Мать-одиночка (СИ) - Любимка Настя. Страница 11

Да что же это такое? Прилепилось это «так точно»! И не служила ведь никогда, но как от Витеньки нахваталась, так теперь до сих пор и выскакивает. А эти, скромняги такие: «всезнание»! Чего уж тогда не «всемогущество»? Но тут я вновь себя оборвала: спокойно, Зоя! Пусть называют себя, как хотят, тебя это не должно трогать. Для тебя важен результат, так что соберись, отбрось все лишнее, будь серьезней.

— Садитесь, — прервал мои мысли «его всезнание».

Я уселась на «трон». Вымаги тоже заняли свои места за столом.

— Итак, начнем, — очень буднично сказал главный. Понятно, что буднично, для них это будни и есть, обычная работа. А для меня от нее зависело многое. — Первым делом я должен спросить: знаете ли вы сами, какой магической способностью владеете?

— Никак нет, — отчеканила я и мысленно чертыхнулась. Да что же это такое? С чего вдруг во мне проснулись эти армейские замашки? И я сказала уже нормальным тоном: — Я не знаю, простите.

— Доводилось ли вам ловить себя на том, — заговорил еще один вымаг, — что стоит вам о чем-то пожелать, и это сбывается? Не обязательно сразу, но именно это.

— Нет, ваше всезнание, — вздохнула я. — К сожалению, нет… — Но тут я вспомнила о детях и подумала: как же мне не стыдно! Ведь они — это самая главная моя мечта, которая сбылась троекратно. И я замотала головой: — Простите, сбывается! Но редко. И вряд ли это зависит от меня.

— А контактировать с мертвыми вам когда-нибудь приходилось? — спросил третий мужчина.

— Нет-нет, что вы!.. — вздрогнула я. Надеюсь, этому меня здесь учить не станут? Хотя, если нужно… Сама ведь решила, что готова на все.

— Таким образом, делаем вывод, — перевел толстяк взгляд с одного коллеги на другого, — что данная атте не имеет явных проявлений магии, и они, как и в большинстве случаев у пришедших, находятся у нее в латентной форме. Которую нам сейчас и предстоит разбудить.

Вымаги деловито закивали, а толстяк опять посмотрел на меня.

— Магия, да будет вам известно, — доверительно начал он, — подчинена четырем основным силам: стихиям Огня, Воздуха, Воды и Земли. У каждого мага преобладает, как правило, одна из этих сил. Реже две. Совсем редко в мир приходят маги, осененные сразу тремя стихиями. Стихия, которая объединяет и связывает в себе все четыре, называется Духом. Укротивший ее маг стал бы всемогущим. Но с такими нам встречаться не доводилось. — Вымаг натянуто улыбнулся. — Для начала определим вашу предрасположенность к одной из стихий.

Если бы я знала, если бы я только знала, что последует дальше! Уж во всяком случае, надела бы что-то более удобное, нежели платье. Впрочем, нет, не надела бы — брюки для дам здесь, увы, не предусмотрены. Да и как я могла догадаться, в чем состоит определение этих стихий? Герхат, наверное, знал, но если промолчал, значит, так положено.

А испытание… Как в древней Спарте делали? Бросали ребенка со скалы в воду, выплыл — молодец, годишься к жизни. Ну а не выплыл — прости и прощай. Здесь поступали так же. Только начали не с воды, а с воздуха.

Снизу вдруг дунуло ветром. Нет, не так… Шибануло ураганом, бураном, вихрем! Который сперва задрал мне платье на голову, а затем подбросил кверху и меня саму. Я даже закричать от неожиданности не сообразила. Да, честно говоря, вряд ли бы и смогла; вы пробовали кричать, высунув голову в окно скоростной электрички? В общем, меня кувыркало, вращало, крутило-вертело сразу, мне кажется, во все стороны, и потом я даже осознала, что платье на голове по крайней мере спасло от мельтешения в глазах — хоть я и не была подвержена морской болезни, но тут бы определенно могло замутить. А потом все как-то разом стихло, и я вновь ощутила себя сидящей в кресле. Но толком обрадоваться не успела, мне опять стало не до этого. Потому что я вспыхнула. Ну да, загорелась, как стосемидесятисантиметровая спичка. Сначала волосы, а потом сразу — мое длинное пышное платье. Ну зачем здесь такие носят?! Хотя какая разница, будь я даже в одном купальнике, все равно полыхала бы за милую душу, уверена. И вот теперь-то я завопила! Потому что огня вообще боюсь, в принципе. С детства еще, когда мы с Анькой и Люськой в детдоме… Ладно, какой детдом, у меня в тот момент в голове настоящий дурдом творился! Я горела! Караул!!! Понятное дело, я заметалась. И мысленно стала прощаться с моими кровинушками, с моими детками сладенькими… И заплакала — горько, навзрыд. И сначала даже подумалось, что это я себя слезами заливаю. Но нет, я и так-то не плакса, а уж чтобы столько выплакать… Мысль о слезах исчезла тотчас же, когда на меня обрушились тонны воды. Может, не тонны, конечно, я ее не взвешивала, но мне почудилось, что я стою под водопадом. Недолго, правда, поскольку сразу же этот поток и сбил меня с ног. И я тупо стала тонуть. Нет, я умею плавать. Но когда тебя полощет, как в стиральной машине, и ты понятия не имеешь, где верх, где низ, где кривь, где кось… Короче, я опять стала орать, а делать это под водой… От всей души не советую. Но у меня под рукой советчиков не было. И я стала захлебываться. А уже в следующий момент, осознав, что вокруг меня — о, счастье! — сухо, я решила отдышаться. Ага, как же!.. Нечем мне оказалось дышать. Вокруг было хоть и сухо, но абсолютно темно. И я с диким — по настоящему диким, самым что ни на есть животным ужасом осознала вдруг, что меня закопали! Похоронили! Заживо… Я стала дергаться. То есть, я хотела подергаться, но делать этот под землей ничуть не проще, чем дышать под водой. Наверное, еще немного, и я бы впрямь умерла. От банального разрыва сердца. Но уже в следующий миг я снова восседала на «троне» — чистенькая, сухая, не обгорелая… И очень-очень расстроенная. Потому что понимала уже: ничего не вышло. Но я все-таки спросила:

— Что-нибудь получилось?

— Ничего, — печально сказал главный вымаг. Он и правда был таким грустным, что мне его даже стало жалко.

— Явно вы не принадлежите ни к одной из стихий, — осторожно сказал один из двух других мужчин. — Мы проверили.

— И что теперь? — пробормотала я.

Признаваться в поражении моим экзаменаторам определенно не хотелось. Вымаги пошушукались, затем дружно поднялись, и толстяк возвестил:

— Ваши магические способности настолько незначительны и неопределенны, что для их выявления требуется слишком много времени, которого мы не можем позволить себе для одной слабосильной атте. Посему мы регистрируем вас как недомага с ущемлением некоторых прав.

— Но как же так?.. — растерянно заморгала я. — Что… что это значит?

— Вам все разъяснит ваш маг-целитель… как его там?.. Герхат.

— Нет-нет, погодите! — встрепенулась я, понимая, что если вымаги уйдут, то все для меня навсегда и закончится. Но я не могла этого допустить. Нельзя было терять этот шанс! И я взмолилась: — Ну пожалуйста, пожалуйста, проверьте меня еще! Подожгите, утопите, закопайте!.. Я готова! Теперь готова. Просто я первый раз… я еще не привыкла, я волновалась… А теперь — вот, все, я успокоилась, я собралась. Давайте еще раз, ладно?

Я увидела, что мужчины стушевались. У главного точно мелькнуло что-то во взгляде. Что-то похожее на сочувствие. И я вытянула руки в его сторону:

— Пожалуйста, ваше всезнание! Я вас очень прошу, умоляю! Во мне есть магические способности, точно есть! Это все моя зажатость виновата… У меня и в школе так было: я все быстро схватывала, понимала урок, а как к доске вызовут, меня словно переклинивало — все враз из головы вылетало. Вот и сейчас тоже так, я чувствую!

Один из вымагов закивал и что-то шепнул главному. Тот досадливо поморщился, отмахнулся от него, буркнув: «Да помню я, помню!», а потом сказал мне:

— Откровенно говоря, такое и впрямь бывает. Очень редко, но… имелись случаи. Однако мы и в самом деле не можем вам одной уделять столько времени…

— Пожалуйста! — умоляюще сцепила я руки.

— Не перебивайте, я еще не все сказал! — Толстяк глянул на своих напарников, те коротко кивнули, и он продолжил, обращаясь ко мне: — Так и быть, мы дадим вам шанс на раскрытие ваших латентных способностей. Но займется теперь этим маг Герхат, в домашних, так сказать, условиях — возможно, там вы и раскрепоститесь быстрее. Такое ему будет от нас поручение.