МаглиЯ. Загадочные плоды Пунья (СИ) - Решетников Дмитрий. Страница 29

И вот полтора года назад он стал меняться, к ней он стал относиться как к младшей сестре, ушла нежность и прочие прелести отношений. Когда она не выдержала и решила узнать, в чём дело, Антон ответил, что ему нужно развиваться дальше, он переходит в специальный отдел и берёт обед безбрачия. Гадрун слышала про этот отдел раньше, понимала и то, что не должна привязываться, таков один из законов ШТАБА, однако, на деле выполнить это было трудно. Какая-то часть её продолжала страдать, и желала вернуть то приятное чувство, что девушка испытывала, когда они были вместе. В итоге она выяснила, что в прошлой жизни сама ушла от него, осознав, что её привязанность мешает ей развиваться. Тогда Гадрун испытывала страх и смятение, словно бы, если она не разорвёт все отношения и привязанности, то сойдёт сума и добровольно сядет в клетку. Теперь же она понимала его, но желание быть вместе изредка прорывалось.

Григорий посочувствовал ей, рассказав историю о том, как в двенадцать лет в летнем лагере влюбился в одну девочку, она относилась к нему с симпатией, но так как она была очень красивой за ней пытались ухаживать и другие парни. В итоге оказалось, что знаки внимания уделялись не ему одному. Он тогда очень разочаровался в девушках, осознав, что одной симпатии и внешности мало для построения отношений. Точно такая же проблема была у него в школе, были одноклассницы, которые нравились ему, но в них он не видел интереса к себе, все эти девушки, как ему казалось, искали себе более крутого и популярного парня, или и вовсе ни в каких отношениях не нуждались. Григорий же был слишком зажатым, и боялся проявить свои способности или показаться странным, поэтому оставался серой мышью.

— Может у тебя ничего не получалось потому, что ты боялся сделать первый шаг, и получить отказ? У парней такое часто бывает, некоторые просто ждут что за них кто-то всё организует — предположила Гадрун.

— Может…А вообще, я думал о том, что мне дико лень кому-то что-то доказывать, завоёвывать и так далее. Возможно, я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что отношения полны лицемерия и обмана. Я с лихвой на это насмотрелся благодаря собственному брату.

Гадрун на мгновение задумалась над словами юноши и улыбнувшись каким-то своим мыслям, наконец сказала:

— Гриш, по-моему, ты склонен излишне драматизировать. Да ситуации бывают разными, но не стоит примерять на себя чужую шкуру. Любые условные неудачи берут истоки в наших представлениях о том, что и как должно с нами происходить. Сравнивая себя и других, мы пытаемся просчитать алгоритм собственного успеха, опираясь при вычислениях на общепринятые «ценности». Однако эти вычисления абсолютно не учитывает ни цели, ни задачи, с которыми мы пришли в эту жизнь, ни выделенный под них ресурс. Если рассматривать задачу с этими переменными, ценности начинают выступать в роли связующего звена в общем творческом проекте под названием жизнь. Повзрослев, ты понимаешь, что некоторые ценности навсегда останутся недосягаемыми, некоторые ты обретёшь легко, а за некоторые придётся побороться. Именно эта борьба наполняет жизнь смыслом и придаёт магу силы.

Гришу так и подмывало сказать девушке: «А по-моему ты слишком много думаешь» но в последний момент он удержался. «Пускай почувствует себя учителем», великодушно решил он.

Сменив седьмой камень, они спускались по окружной дороге, идущей за посёлком, к последнему на сегодня месту замены. Шёл восьмой час, зазвонил телефон, Гадрун взяла трубку:

— Я слушаю капитан.

— Ребят, заканчивайте на сегодня, тут для вас новости есть, мы уже пришвартовались ждём вас там же, — сказал Виктор Максимович.

— Хорошо, нам последний камень осталось сменить, и мы едем обратно.

— Ладно, до связи.

Возвращение на корабль затянулось, так как нужно было ещё заехать в магазин купить к чаю печенья для стариков. Григорию же Гадрун посоветовала завязывать есть всякую мешанину, если он хочет достичь серьёзных результатов и развить способности.

— Старики из-за своих привычек не смогли далеко продвинуться, ты уж не обижайся, основная проблема всех, кто проходит обучение в ШТАБЕ, это неспособность взять себя в руки, у нас в этом плане никого не неволят, но предупредить я тебя обязана. Пища — это один из видов управления человечеством, если ты собой не управляешь, то управляют тобой, — сказала она, выходя из магазина.

— Гадрун, не могу я пока-что так быстро изменить свои привычки в питании. Меня шестнадцать лет кормили одним, и теперь мне нужно как-то уговорить себя есть по-другому, я, конечно, буду стараться, но пока, что у меня мало мотивации или понимания, или ещё чего-то, чтобы кушать как ты. Я постоянно голодный, когда ем только фрукты, — признался Григорий.

— Да, я понимаю. Но ты разве не заметил, что ум у тебя стал яснее, а телу легче? — подметила девушка.

— Ну да, но иногда мне кажется, что меня ветром сдует, — усмехнувшись ответил он.

Гадрун ничего не ответила, оседлав велосипед, она поехала вниз по склону, в сторону причала. Начинал накрапывать дождик, холодные крупные капли, попадая на разгорячённую за день кожу, вызывали мурашки. Видно было, как в море ровной стеной шёл дождь.

Григорий очередной раз убедился, как экстремально, быстро и опасно умеет Гадрун ездить на велосипеде. Этот раз она спешила на корабль, чтобы не промокнуть насквозь. Они успели вовремя, до того, как всё вокруг накрыла сплошная стена дождя. Григорий затаскивал велосипед уже под хорошим ливнем, футболка промокла, с велосипеда капало, закатив его в капитанскую рубку, и оставив на столе в своей каюте промокший рюкзак, молодой человек пошёл на кухню, где собрались все. Его остановил Михаил. Он закрыл люк, ведущий с палубы в трюм, открыв второй запасной ведущий в капитанскую рубку, Григорию выдал швабру, подтирать за собой пол. Занимаясь уборкой, парень увидел на кухне Мичила, который о чём-то беседовал с Виктором Максимовичем.

Убрав за собой и переодевшись, он отправился на кухню, где под суровым взглядом Гадрун принял из рук кока тарелку картошки тушёной с овощами.

Все уже давно поужинали и сейчас пили чай, заваренный самим мастером, по его словам, это особый успокаивающий отвар, который непременно нужно попробовать.

— Гриша, — начал мастер, отхлёбывая из кружки, — Я прибыл сюда за тобой, завтра мы отправимся в ШТАБ. Ты пройдёшь процедуру обновления клятвы, это необходимо для признания тебя официальным представителем нашей организации.

— Типа официальное трудоустройство? — с интересом спросил Григорий.

— Да, там же тебя оформят на обучение, определят твои качества и закрепят меня как твоего старшего наставника, — ответил Мичил.

— Здорово, я думал всё это будет ещё не скоро, — отметил Григорий.

— Да, но дело в том, что я отправляюсь в экспедицию, в другой мир, и я хотел взять тебя с собой, начать там твою подготовку. Поэтому понадобилось официально всё оформить, — признался Мастер.

Григорий не нашёлся что ответить, он замер, глядя на мастера выпученными глазами, волнительное, восторженное чувство пульсировало в его груди. Мечта быть исследователем-путешественником, начинала сбываться.

— Соберём команду, для экспедиции и отправимся в путь, — подытожил Мичил.

— Мастер, позвольте мне быть у вас переводчиком, я могу помогать обучать Гришу, и вообще много чего умею, — взмолилась Гадрун, давно мечтавшая побывать в других мирах.

Мичил усмехнулся, посмотрел на Виктора Максимовича, тот рассмеялся, махнул рукой и сказал:

— Пусть едет, давно хотела ведь, а тут и случай подвернулся!

Мичил довольно ухмыляясь откинулся на спинку стула и сказал:

— Хорошо, значит будешь нянькой, я не против. Ты же раньше, бывала на Сумеру.

— Да мастер, с родителями, и потом с наставником, — ответила девушка.

— Замечательно, значит будешь у него завтра гидом, а я тем временем оформлением займусь. Ему нужно составить персональную карту транспозиции, проводишь его после обряда восстановления клятвы. — распорядился мастер.