Ш 3 - Евстратов Василий. Страница 88
– Кх, кх, кх, – откашлялся и только тогда смог выдавить из себя: – Ну знаешь… – покачал я головой. – Нельзя же так резко.
– Да-да, ты лапал, а я нехорошая девчонка, – продолжила она надо мной прикалываться.
– Во-первых, я не специально, а во-вторых, если почувствовала, то как сдержалась? Ты же резкая как… как… короче, резкая вся из себя такая была, за словом в карман не лезла.
– Эх, Шатун, – уже с грустной улыбкой на лице, Шельма подошла и нежно погладила меня по плечу рукой. – Прав ты, резкая как понос была: сначала скажу, потом думаю и сожалею об этом. Но ничего с собой поделать не могла, потому и друзей у меня мало было. Были только те, кто привыкли к моему характеру и пропускали все мои колкости мимо ушей. Как и ты в дальнейшем… – и снова эта грустная улыбка на лице. – Мы когда в той норе, под выворотнем, расположились на ночь, то ты довольно быстро уснул, а я лежала в полной темноте и думала. Всё не могла поверить, что действительно в другом мире оказалась, – не прекращая говорить, повернулась лицом к озеру, устремив свой взгляд к поляне, отдыхая на которой сюда и провалилась. – Но потом вспомнила того лотерейщика, с которым мы в лесу повстречались и как ты спокойно и как-то привычно что ли, его сначала убил, а потом еще и разделал. И мне так тоскливо стало, когда поняла, что всё сказанное тобой действительно правда и я больше никогда не увижу своих родных и близких, осталась совсем одна. Не поверишь, но мне тогда так страшно стало, почувствовала себя такой маленькой и слабой, что сама к тебе придвинулась, абы только почувствовать хоть кого-то рядом. Но ты действительно медведь, хоть и шатун, – по голосу слышно, что заулыбалась, – спит себе в своей норе и, как только я к тебе прикоснулась, тут же подгреб к себе под бок, а руку мне за пазуху сунул и за грудь по хозяйски ухватил.
Обернувшись и кинув на меня насмешливый взгляд, продолжила, уже во всю улыбаясь, вспоминать тот момент.
– Я тогда опешила сначала, и действительно хотела вырваться и затрещину тебе отвесить, но тут ты проснулся. Проснулся, видать понял кто у тебя под боком лежит и за что ты рукой держишься, что так дернулся, как будто того лотерейщика обнимал. А мне в тот момент так легко стало, все страхи ушли и я во всю старалась не засмеяться. – Зато сейчас ей сдерживаться не нужно было, улыбалась во всю. – Ну а что за грудь меня помацал, решила, что это тебе компенсация за мое спасение и аванс… за терпение.
– Ну ты… – даже слов не нашлось. – Истинно, Шельма, – улыбнулся уже и я.
– Ну да, – всё также улыбаясь, продолжила она. – Зато уснула потом легко, все тревожные мысли ушли, как их и не было. И потом рядом с тобой мне никогда страшно не было, умеешь ты уверенность в себя внушить.
Ничего не стал в ответ говорить, а обняв ее за плечи, повел от берега к базе, а то пропали, остальные скоро на наши поиски кинутся.
«Да уж, Шельма действительно повзрослела, – пока шли обратно, размышлял. – Раньше только намек на слабость вызывал у нее бурю негодования, а сейчас ничего, спокойно говорит об этом. Что означает, что она действительно сильной личностью стала, которой нечего стыдиться своей слабости».
Ну и после этой беседы ушла возникшая было между нами неловкость. А то, после нашего возвращения, у нас как-то не получалось по душам поговорить, а тут, вроде и простые воспоминания, но какой-то груз с души всё же спал, и судя по тому, как Шельма сейчас легко улыбается, не только у меня. Снова стало легко в ее присутствии, как и раньше было. И пусть парой нам не быть, но хорошими друзьями, я надеюсь, мы останемся навсегда.
Через две недели мы были уже возле бункера и под предводительством Корнета, который тут все окрестности как свои пять пальцев знал, принялись за составление планов, а потом и тренировки, как будем его другану белую жемчужину скармливать.
– Заканчивается, – глядя на стену тумана, в которой молнии уже практически безостановочно сверкали, отрешенно произнес Корнет.
Ну что ж, прошедшие два месяца не прошли зря. Постоянные совместные тренировки вернули то, что за время нашего с Лисой отсутствия в стабе, мы слегка подрастеряли. А именно, чувство локтя, когда друг друга с полуслова, с полувзгляда понимаешь и уже действуешь без оглядки, так как знаешь, что в этот момент твои товарищи делают или будут делать. Так что пусть и не весь наш отряд в сборе, но с теми что есть, мы снова сработались на отлично и теперь действительно можно решать любые задачи.
– Все знают что делать, так что вперед! – произнес я, как только последняя молния разорвала завесу тумана и он принялся расползаться между деревьев.
Благодаря тому же Корнету мы примерно представляли, что и как сейчас будет происходить. Когда слегка стихнет переполох от внезапной потери связи, то одна группа егерей на БТРах отправится по дороге, скрытой ручьем, в сторону мертвых кластеров. Но это сейчас там мертвые кластеры, а в мире Корнета этот ручей довольно далеко, по лесу петляя, тянется. Пока не пересекается с лесной дорогой, по которой до ближайшего населенного пункта они и должны были добраться. Вторая же группа, то же самое должна проделать, только часть пути для этого ей нужно в пешем порядке преодолеть. Пока, пройдясь по лесу, не доберутся до одного неприметного лесного дома, который недалеко от другой лесной дороги находится. Вот у лесника они и должны были взять машину, специально для этой цели там и находящуюся, и добраться на ней до другого населенного пункта. Что, впрочем, им тоже не удастся осуществить, так как лесник в этот мир не попал а они, наткнувшись на границу кластера, пусть не мертвые земли, но тоже хорошо заметную, вернутся обратно, чтоб доложить об этом.
Вот вторая группа нам и нужна, так как в прошлый раз Корнет с другом именно в ней и находились, что, впрочем, не гарантирует их присутствия там в этот раз. Но, если у нас сегодня не получится осуществить задуманное, то есть еще завтрашний день в запасе, до того, как они там все обращаться начнут. Успеем, если что, но будем надеяться, что сегодня всё решится.
Лес привычно шумел, как будто только что и не было тут этого непонятного явления, с внезапно сгустившимся, воняющим какой-то химией туманом и с разразившейся в нем сильнейшей грозой. Тем более последствий этой грозы вокруг тоже не наблюдалось, такое ощущение, что эти, еще недавно бьющие безостановочно молнии, совсем не нанесли никакого вреда окружающей среде.
Когда туман окончательно развеялся среди деревьев, напуганные было этим светопреставлением пичуги снова защебетали, пусть пока и робко подавая голос, то одна, то другая так же несмело отвечая ей. И только было осмелевшие птицы разошлись во всю, обсуждая на своем, понятном только им языке всё недавно произошедшее, как были вынуждены снова резко затихнуть. В этот раз не так масштабно, пусть только внизу под деревьями, но снова происходило что-то непонятное.
В одном месте, возле выходившей на поверхность скалы, рассыпавшей вокруг приличного размера булыжники и довольно большие каменные плиты, наметилось какое-то шевеление. А именно одна такая, довольно приличных размеров плита сначала слегка приподнялась, а потом вообще выпрямилась вертикально, открывая темный проход под землю, из которого вдруг довольно быстро выбрались на поверхность пятеро вооруженных человек. Они шустро разбежались по сторонам от этого прохода и заняв позиции за разными укрытиями, принялись, поводя оружием по сторонам, осматриваться.
И не только осматриваться: один из этой группы вскинул лицо кверху и поведя носом из стороны в сторону глубоко втянул в себя воздух, принюхиваясь.
Он же первым и отчитался:
– Чисто!
Сразу за ним последовали отчеты и от остальных:
– Чисто!
– Чисто!
– Чисто!
– Чисто! – Последним подтвердил отсутствие опасности с его направления видимо старший из них, так как именно он после этого заговорил в рацию: – Большой вызывает базу, прием! – Дождался подтверждения и отчитался уже дежурному на командном пункте: – Мы вышли! Вокруг все спокойно, продолжаем выполнение задания… – Снова выслушал ответ и несколько озадаченно закончил переговоры: – Принял! Конец связи!