. Царевич видел, что Лада старается быть близкой ему, но видел так же и то, что неискренней была ее братская любовь. И это печалило молодого наследника.

Погруженный в свои мысли, Веслав не заметил, как в его келью вошел служка. Царевич вздрогнул от неожиданности, когда послушник волхвов произнес робкое: «Гой Еси, царевич Веслав!». Мальчик сказал, что наставник Искрен просит царевича прийти в Святобор[7]. Старый волхв ждет своего ученика под священным дубом.

Священная роща находилась за восточной стеной большого терема Ведагора. Ухоженный, обнесенный каменной оградой, лес с насыпными дорожками, ведущими к озеру, в центре которого, на небольшом островке, раскинулся дуб. За дубом – капище. Под дубом – скамья для размышлений. У деревянного пирса, на который выходила главная аллея Святобора, мерно покачивались пришвартованные лодочки.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая воду золотистой бронзой. Царевич сел в лодку и взял весла. Он видел белый силуэт своего учителя, ждавшего возле дуба. Искрен сидел неподвижно, будто статуя. Веслав подумал, что старый волхв очень похож на капий – такой же сухой, как древнее дерево, такой же непоколебимый и такой же спокойный. Царевич не всегда понимал своего наставника, но любил его. Речи старика, пусть и не совсем ясные, успокаивали юношу. Говорил учитель тихо, даже сипло, с какой-то перекатывающейся хрипотцой. Веслав слышал много голосов за свою жизнь. Слышал убедительные речи отцовских вещателей, проникновенные слова волхвов, заумные рассказы учителей и залихвацкие басни своих сверстников. Но никто не мог говорить так, как молвил его наставник. Слушать Искрена хотелось вечно: он никогда не повышал голоса, и, даже если говорил о грустном, казалось, будто старик улыбается. Но не надменной была его незримая улыбка, не глупой, а знающей. И корил он мягко, с любовью. Но эти его поучительные речи были намного сильнее настоящей брани.

Искрен улыбался. Он мягко поприветствовал своего ученика и пригласил его расположиться рядом. Учитель и ученик некоторое время молчали, глядя на озеро. Тихо шумел лес. Звонко пели птицы, радуясь теплому летнему вечеру. У берега, поросшего камышом, отдыхали длинноногие, изящные кьор. Белых птиц с тонкими клювами часто разводили у озер Святоборов, храмов, Ведагоров. Даже у самого царя, во дворце, жило семейство этих благородных птиц. Молчаливые, они грациозно расправляли свои огромные, подбитые черным кантом, крылья, и гордо вышагивали. Даже рыбу ловили с достоинством, без суеты. Долго высматривает кьор свою добычу, и молниеносно, точно, выхватывает серебристую рыбку.

- Они действительно прекрасны, - обратился к царевичу Искрен, и юноша вздрогнул от неожиданности. Веслав поспешно отвернулся от птиц: ему стало неловко, и он не знал почему. Словно залюбоваться птицами было не уместно перед учителем.

- Нет ничего дурного в том, что кьор привлекли твое внимание, - говорил старый волхв. - Они очень красивы, Веслав, и нам многому можно у них поучиться.

- Поучиться у птиц? – осторожно переспросил царевич. Учитель вновь удивил его, решив говорить о птицах. Юноша ждал рассуждений о его постоянно блуждающем внимании, о важности сосредоточения и созерцания, постигнуть которые у Веслава никак не выходило. Душа царевича рвалась вперед, а учителя-старцы извечно осаживали этот вдохновенный порыв. Будущему монарху негоже думать о своих желаниях.

- Да, - сказал Искрен. – У птиц. Смотри, как они все вместе купаются, ловят рыбу. Кьор образуют семьи и держаться друг друга всю жизнь. Именно поэтому, а не только из-за красоты, их считают благородными. Как бы высоко кьор не взлетали, как бы далеко не отправлялись, они всегда возвращаются на родное озеро, в свою стаю.

- Вы хотите поговорить о моем долге наследника престола? – резко и прямо спросил Веслав.

Искрен рассмеялся.

- Ты умный юноша, - мягко проговорил старый волхв. – Но сейчас я говорю не о тебе. Я хочу поговорить с тобой о твоей семье, - Искрен внимательно посмотрел в голубые глаза царевича. – Твой покойный дедушка, великий царь Градимир, нарушил традиции и передал трон младшему сыну, отцу твоему.

- Но Великий Собор одобрил выбор деда, - растерянно ответил Веслав. О таком учитель говорил впервые. После принятия того самого решения царя Градимира, его обсуждение находилось под негласным запретом. Все покорно приняли волю царя и созванного Великого Собора, и никто не отваживался говорить о решении монарха.

- Да, конечно, - тихо согласился наставник. – Твой отец – мудрый правитель. Но дядя твой, Драгослав, в отличие от тебя, не мечтал отречься от правления. Твой отец назначил его княжить в град Борей, на Большую Землю, - Искрен помолчал, задумавшись. – Не волхвовский у нас с тобой сегодня разговор, царевич, - старик грустно улыбнулся, глядя в настороженные глаза Веслава. - Никто не говорит об этом, но я нарушу устав и скажу тебе то, что, быть может, говорить и не надобно. Но у меня видение было. Семаргл ко мне являлся.

- Посланник Богов? – удивился юноша, пытливо глядя в глаза своего наставника. Серые, будто затянутое тучами северное небо, грустные, окруженные глубокими морщинами, но по-прежнему ясные. Сжалось у царевича сердце: какое же видение было у старца, раз он так опечален?

- Да, - ответил волхв. – Семаргл предупреждал меня о том, что вернется твой дядя в столицу и принесет с собой великую скорбь, - волхв нахмурился, замолчал. Ему не нравился разговор с юным отроком, не хотелось зря пугать царевича. Но душа подсказывала служителю Богов – говорить надобно. Именно этот разговор и поможет Веславу в будущем. - Как бы далеко птица не улетала, она всегда возвращается домой, - закончил Искрен тихо.

- Какой у нас сегодня странный разговор, учитель, - Веслав перевел взгляд на озеро. – Зачем ты мне это говоришь?

- Чтобы ты всегда помнил, где твой дом, Веслав. И чтобы ты вернулся, когда придет время возвращаться домой.

Природа купалась в неге теплого, летнего вечера. Вершины леса золотило почти севшее солнце. Высокое, чистое небо отражалось в зеркале озера. Вода о чем-то тихо шептала берегу. Спокойствие и умиротворение. И на душе было удивительно легко. Слова наставника казались неверными. В этом мире просто не может произойти ничего дурного, когда Даждьбог так щедро одаривает детей своих. Да и со времен Светлогора сварогины не враждуют друг с другом. Дядя Драгослав – благородный и верный княжич, всегда преданно служил и Богам и Сваргорее. Он никогда не поднимет меча на своего брата, не пойдет против воли покойного батюшки и святых отцов.

Царевич вновь взглянул на Искрена.

- Я тебя не понимаю, - юноша покачал головой. – Что ты видел, учитель?

Волхв с грустью смотрел на своего ученика. Не все волхвы Большого Свагобора вняли его предостережению. Что же говорить о восемнадцатилетнем юноше, которого слова учителя могли ввести в заблуждение и, чего доброго, сбить с пути. Поэтому старик решился лишь часть послания мальчику поведать, чтобы слова, сейчас непонятные юноше, потом стали его силой.

Сокрушался Искрен, что и сам царь не внял его речам и не подготовил войска. Драгомир со смехом говорил, что его брат, Драгослав, Борей покинул, дабы к лесным волхвам обратиться да здравие поправить. Какая из него угроза, если он столько лет наследника родить не может?

- Я видел то, чего может еще и не быть, - наконец ответил Искрен. – Я очень надеюсь, что так оно и будет, и что Драгослав с миром на праздник Солнцеворота прибудет.

- Но отец не звал его, - рассеянно проговорил Веслав. – Драгослав не приплывет с Большой Земли на праздник.

- Да, твой отец никогда не звал его, - словно сам себе пробормотал старик. Искрен считал это самой большой ошибкой царя. Но Драгомир не слушал ни его, ни других служителей Богов. Драгомир был достаточно тщеславен и, как показало время, недальновиден. – Буду молиться Богам, чтобы мое видение оказалось всего лишь старческим мороком, - устало вздохнул волхв и печально улыбнулся. - А теперь скажи мне, Веслав, как тебе дается искусство Правосилы?