Рикошет сна (СИ) - Агеева Рита. Страница 14

— Можно, — соглашается Вильгельм, демонстративно развязно плюхаясь на кресло, — через месяц можно будет даже в спортивную секцию записываться. Только не на нагрузки уровня камикадзе, а на щадящий режим для новичков. Тебе повезло: на Архипелаге работает много спортивно-оздоровительных центров именно такого формата, есть из чего выбрать. Спорт высоких достижений здесь не прижился и воспринимается как губительный атавизм Большой Земли… Погоди, — стальные глаза ментора злорадно вспыхивают. — Я ж не спросил. Ты планируешь остаться на Архипелаге или вернуться на Большую Землю?

Арчи, который три минуты назад пылал запалом боя, пугается и теряется. В его чертах вновь проступает ребенок, пухловатый и несведущий.

— Твое восстановление идет хорошими темпами, — ласково подтверждает Тильда. Пакет лежит у нее под боком, при жестикуляции она задевает его локтем. — Твоя выписка из Ритрита состоится в течение недели. Если тебе потребуется транспорт назад на Большую Землю, об этом следует позаботиться заранее.

Ха, молодцы менторы. Перспектива оказаться вытолкнутым за дверь в незнакомой стране без денег, документов, вещей и понимания происходящего не приведет в ужас разве что Грабабайта — этот-то где угодно приживется. Но Грабабайт на беседе не присутствует — выдворен с целью лишения Арчи дополнительной психологической опоры.

— …Я не знаю, — шепчет юный карнавалет.

Вот он и растерялся. А то всегда таким деловым казался, сдержанным, собранным… Но нет, он за секунду берет себя в руки:

— Я не знаю ничего об Архипелаге. Как здесь все организовано? Есть ли тут какие-то возможности для меня — найти жилье, устроиться на…, - он запинается, осознавая, насколько катастрофично его положение, — работу?

— Сразу обрадую тебя, — Вильгельм расставляет колени пошире и наклоняется поближе к Арчи, уперевшись локтями в колени, — климат на островах круглогодично теплый, осадков минимум. Дождливых дней в году не больше пятнадцати, снега не бывает почти никогда. Поэтому перспектива остаться без крыши над головой не так страшна, как на Большой Земле. Если уж ты там сумел выжить — здесь не пропадешь точно. Тут ведь у нас еще и экология отличная, последствия техногенных катастроф не дошли до Островов…

Арчи цепенеет и мямлит:

— Да, я тоже заметил, что здесь совершенно по-другому дышится. Как так могло получиться? Ведь воздух циркулирует по всей планете одинаково, перед ним невозможно поставить преграду…

— Это предмет для отдельного и гораздо менее срочного разговора, — чеканит Вильгельм.

— Пока что продолжим о самом актуальном. С устройством на работу будет еще сложнее, — виновато улыбается Тильда. — Как ты знаешь, Архипелаг — территория закрытая. Попасть сюда можно только на спецкораблях с Большой Земли — после принятия и подтверждения добровольного решения об исходе, подписания всех необходимых документов и прохождения процедур проверки. Это та еще тягомотина и волокита. Охраняются Острова очень строго: без сопроводительных документов с континента здесь невозможно получить никаких льгот, полагающихся официальным переселенцам.

На каждом выдохе Арчи словно делает шаг в детство. На каждом вдохе — возвращается в свой естественный возраст. Эти колебания равномерны, как дыхание моря в почти безветренную ночь — но они не могут скрыть подлинного, глубокого испуга.

— А… нелегальные переселенцы здесь тоже есть? — в его голосе звучит слабая надежда.

— Есть, — разводит руками Вильгельм. — Но я не уверен насчет того, что ты хотел бы очутиться в их компании. Да и не факт, что они тебя в нее примут. Они, знаешь ли, довольно маргинальные элементы. Когда нелегалы попадаются местным властям, им устраивают долгие и обстоятельные допросы, совсем не похожие на формальные следствия на Большой Земле, которые проводятся по принципу "поскорей бы отделаться". Любой партизан, прорвавшийся через легальные заслоны, представляет угрозу безопасности и благополучию всего Архипелага — угрозу тому самому воздуху, который нам здесь удалось спасти. Поэтому поблажки и помилования в местной пенитенциарной системе практически не предусмотрены.

— Не волнуйся, ты не станешь нелегалом. Мы снабдим тебя документами, — Арчи находится на грани обморока, и Тильда спешит успокоить его, — однако у нас нет полномочий обеспечить тебе вид на жительство на Архипелаге, так как мы не являемся ведомственным учреждением. Мы с удовольствием предоставим тебе официальную справку о том, что ты благополучно прошел лечение в Ритрите и имеешь право остаться на территории Островов на срок, достаточный для самостоятельного оформления вида на жительство.

Тревожное мерцание Арчи вмиг смягчается: катастрофа миновала и превращается всего лишь в серию препятствий, с которыми надо поочередно разобраться.

— Каков этот срок? — вежливо интересуется он.

— Две недели.

Такое бывает. Я не вижу никакого парадокса в том, что Арчи, сумевший выжить в одиночку в полуразрушенном доме, а потом бесстрашно уничтоживший моего потенциального убийцу, пасует перед перспективой бюрократической волокиты. Я тоже терпеть не могу официоз и все, что можно охарактеризовать прилагательным "административный". Вернее, даже не так — не "терпеть не могу", а именно что боюсь, не понимаю и впадаю в ступор при каждом столкновении с подобными явлениями. Мне лучше остаться один на один против самурая с обоюдоострым мечом, чем просунуть нос в окошечко, где потребуют заполнить формуляр и поставить печать.

Но через Арчи сейчас сквозит не тревога и не страх — а отчаяние от заведомого и неизбежного проигрыша. Менторы, похоже, тоже понимают эту неизбежность.

— Впрочем, тут есть один нюанс, — Вильгельм откидывается назад и скрещивает руки на груди. — Насколько нам известно, тебе еще нет шестнадцати лет? Это показали результаты анализов.

Арчи понуро молчит. Никто не спешит ему на помощь с утешением. Потом произносит, едва сдерживая всхлип:

— Шестнадцать исполнится через полгода.

Я ему не завидую. До шестандцати лет он не имеет право ни приобретать имущество на Архипелаге, ни устраиваться на работу, ни подавать документы на вид на жительство, ни даже просто находиться здесь дольше тех самых двух недель. Шестнадцать лет — минимальный порог для сознательного исхода с Большой Земли. Лично мне в свое время пришлось дожидаться именно этого возраста, чтобы сесть на корабль и оказаться в тропическом раю, где тебя заставляют отречься от прошлого.

Арчи еще полгода будет оставаться для Архипелага инородным телом. Его ждет корабль обратно на Большую Землю. Путь от порта домой неизвестно на каком транспорте и непонятно на какие деньги. Сад, через который предстоит продираться с боем, чтоб попасть к дому. Дом при этом еще не факт что цел и не разрушился… Стоп. Неужели я сама поверила в какой-то мнимый корабль? Вот ведь карнавалетское излучение! Мои мысли не вполне самостоятельны — они сплелись с тем, что происходит в голове у Арчи, как корни двух деревьев. Я отчасти верю в то, во что верит он — параллельно понимая, что это иллюзия и выдумка. Интересно, ощущает ли он так же пласты моих мыслей?

— Хорошо, я вернусь на Большую Землю, — глаза его внезапно становятся темными и твердыми. — Но потребую с вас денег на обратную дорогу — не только до порта, но и до самого дома. А потом подам на вас в суд за мое похищение.

Тильда в умилении хлопает в ладоши. Вильгельм делает рукой широкий приглашающий жест и ласково журчит:

— Конечно-конечно. У сироты-беспризорника внезапно найдутся документы и деньги на адвоката, а главное — память. На той информации, которой ты якобы обладаешь, судебный процесс не выиграть. У тебя нет ни свидетелей, ни доказательств. Да и вообще я сомневаюсь, что тобой будут заниматься — у людей на континенте есть проблемы поважнее, и очереди к юристам длятся годами.

Арчи дергается, как от удара током. Его рот кривится невообразимо гротескно, как у грудного младенца — а глаза остаются жесткими и гневными, как у матерого мужика.