Зюзя (СИ) - Булаев Вадим. Страница 27

— Нет, коров в пищу мы не используем, как бы нам говядинки не хотелось. Просто успели сыров наделать, оказался тут умелый человек — то и кушали. Вот только размножаются плохо, стадо всего процентов на тридцать приросло.

— И на всех один бык?

— Нет, конечно. Это же не всё стадо, только часть его с выпаса пришла. Они нам теперь не только молоком помогают, а и всякое разное… — он неопределённо помахал рукой в воздухе, видимо обозначая этим жестом ширину житейского применения рогатого поголовья.

Неожиданно мы сошли с дороги и двинулись в обход поселения, в сторону голубевшей неподалёку реки. Закончились частоколы, и только тогда я смог оценить истинные размеры Фоминска. Они впечатляли. Виденные мною ранее избы оказались чем-то вроде посада на въезде в населённый пункт. За ними была оборонительная стена. С вышками, рвом, кольями, тщательно прорыхлённой контрольно-следовой полосой и ещё Бог знает какими сюрпризами. По всей фортификационной науке явно сделано. Сама стена была не из камня, а из досок, прибитых внахлёст и высотой метра в четыре. Такой себе добротный забор с отверстиями для стрелков вверху. Я сначала хотел рассмеяться над наивностью поселенцев, и на языке почти завертелась шутка про защиту от честных людей, но осёкся. Только видимая часть укрепления составляла километра полтора — частокол такой длины практически невозможно сделать по нормальному! Да и где столько материала взять?

— Что, впечатляет? — со смехом спросил особист.

Мне оставалось только восхищённо кивнуть головой, дивясь зрелищу.

Остановившись метров за тридцать до стены на совершенно открытом месте, Сергей Юрьевич велел мне стоять тут и ожидать дальнейших распоряжений. Словно невзначай, он кивнул на вышки.

— Не вздумайте баловать. Ребята в карауле сегодня нервные, — и ушёл обратно в сторону посада.

… Некоторое время я просто сидел и рассматривал стену, почёсывая за ухом привалившуюся к моему боку и тихо подрёмывающую Зюзю. Как и велели, не делал ни каких резких движений, даже не пытался заговорить с охраной на вышках.

А между тем на стенах становилось людно (видимо, для обороны с той стороны стояли ещё и помосты для стрелков), и прослышавшие о ручной твари местные спешили посмотреть на такое чудо. Дождавшись, пока весь участок между вышками заполнится любопытными, я надел свою весёленькую куртку, лёгким прикосновением разбудил добермана, и встал.

— Спешите видеть!!! Впервые в Фоминске!!! Учёная собака Зюзя покажет вам чудеса ловкости и дрессировки!!! Не пропустите наше представление!!!

Закончив надрывать голос, я поклонился в сторону разом загомонившего народа, и мы весело начали демонстрировать различные номера из нашего арсенала. Не все — кое-что оставили на потом, для основного представления. Надо же чем-то новеньким удивлять публику.

… Народ ревел от восторга. Неизбалованные за последнее десятилетие культурными мероприятиями люди открыто, не стесняясь, выражали свои эмоции.

— Ещё давай!

— Ты глянь, глянь! Лапой машет…

— А прыгучая то какая, зараза… — то и дело доносилось со стен.

— Подвинься, мне не видно…

Мы выступали целых полтора часа, периодически кланяясь и повторяя особенно понравившиеся зрителям номера. Устали сильно. Я дважды порывался вообще закончить или хотя бы объявить антракт, чтобы передохнуть. Но куда там! От нас, под гром аплодисментов, требовали ещё и ещё. Спас положение вернувшийся особист. Он командным голосом поддержал мою третью попытку прервать народное развлечение и под недовольный ропот толпы повёл нас обратно к строениям.

Мы вошли в первое здание от дороги, и я с удивлением понял, что нахожусь в складском помещении без окон. Оно было заставлено однолемешными плугами, лёгкими тележками, прочим сельскохозяйственным инвентарём. В углу лежала копна явно свежего сена, рядом с ней уютно примостилась внушительная плетёная корзина с откидной крышкой.

— Тут переночуете. Спать там, — он указал на копну. — Еда в корзине. На ночь вас тут на засов примкнём, от греха подальше… А завтра проведёте ещё одно представление — и свободны.

— Представление — дело, конечно, хорошее. Но не бесплатное. Спасибом не наешься, — вступил в разговор я. — Хотелось бы чего-то конкретного. Не из жадности, а только для поддержания штанов.

— Две упаковки патронов к вашей пукалке, крупы в дорогу, безопасный переход по мосту на ту сторону реки устроит? — похоже, что этот вопрос уже был согласован и решён местной властью.

— Без проблем. А с картошкой как быть? Мне столько не надо, на продажу несу.

— Завтра в торговых рядах сами обменяете на что нужно. Мы её хотели сначала в городской семенной фонд у вас приобрести, однако передумали. Садить в открытом грунте уже поздно, в погребе до следующего года она не долежит. Так что пусть лучше какой-нибудь энтузиаст купит да в теплице вырастит первый урожай, а там видно будет. Завтра выступление после обеда намечено, поэтому с утра вас охрана по первому требованию выпустит — пойдите, прогуляйтесь. Только тварь тут оставьте, не пугайте народ.

Когда он ушёл, мы со вкусом поужинали всякими позабытыми мною и новыми для Зюзи вкусностями из корзинки. Тут были и брынза, и копчёная птица, и серый, ноздреватый хлеб, и молоко в глиняном кувшине. Всего было так много, что мы откровенно объелись. Теперь же, лениво лежа на мягкой траве, я рассказывал доберману очередную сказку про Кащея, усиленно борясь со сном. Она откровенно похрапывала, но стоило только замолчать, в голове раздавалось:

— Я не спать. Что потом быть?

Приходилось продолжать. Наконец, покончив с хитросплетениями приключений Ивана-царевича и его лягушки в царстве бессмертного злодея, задал ей самый главный за сегодня вопрос:

— Ну и как тебе в цирке?

Хорошо. Весело. Хорошо кормить, — и окончательно захрапела.

Утром меня, отлично выспавшегося, без каких-либо проблем выпустили из склада. У ворот, снова запертых на тяжеленный даже с виду засов стоял часовой, улыбчивый дядька с добродушным, простым лицом. Он радостно поприветствовал и меня и выразил надежду на то, что сегодняшнее представление будет лучше и интересней.

— Уже объявили? — лениво поинтересовался я.

— Конечно. Сегодня же деткам вас показывать будут. Вы уж там не подкачайте…

Заверив мужика, что мероприятие пройдёт на высшем уровне, я пошёл знакомиться с Фоминском.

Пройдя немного в сторону защитной стены и вдоволь налюбовавшись на добротные срубы, в которых располагались всевозможные мастерские, вышел к торговым рядам. Ну точно, как в учебнике, тут жизнь устроена. У въезда в город посад с ремесленными постройками, ярмарка неподалёку. В случае опасности все местные и гости бегут под защиту в город. Даже если супостаты и захватят мастерские — то их просто сожгут. Минимальные потери, потом новые отстроят. Да и кому тут нападать? На подступах перестреляют.

В рядах людей было мало, торговцам было скучно, а потому моя персона вызвала живейший интерес. На все лады каждый из них старался расхвалить свой товар и, чуть ли не за руку, затащить в свою палатку. Не зная, из кого выбрать, просто шагнул в первую попавшуюся.

— Хозяйка, за сколько возьмёшь? — я развязал мешок и показал картошку. — Не здешняя, одна в одну, отдаю всю сразу.

Продавец, худая женщина лет шестидесяти, мельком взглянув на предложенные ей клубни, скучным голосом сообщила:

— Трудодень.

Ничего не став отвечать, завязал сидор обратно и пошёл к выходу. Я не знаю, в чём заключён местный эквивалент советского пережитка — трудодня. Зато я знаю, что она меня, не местного, явно напаривает. Сейчас ставка повысится, но продавать ей всё равно не стану, не договоримся. Поступлю проще — воспользуюсь формулой «первое предложение цены в незнакомом месте умножай на десять», а там посмотрим. Нужна семенная картошечка здесь, точно нужна.

Так и произошло. Не меняя интонации, женщина бросила:

— Полтора.

Я отрицательно покачал головой и вышел. Неожиданно в руку больно вцепились ногти.