Равеннский экзархат: доместик арканитов (СИ) - Никатор Александр. Страница 85

По его словам, на территории средней Италии, как раз в Тусции – сложился союз десятка пиратских капитанов, которые, практически полностью – держат тамошнюю торговлю под своим контролем из-за чего многие торговые города не обращают внимания на империю, а полностью просят обеспечить свою безопасность – послами с дарами к данным разбойникам.

–На острове Монте-Арджентарио у них полноценная база! – жаловался экзарх, садясь в кресло и начиная уныло жевать огромную сочную грушу, чей сок стал капать и струиться по его ухоженной рыжеватой бородке. – На вершине горы крепостица и несколько гаваней при ней в условно порту. Да отряд, в три-пять сотен головорезов – как германцы так и ромеи или арабы, им всё едино кто к ним вступает в банды!

После минутного размышления Лихотатьев выпалил, скорее просто что бы показать собеседнику что варианты, пускай и слабенькие, но всё же есть: “Ловушка для пиратов?”

–Чего? – вытаращился на диверсанта правитель Равенны.

–Берём торговый корабль, садим на него моих ребят и под видом обычной торговой поездки негоцианта плывём близ этой вашей Тусции – кто то да среагирует из пиратов! Как только подвалят с непристойными предложениями “о крыше” – ногой по кокосам... Точнее так: внезапный залп самострелами и немедленно абордаж на судно самих пиратов, пока они в шоке от произошедшего. Главное маскировку навести, что бы не просекли что это военные, а не обычные торговцы плывут.

После получасового обсуждения нюансов сошлись на следующем: Сергей берёт с собой шесть десятков бойцов – сорок пять из недавнего пополнения и пятнадцать “стариков” – и направляется в Остию, где ему снарядят некий старющий “зерновоз”, что ранее привозил пшеницу из Карфагена в порты Италии.

Попытка обнаружить разбойников и подставиться под одну-две скорых галеры пиратов – и уничтожение их. В случае встречи с большой эскадрой пиратов – попытка выброситься судном на берег и быстро убегать.

Следующие дни прошли в подготовке нового выхода: Сергей отобрал из молодняка два десятка иллирийцев, так как это были люди опытные в морских боях ка кораблях и абордажах в частности. Взял нескольких родственников Вадиллы и остальными – ветеранов нумеров, многие из которых стали знакомы за последние месяцы общей службы на Юге.

Из офицеров, с командиром в рейд направлялись Вадилла и Кассий, с Ратсимром и Теобальдом – прочие оставались готовить пополнение на полигонах и сторожить загородное Поместье и Штаб отряда.

Четырнадцать повозок отправились из Равенны в Остию. Через Нарни, где проходила самая близкая дорога соединяющая восточное и западное побережье Италии.

Город изменился: всюду вышагивали папские патрули в бригантинах или кольчугах, горожане массово сбривали бороды и ходили с загорелыми до черноты лицами и белёсыми или еле золотистыми – челюстями.

Трупы, повешенных в ночь штурма – сейчас висели лохмотьями, одежды и плоти, на главной площади городка.

В отличие от прошлого проезда по дороге, сейчас разбойники уже не выскакивали из леса и не требовали себе “доли малой”.

Скорее всего Поллиодор был прав и папство, что владело ныне землями у Нарни – быстро провело чистку территорий близ основной и весьма прибыльной, дороги.

Добрались в Остию. В пути Кассий много смеялся что основными портами, по законам империи, в экзархате являются Неаполь и Гаэта с Венецией – но венецианцы все последние годы слишком самостоятельны и чуть не республику у себя устроили, как в “старом Риме”. Дукс Неаполя в ссоре с экзархом в Равенне, Гаэта опасается нападения на себя герцогов Сполето и Беневента и сама отказалась от любого участия в атаке на пиратов – осталась лишь союзная папская Остия, что больше всех и получит выгоды от уничтожения пиратов у себя под боком.

–Прочие боятся помогать папе и экзарху! – с грустным смехом закончил мысль Кассий и сплюнул в изумрудную траву леса.

Сутки ушли на поиск указанных Феодором людей в порту и нахождение “зерновоза”: ветхого корабля с несколькими парусами – длинной три десятка метров и метров восьми в ширину, с осадкой не менее двух метров.

В меру толстое и пузатое судно. Мало похожее на галеры – дромоны и триеры, о которых ранее читал россиянин в школе.

Вместимостью корабль был в триста тонн, так что спрятать там бойцов не было большой проблемой.

Вторым плюсом оказался корабельный “двигатель”, точнее полное отсутствие рабов на вёслах – судно шло под парусами и садить диверсантов на вёсла, что бы скрыть численность бойцов на палубе – не имело смысла. Корабль медленный, зато все в деле!

На главной мачте большой прямоугольный парус и странные треугольные “крохи” у навершия, как лиселя. В носу бушприт с квадратным парусом, под названием “артемон”.

–С его помощью можем ходить и при боковом ветре! – хвалился капитан корабля, толстый, как бочонок, лысый, загорелый грек, указывая Сергею закоулки судна – где диверсанты смогут разместить свои длинные самострелы на специальные упоры и подсказывая с каких мест зерновоза проще начать абордаж, если в нём будет нужда.

Имелись и кормовые балконы кринолины – с которых можно было быстро запрыгнуть на борта противника, и надпалубное помещение, совсем крохотное – напомнившее Лихотатьеву капитанский мостик парусников времён Ушакова.

Полностью рассказывать о цели плавания диверсант не стал, не будучи уверенным что в Остии у пиратов нет осведомителей и лишь попросил приготовить корабль к путешествию на Север, и, по приказу Сергея – обратно.

Болты самострелов смазали отравленными составами. Часть стрел для лука сделали зажигательными, возможно где пригодится. На следующее, после прибытия в Остию, утро – и отплыли.

Большая часть команды пряталась внизу под тентами. Груз, для осадки и остойчивости корабля – наполнили камнями с берега и сейчас “Пеласг”, корабль-зерновоз, вполне шустро тащился по водной глади в сторону Тусции.

Буквально через полчаса, после того как капитан “Пеласга” предупредил что уже зашли в относительно опасные воды у Монте-Арджентарио – и появились первые “гости”: странная, выкрашенная в болотнозелёный цвет узконосая галера, скорее захваченный имперский дромон.

Выстрел из лука дымящей стрелой прямо перед носом зерновоза. Приказ остановиться для осмотра и “честного ограбления” пиратами Тусции.

–Останови! Но так, что бы мы оказались вблизи к ним, можно сказать борт к борту – для удобной стрельбы из самострелов! – приказал Сергей капитану. Тот улыбнулся и молча, понимающе поклонился, подняв две ладони к собеседнику что всё понял и выполнит в лучшем виде.

Своим бойцам командир приказал следующее: как только пираты станут к ним бортом, все дают залп из самострелов по ним, после чего Ратсимир, Вадилла и ещё тринадцать бойцов – становятся, с щитами и мечами, стеной для отражения возможного нападения – а прочие, разделившись на пары “заряжающий-снайпер”, что бы у стрелков из длинных самострелов руки не стали дрожать от частой перезарядки своего мощного оружия – стабильно кладут болты новыми залпами по врагу.

Сближение кораблей. Самодовольные морды лыбящихся полуголых варваров – нет кольчуг или бригантин, лишь редкие рубахи, а чаще одни короткие штаны в качестве одежды или защиты.

–Залп!!! – проорал россиянин и первым выполнил свой же приказ: выстрелил в высокого головореза в шлеме с крылышками, такие Сергей видел у старших офицеров армий лангобардов на Севере и Юге.

Два десятка огромных арбалетов, скорее даже минибаллист – почти одновременно выстрелили залпом с правого борта “Пеласга” и тут же вопли раздались на галере пиратов, плеск падающих в воду тел и отчаянные крики раненных.

Пятнадцать бойцов с щитами, прикрывающие стрелков, выстроились на правом борту зерновоза – пока стрелки дали ещё один залп из личных малых арбалетов и бросились перезаряжать снова большие.

–Командир! – подскочил Ратсимир к Сергею, помогающему перезаряжать длинный арбалет Кассиодору. – Командир – у них паника, давай скорее двинем на абордаж!

Лихотатьев помчал к борту со всех ног – смотреть что сейчас происходило на судне врагов: пираты метались по своему дромону как угорелые, у них случались ежесекундные конфликты с рабами на вёслах – те пытались пытались сбивать с ног длиннобородых и захватывать выпавшее оружие, часть пиратов бросилась в воду и уже уплывала прочь.