Предопределение: Параллели жизни (СИ) - \"Sonnenanbeterin\". Страница 238

— Долго же пришлось тебя ждать.

— Прости. Я был несколько занят. Мятежники не теряют времени зря, наращивая свои силы. Я тоже.

Нора усмехнулась, услышав слова Себастьяна. А после запустила руку под одежду и достала лист бумаги. Монро перевёл взгляд на солдата, находившегося поблизости. На лице генерала застыл неозвученный вопрос, на который поспешили ответить:

— Клянусь, генерал! Мы обыскали её.

Нора не промолчала и подтвердила слова солдата:

— Твой человек прав. Лучше тебе не знать, как я пронесла его сюда. Мне хотелось посмотреть тебе в глаза, когда ты прочтёшь то, что там написано, — Нора протянула лист бумаги Себастьяну и он взял его. — Мне хотелось посмотреть в глаза убийцы…

Себастьян бросил на неё взгляд, совершенно не понимая, что произошло, а после перевёл внимание на письмо, обращая свой взор на аккуратно написанные слова. Монро сразу узнал почерк. Его сердце сжалось. Он понимал, что читает слова, написанные рукой старого друга.

«Прости. Я знаю, много наших погибло, и ты сочтёшь меня предателем, но больше так не могу. И не хочу. Вся эта война бессмысленна. И я готов сделать первый шаг к миру, чтобы не погубить ещё больше невинных жизней».

— Что это значит? — прочитав письмо, Монро задал вопрос Норе.

— Не понимаешь? Майлз пошёл к тебе, чтобы заключить мир. А твои люди убили его! — теперь Нора сказала то, что прятала в душе все эти дни, стиснув зубы от боли во время пыток. — Он не вернулся.

— Майлз не приходил ко мне… — голос Себастьяна дрогнул, когда эмоции сжали душу в тисках. — Я не видел его с того самого дня. Да и даже если бы он снова пришёл убить меня, я бы выслушал каждое его слово. И мои солдаты это знают. Ты зря пришла сюда, — Монро бросил письмо в сторону пленницы. Нора не подняла бумагу, последние слова Майлза так и остались валяться на холодном полу.

— Он был главой мятежников. И ты прекрасно это знал. Не лги хотя бы сейчас.

Монро знал, что говорит правду. Себастьян не хотел верить в слова Норы.

— Пока я не увижу тело, то не поверю. Хотя даже если Майлза и убили, то он нашёл смерть где угодно, но только не в Бриамонте. И знаешь что… — Себастьян сделал паузу, обдумывая свою мысль. — Я оставлю тебя в живых. Чтобы ты сама в этом убедилась. Если Майлз мёртв, то я найду убийцу.

Нора не успела ничего сказать, а Монро ушёл, отдав приказ одному из солдатов:

— Создайте здесь условия и кормите её хорошо. Если я узнаю, что эта женщина погибла, то виновники понесут суровое наказание, — Монро подумал о том, сколько всего может знать Нора, и добавил: — И никаких больше пыток. Пусть Майлз встретится со своей союзницей, когда та будет в своём лучшем виде.

Себастьян покинул тюрьму с тяжёлым камнем на сердце. Он ни за что не хотел верить, что Майлз мёртв. Пусть они стали врагами. Но с живым человеком ещё можно наладить отношения и восстановить дружбу, но вот с мёртвым… Монро было всё равно до судьбы Норы, но она стала для него неким символом. Пока эта женщина жива, он будет верить, что и Майлз тоже.

***

Ева положила голову на колени и закрыла глаза. Она не желала видеть мир, окружавший её. Ева не знала, как попала сюда, по чьей злой воле. Девушка знала, что не умрёт, но именно размышления о подобном заставили вспомнить про ад — место, лишённое выхода, зато полное страданий, что не возымеют конца. Когда Ева подняла глаза и посмотрела на горизонт, то заметила, что диск солнца медленно поднимается. Бросив скупой на эмоции взгляд, Ева вновь опустила голову, думая лишь о том, как выбраться из странного заточения. Она не видела здесь ни намёка на жизнь, теплившуюся в уничтоженном мире. Ева невольно подумала о прошлых событиях, стараясь вспомнить даже мелкие детали. Может она уничтожила какую-то бабочку, отчего история взяла новый курс. Но память не давала однозначного ответа. Жизнь лихо, со скоростью матёрого стрелка подбрасывала сюрпризы гостье из другой реальности, но и молчала подобно партизану, не желая давать ответы.

Не в первый раз Ева пожалела, что влезла в авантюру, нарушив строжайшие законы. И похоже, это её наказание. Девушка сидела, не шевелясь, словно так она перестанет соприкасаться с окружением, но ветер неустанно носил по воздуху пепел, оставшийся после уничтожения всего живого вокруг. В нос настойчиво бил запах гари. Еве казалось, что её одежда, волосы и кожа пропитываются им. Она становится частью этого мира, превращаясь в единственную живую частичку.

Солнце освещало всё больше и больше окружающего пространства. Ева начала чувствовать тепло лучей на своей коже. Она вновь посмотрела вперёд и на этот раз перед глазами мелькнуло что-то очень ярко, и находилось оно достаточно высоко.

— Белард… — тихо и с придыханием произнесла девушка, завидев на горизонте надежду, очертания которой прежде были поглощены мраком.

Ева хотела прямо сейчас отправиться в сторону родного места, не жалея сил. Это искра стала для девушки путеводной звездой в мире, растоптанном смертью. Казалось, она не видела ничего другого, реальность сузилась до одной точки. Именно в этот момент Ева почувствовала, как её легко похлопали по плечу.

Она почти мгновенно вскочила и вскрикнула, не ожидая, что в этом мире есть кто-то ещё. Когда же девушка обернулась, то заметила своего спутника, потерянного несколько минут назад. Лукас смотрел на неё и пытался понять, что происходит.

— Ты не говорила, что ходишь во сне?

— Как ты… Мир же… И всё, — Ева не могла подобрать правильных слов, способных хоть как-то описать её эмоции.

— Не знаю, что ты там бормочешь, но нам пора идти.

Ева не успела заметить, как всё быстро вернулось на свои места, пока её внимание концентрировалось на Лукасе. Перед тем как пойти за ним, она вновь посмотрела в сторону горизонта. Белард исчез также неожиданно, как и появился.

Они прошли в полном молчании несколько часов. Ева казалась Лукасу какой-то отрешённой или вовсе потерянной. Он прокрутил в памяти время, проведённое вместе. Лукас мог с уверенностью сказать, что никогда не видел прежде девушку такой.

«Может она, правда, не знала?» — он задумался над их последним разговором, а после решил нарушить их общее молчание:

— Что-то случилось? Я уже понял, что ты не из болтливых, но, кажется, сейчас мы побили рекорд.

— Я думаю, — тихо ответила Ева.

Она пыталась вспомнить и проиграть в памяти увиденное, чтобы впоследствии найти ответы на мучившие её вопросы. Еве безумно хотелось выговориться. Но девушка сомневалась, что Лукас подходит на роль психолога для путешественницы между параллельными реальностями. Хотя она могла бы описать всё несколько иначе, ведь, если не лгать себе, то Ева не могла точно сказать, что произошло. Она не раз создавала виртуальную реальность для Харви. После они обсуждали это, но ни разу он не говорил, что мир создаётся поэтапно, выстраиваясь. Перемещения происходили почти мгновенно без подобных эффектов. В этом Ева уже убедилась во время начала своего путешествия. Других вариантов девушка пока не наблюдала.

— Тебе сказать правду или промолчать? — внезапно для самой себя Ева произнесла то, что совсем не планировала, слова сами вырвались наружу. Посмотрев на Лукаса, она заметила заинтересованный взгляд.

— Не знаю. Даже не пытаюсь гадать, какая у тебя правда, если ты задаёшь вопрос вот так.

— Для начала… во сне я не хожу. Просто не знаю, как объяснить… Кажется, я видела очень реалистичный сон. — Ева сделала небольшую паузу в своих словах. — Там всё было уничтожено. Вообще всё.

— Всё это? — Лукас легко махнул рукой, указывая куда-то вперёд.

— Не совсем. Это было другое место, — только сейчас девушка вспомнила, что оказалась около той самой трассы, по которой она пыталась догнать солнце во время заката. Именно тогда Ева и увидела Белард, когда в лучах небесного светила блеснула его верхушка. Почему именно тот момент так живо остался в её памяти, Ева не знала. — Я увидела свой дом, — тяжело добавила девушка.

— И твой дом был уничтожен? Да уж… невесёлые у тебя сны. Хорошо, что мне почти никогда ничего не снится, — теперь Лукас замолчал, в какой-то момент Еве показалось, что он душит эмоции. — Кроме матери. Наверное, это самое светлое воспоминание в жизни, — словно в оправдание добавил Лукас. Ева не перебивала его, хотя и поразилась откровенности, прежде этот мужчина и словом не обмолвился о своём прошлом. — Отца я почти никогда не видел. Тогда были очень тяжёлые времена. А мой отец делал всё, в попытках спасти страну от захвата и краха. Мой мир тоже был в огне, но только произошло это не во сне.