Предопределение: Параллели жизни (СИ) - \"Sonnenanbeterin\". Страница 97

— Она же тебе всё объяснила, — устало произнесла Рейчел, она была измотана, но не физически, а морально.

— Из её слов я понял только то, что мир в очередной раз готов свалиться в пропасть.

— Значит мы всё поняли одинаково.

— И что будем делать?

— Ты оставишь меня в покое, если я скажи, что не знаю. Пока нам остаётся только одно: просто жить.

— Ты же их создала! Ты должна знать, где у этой дамочки находится рубильник, способный её отключить.

— Такой рубильник был, но после импульса он исчез. Всё! Их нельзя выключить или как-то остановить.

— Не хочу в это верить. Пусть даже они не могут убивать, но что помешает умолчать об этом неудобном моменте и захватить вообще всё?

— Ничего, кроме их природы. Не путай нанитов с патриотами или Монро. Я так думаю, что пожелай они захватить мир, уже давно бы это сделали. В сложившихся условиях я больше опасаюсь Тома, чем нанитов.

— Меня просто поражает твоя уверенность, — в голосе Майлза слышалось неприкрытое осуждение. — У меня сохраняется стойкое чувство, что не пройдёт и пары недель, как мы увидим что-то новое.

— Время нас рассудит. А пока я хочу побыть одна.

Майлз бросил её сторону укорительный взгляд, а после ушёл. Их разговор всё равно зашёл в тупик. Он был с ней не согласен. Но пока Майлз ничего не мог сделать, оставалось только наблюдать. У всего есть ахиллесова пята. И рано или поздно он найдёт её у творения Рейчел.

***

Несмотря на то, что сейчас её жизнь можно было назвать нормальной, желание мести не угасало в душе Чарли, и если из брата Монро вырос тот, кто в нужный момент не смог сделать решительный шаг, то она сама на него пойдёт. Она до сих пор считала, что Себастьян виноват во всех несчастьях, произошедших в её жизни. Чарли казалось, что мать просто выгораживает тирана, творившего, в своё время, страшные вещи. Девушка не собиралась этого забывать.

Выбраться незамеченной из Аманда несложно — тут не было закрытых дверей. Пусть утром её начнут искать, но Чарли уйдёт уже достаточно далеко. Девушка гнала от себя назойливые мысли о том, что жизнь может стать лучше, если забыть про то, что Себастьян Монро когда-то её разрушил.

Чарли остановилась недалеко от Остина, чтобы её присутствие не заметили раньше положенного времени. Грубой силой не справиться с соперником. Эффект неожиданности был козырем. Именно поэтому она ждала ночи, глядя на наступающие сумерки и город, который постепенно наполнялся тёплым светом факелов и фонарей. До дома Монро отсюда пара часов.

Когда же под покровом ночи Чарли подобралась к дому, то поняла, что он пуст. Теперь предстояло ждать возвращения бывшего генерала. Ожидания не прошли даром: Монро вернулся довольно скоро, после чего скрылся за закрытой дверью.

План состоял в том, чтобы сделать всё тихо и незаметно, нанеся удар в спину. Чарли стремилась к этому несколько лет, ожидая отмщения. Она совсем не хотела думать о том, что из потерпевшей, превратится в палача, казнившего преступника без суда. Девушка считала, что имеет право вынести свой приговор бывшему генералу. Для Чарли не имело никакого значения то, что случилось после падения Бриамонта. Её не волновало, что Монро, рискуя жизнью, отвёл от них всех куда более серьёзную угрозу. Пока для многих бывший генерал был героем, Чарли видела в этом образе личину, скрывавшую монстра, которого девушка всей душой желала умертвить.

***

Себастьян долго вникал в записи Ричарда прежде чем понял, что разум требует отдыха, так же как и тело. И лучшим вариантом будет оставить все вопросы до завтра. Кэтрин хоть и интересовало произошедшее не меньше, но она вела себя привычно отстранённо. И сейчас уже лежала в постели. Монро закрыл тетрадь с большим количеством научной терминологии и проследовал из гостиной в спальню. Свет в доме уже был потушен, и всё, что оставалось — это пройти тёмный коридор.

В тот самый момент, когда Себастьян собрался открыть скрипучую дверь, ведущую в спальню, он услышал звук, которого не должно было быть. Если он тут, а Кэтрин спит, то некому открыть дверь, служившую чёрным ходом и ведшую в подвал дома. Себастьян быстро сосредоточился на звуках, доносившихся под ногами. Прошли считанные секунды, прежде чем он быстро, но тихо, подошёл к входу в подвал. Себастьян быстро снял оружие с предохранителя. Может, это уже паранойя, но лучше остаться в живых, чем дать оборваться жизни по вине собственной наивности.

Дверь подвала отворилась почти бесшумно, когда Себастьян собирался войти в самое тёмное помещение дома. От зрения было мало толку. Всё внимание переключилось на остальные органы чувств. Монро оставалась пара ступеней до того, как он спустится вниз, в тот момент, когда почти за спиной послышались знакомые звуки. Этот арбалет Себастьян помнил хорошо. Его владелице не было нужды называть своё имя.

— Шарлотта? Вот уж кого не ожидал встретить.

— Не стоит переживать. Это будет наша последняя встреча.

Чарли не успела понять, сколько потребовалось времени для того, чтобы она из охотницы превратилась в жертву. Всё преимущество растворилось в одно мгновение. Сейчас её руки оказались за спиной, а тот, кого она собиралась убить, сказал тихим голосом, почти шёпотом с лёгкой хрипотцой, склонившись над самым её ухом:

— Поздравляю с победой, Шарлотта. Сколько раз ты пыталась меня убить? Десять? Пятнадцать раз? Или больше? Прости, сбился со счёту.

— Сколько бы ни было, я всё равно не брошу эти попытки. А ты говоришь точно так же, как твой брат.

— Должно же быть у человека хобби, — сказал Монро, когда последний узел на руках за спиной Чарли был завязан, и она стала его пленницей. — И теперь всё встало на свои места. Это ты настроила Коннора против меня, — Монро усмехнулся. — Даже боюсь подумать, что ты там ему наговорила.

Всё повернулось так, как она и не предполагала. Неужели Чарли могла подумать, что за то время, пока она будет прицеливаться, возможно преодолеть расстояние в почти полной темноте? Невозможно, но… Опыт, видимо, имеет гораздо большее значение. Опыт и расчёт, не затуманенные эмоциями. Руки, точно знающие, куда нанести удар, только что превратили девушку в пленницу. Если бы сейчас Чарли оглянулась, то смогла бы увидеть своего врага в свете керосиновой лампы, зажжённой только что. Мэтисон видела Монро. Он стоял перед ней, сложив руки на груди.

— Позволь узнать, что ты здесь делаешь? — вопрос казался совершенно неуместным, но именно его Чарли сейчас слышала в свой адрес.

— Ты так всех гостей встречаешь?

— Я тебя не приглашал, — сказал генерал таким голосом, что у неё внутри всё похолодело. — Ты всегда была ужасной занозой, но такой, что в своё время оказывалась полезной. И ведь можно было забыть про существование друг друга, но сейчас ты нарушила тот сомнительный мир, основанный на личной выгоде и эгоизме. Но ты решила в одиночку помериться силами с ветераном войны с патриотами. И проиграла, — Монро невесело усмехнулся. — Кстати, твоя мать и дядя ищут тебя.

Чарли ответила так, словно не слышала слов, сказанных Себастьяном.

— Ну связать у тебя получилось, так же как и обезоружить. А дальше что? Оставишь меня здесь? Думаешь, никто не заметит, что из подвала твоего дома доносятся странные звуки? — вопросы звучали, как вызов. Но в действительности, за пленницу говорил голос отчаяния, который появляется в минуты, когда ситуация кажется безвыходной.

— Сомневаюсь, слишком затратно держать тебя тут. Заложников необходимо поддерживать, хотя бы на том уровне, чтобы они могли сохранить свою жизнь… — он сделал паузу, которая повисла в воздухе. Чарли было дано время подумать над тем, что её ждёт. — А насчёт звуков не стоит переживать, на них никто не обратит внимания. Стены этого подвала хранят в себе достаточно страданий.

Он не сказал больше ни слова в последующие несколько минут. Тишина повисла на шее, словно петля, готовая перекрыть доступ кислороду в любой момент. Человеческие страхи всегда ужаснее реальности. Тот, кто решает напугать, не может знать, какие леденящие душу картины хранит память жертвы. В то время, как она знает их. Достаточно лишь бросить семя в почву, чтобы самые большие страхи заполнили душу. Время, когда недосказанность пугает сильнее слов. Себастьян это знал, и давал тишине делать своё дело. Ему оставалось лишь наблюдать за взглядом, который всё больше погружался в тёмные воды паники.