Правда о врагах народа - Голинков Давид Львович. Страница 64

27 января 1918 г. Всероссийский священный собор объявил советские декреты «сатанинским гонением» на церковь. «…Изданный Советом Народных Комиссаров декрет об отделении церкви от государства, – говорилось в решении собора, – представляет собою… злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения… всякое участие как в издании сего враждебного церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной церкви и навлекает на виновных кару вплоть до отлучения от церкви».

Собор постановил не признавать декретов Советской власти о браке и разводе и предавать «церковному осуждению» всех, кто будет на основании этих декретов расторгать церковные браки и вступать в новые.

По решению собора все церкви должны были в знак протеста против декрета об отделении церкви от государства устроить специальные молебствия и крестные ходы. В Москве такой крестный ход состоялся 28 января 1918 г.

В обращении Президиума Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Москвы и Московской области «Ко всем гражданам» накануне крестного хода разъяснялось: «Крестный ход на 28 января назначен против власти рабоче-крестьянского правительства. Граждане увидят, как вся буржуазия присоединится к этому шествию. Потому что сейчас духовенство восстало на защиту вовсе не храмов и свободы веры. Этому никто и ничто теперь не угрожает. Оно восстало на защиту богатств, имений, земель, жалованья в 200 тысяч рублей митрополитам, в защиту миллионов, накопленных в монастырской казне, в защиту сытой, спокойной и бездельной жизни сотен тысяч праздных и богатых людей».

И действительно, в крестных ходах 28 января участвовали помимо церковных служителей торговцы, приказчики, бывшие чиновники и иные антисоветские элементы.

15 марта 1918 г. делегация церковников во главе с А. Д. Самариным и Н. Д. Кузнецовым передала в Совет Народных Комиссаров декларацию, в которой заявлялось, будто русский народ смотрит на изданные декреты как «на тяжкое оскорбление его религиозного чувства». «Да будет ведомо вам, – заявила делегация Советскому правительству, – что религиозное успокоение ста миллионов православного русского народа может быть достигнуто не иначе, как отменой всех распоряжений, посягающих на жизнь и свободу народной веры». Это был «ультиматум» реакционных церковников.

Их противодействие мероприятиям Советского правительства не ограничивалось «ультиматумами»; они провоцировали и народные волнения. Возбуждаемые ими группы отсталых людей, созываемых набатным звоном «на защиту церкви», нападали на представителей советских органов, мешали им исполнять общественные и государственные обязанности.

Беспорядки произошли, например, в Звенигородском уезде Московской губернии, где спровоцированной антисоветскими элементами толпой, созванной колокольным звоном «на защиту церкви», были убиты два советских работника и милиционер. В Павловском Посаде возбужденная церковниками толпа фанатиков подожгла здание Совета и убила семь человек. В Яковлевском монастыре Пензенской губернии 5 сентября 1918 г. монахини и белогвардейцы убили юную чекистку Пашу (Прасковью Ивановну) Путилову. По сведениям Высшего церковного совета, при проведении в жизнь декрета об отделении церкви от государства в стране произошло 1414 кровавых столкновений, спровоцированных антисоветчиками и реакционными церковниками. По данным Н. В. Крыленко, во время беспорядков были убиты 138 коммунистов. Революционные трибуналы республики в 1918—1919 гг. рассмотрели 78 дел о преступных действиях церковников.

Не было ни одного крупного антисоветского заговора, в котором бы не участвовали реакционные церковники. Как установлено при расследовании заговора Локкарта, Тихон дал дипломатическим заговорщикам стран Антанты «благословение» на совершение антисоветского переворота в России и собирался во имя успеха дела отслужить всенародный молебен. Из книги сына английского «дипломата» Локкарта мы узнаем, что в августе 1918 г. английские разведчики Сидней Рейли и Хилл передали патриарху Тихону 5 миллионов рублей из средств, собранных Локкартом для финансирования русской антисоветчины. Патриарх был связан с Колчаком и Деникиным, с лидерами «Национального центра».

Многие служители культа являлись непосредственными участниками вооруженных антисоветских выступлений. Во время ярославского восстания священник Владимирской церкви с колокольни стрелял из пулемета по красноармейцам. В муромском восстании участвовали монахи, а престарелый епископ Митрофан дал мятежникам «благословение» и собрал в их пользу крупную сумму денег. Владимирский губернский революционный трибунал, рассмотрев дело об этом восстании, освободил Митрофана от наказания, учитывая, его преклонный возраст, и ограничился выселением его из Мурома; муромский же монастырь, как очаг антисоветчины, был закрыт.

Одним из руководителей антисоветского восстания в селе Беловодском (Семиречье) являлся местный священник Иван Ткачев, который на сходе крестьян выступил с погромной речью. Этот воинственный поп организовал «черный отряд для истребления антихристов-большевиков».

Еще более зловещей была деятельность церковников на территории, занятой белогвардейцами и интервентами. Архангельское духовенство во главе с епископом Павлом (П. А. Павловским) поддерживало белых и интервентов. 15 августа 1918 г. в № 14 архангельских «Епархиальных ведомостей» церковники «поздравили» верующих с падением Советской власти и прибытием в город «союзников» – англичан, французов, американцев, и призвали всех: «Поднимайтесь на защиту родины! Не ждите приказа о наборе. Идите сами доброй волей!» 18 августа они устроили на Соборной площади торжественный благодарственный молебен с участием крестных ходов от всех приходов и всего городского духовенства «по случаю избавления города от насилия и перемены власти». Знаменитый в истории северной антисоветчины протоиерей Иоанн Лелюхин произнес здесь яростно враждебное по отношению к Советской власти «слово». Церковники собирали деньги и вещи для белой армии; посылали на фронт проповедников с погромной литературой.

Когда по требованию английских рабочих интервенционистские войска должны были покинуть Архангельск, «Союз духовенства и мирян» делегировал в сентябре 1919 г. протоиерея Лелюхина в Англию к архиепископу Кентерберийскому с просьбой воздействовать на английское правительство, чтобы оно не отзывало свои войска и продолжало войну с Советской Россией. Мало того, чтобы подогреть воинственно антисоветское настроение верующих, протоиерей Воскресенской церкви М. И. Попов сочинил «акт о явлении под Архангельском богоматери», благословляющей белую армию и интервентов. В этом акте от 27 августа 1919 г. говорилось, что группа детей – гимназистов и гимназисток от 10 до 13 лет – 3 августа в восьмом часу вечера «…видела невысоко над горизонтом к Почтамтской ул. на северо-западной стороне пресвятую деву Марию в сидячем положении и не во весь рост с богомладенцем Иисусом Христом. Она простирала обе руки вперед ладонями вниз и покрывала город. Младенец часто двигал руками, а потом дал движение правой рукой, как благословляют. Видение продолжалось 20—30 минут и затем постепенно стало исчезать». Несмотря на явную вздорность «видения», архангельский епископ Павел положил на акте резолюцию: «Милость божия и заступление божией матери да будет с нами и над градом нашим». Акт о «дивном видении» был опубликован в архангельских «Епархиальных ведомостях» № 19—20 за 1919 г.

Уфимский епископ Борис (Шипулин) во время торжественной встречи Колчака в Пермском кафедральном соборе обратился к нему с речью как к «освободителю от большевиков», призывал население жертвовать на армию Колчака и бороться с Советской властью. Екатеринбургский и Ирбитский архиепископ Григорий (Яцковский) и другие «отцы церкви» также помогали Колчаку. В ряде мест в Сибири реакционные церковники формировали из монахов и религиозных фанатиков-мирян вооруженные отряды, так называемые «иисусовы полки», «дружины святого креста», для борьбы против Советской власти.