Неприятно познакомиться, ведьма (СИ) - Зарецкая Анастасия. Страница 50

А ещё он покраснел.

Ура, у нас теплица!

— И долго так сидеть будем? — поинтересовалась я. Почему-то шепотом. Ну, похоже, если бы я захотела сообщить что-то громко, то все равно смогла бы это только прохрипеть.

— Я никуда не спешу, — отозвался Влад.

— Нет-нет, — заметила я, — ты всегда куда-то спешишь. Вернее, не спешишь, но день у тебя расписан по минутам. И что-то мне подсказывает, что в этом расписании нет часа рукопожатий!

И я попыталась освободить ладошку.

Влад возмущаться не стал. И драться за руку леди тоже. Хотя лучше бы за руку дрался, чем за сердце, дурачок.

Теперь мы молчали три минуты. Ровно! Я следила за минутной стрелкой моих любимых часов, и, когда она прошла ровно три круга, Влад спросил:

— Чем думаешь заняться?

Не хватало только подыгрывающих бровей и хитринки в голосе. Ладно, вру: фраза прозвучала вполне нормально. Без намеков. Какие нам намеки, если мы нормально за лапы подержаться не можем. Как будто в пятом классе, честное слово.

Ну и да: какие нам намеки, если мы — пустые.

Если мы неспособны любить.

Вот не знаю, что там с Владом, а я уж точно. Вот так.

— Ещё не думала, — ответила я. — Но, скорее всего…

И замолчала.

Скорее всего, я сбегу и погуляю по деревеньке. Схожу в магазин и куплю себе мороженое. Окончательно простужу горло и буду до конца лета лежать в кроватке, попивая горячий чаек. Идеально, не правда ли?

Нет. Не слишком. Не люблю спокойную жизнь. То есть, люблю, но только если это — один спокойный день в череде беспокойных, когда бежишь, бежишь, бежишь, а потом остановился, чтобы сделать вдох, и отправился дальше. Потому что иначе я начинаю сходить с ума от своих мыслей.

— А ты чем? — спросила, чтобы отвлечь внимание от своей персоны.

— То же, — отозвался Влад.

— Ты шутишь? — я удивленно взглянула на него. Влад не кивал, но и не мотал головой в сторону, желая доказать, что такие серьезные парни не шутят, пусть даже и ценой собственной головы, которая оторвется от доказываний. — Офигеть. Влад умеет шутить. Шуточка, конечно, так себе, но это уже шуточка.

— С кем поведешься… — начал он.

— Это точно, — я покивала. — Ведь у меня чувство юмора просто ужасающее. Тогда спокойной ночи, Владик?

— Почему? — уточнил Влад.

— Потому что я сейчас…

И я грациозно вытащила одеяло из-под пятой точки, накрылась им с головой и уже оттуда заунывным голосом произнесла:

— …буду спать. Да-да, именно так. Ведь отец знает, что я бодрствую.

— Это гениально, — похвалил меня Влад. Причем таким тоном, что гениальной я себя не почувствовала. Но все же отозвалась:

— Можно без аплодисментов.

И окончательно замолчала. Влад, посидев ещё немного, тоже ушел. И уж не знаю, куда.

***

На этот раз я пролежала двадцать семь минут. Или чуть больше. Я ведь не настолько пунктуальна, как окружающие меня люди.

Спать я не собиралась. Ещё чего — спать! У меня были дела, много-много дел. И, чтобы их все переделать, мне требовалось как минимум часов шестнадцать. Правда, я пока не знала, в чем заключаются эти дела. Но была уверена: как только выйду из дома, их тяжесть навалится на меня, и придется носиться сломя голову. Потому что не знаешь, за что схватиться.

Да, так я и решила. Лучше уж изображать заполошную, чем страдать самокопаниями. Вчера пострадать мне ими не удалось: голова звенела, да так, что любая мысль от нее отлетала, как от колокола. Зато теперь меня ждал целый день, который можно было посвятить думам.

Умная, умная Яна. Ее хлебом не корми — дай поразмышлять.

Хотя без еды не обойдемся. Тем более если я действительно свистну из дома на длительный срок. Ну, как на длительный… Длительный — понятие относительное…

Короче говоря, немного полежав, я поднялась с кровати и первым делом переоделась в единственные джинсы, черную майку и кофту, которую так и не вернула тете. Надо бы сгонять домой за своей… Если после бесконечного количества неизвестных дел время останется, так и сделаю.

Переодевшись, я перевесила через плечо сумочку, с которой приехала сюда однажды, и, крадучись, стала перемешаться по коридору.

Шаг, шаг. Шаг, шаг, шаг… Остановилась на перекрестке. Посмотрела направо: кухонька расстилалась с яствами. Посмотрела прямо: туалет возлежал, хоть и не био, но тоже ничего такой и в хозяйстве очень нужный. Посмотрела налево, а там… богатыри.

Спят. Оба.

Я умильно улыбнулась. Эх, вы. Милый Пашка и Влад, нахмуренный даже во сне. Но долго радоваться не получилось: богатыри могли пробудиться и вызвать окаянную ведьму, бабу Яну, на бой. Смертный. Чик — и нет.

Мне ничего не оставалось, и поэтому я также осторожно скользнула в ванную на утренние процедуры. Закончив их, выглянула наружу. Вроде бы, богатыри не пробудились. Прошла на кухню, чтобы запастить едой. Сейчас есть было некогда, а после возвращения, как шепчет мне ведьмовская интуиция, будет уже и нечего. Закинув яблоко и упаковку с пирожным в сумку, я уже развернулась, чтобы по-тихому ретироваться…

Но на меня во все глаза смотрела тетя. Глаза у нее, кстати, были уставшими. Может, этой ночью тете, в отличие от меня, плохо спалось?

— Яна, — прошептала мне, — ты опять уходишь?

Я ответила тихо, в тон тете:

— Ухожу. Чувствую себя нормально. Развеяться надо… — и закончила поэтично: — Потому что меня душат стены. А дождя нет вроде бы…

— Не сидится тебе дома, — тетя улыбнулась. Не с выражением бесконечного счастья на лице, конечно, но и не совсем обреченно.

— Не сидится, — я кивнула.

Тете тоже когда-то не сиделось.

— Если Влад проснется, скажешь, что у меня дела, — попросила я. — И передавай привет Пашке. Скажи, что я ему куплю что-нибудь вкусненькое.

— Хорошо, — тетя вздохнула, — наша маленькая девочка.

И она неожиданно обняла меня. Я обняла тетю в ответ, чувствуя ее тепло. Но уже через пару секунд тетя отдалилась, а потом и вовсе, бросив на меня последний взгляд, вышла из кухни.

Я тоже вышла. В коридор, чтобы обуться. Обулась, аккуратно щелкнула дверным замком… На всякий случай обернулась, но в арочном проеме никаких злобных Владов не наблюдалось. Только убедившись в этом, я покинула дом.

Вот и все.

На улице, действительно, дышалось куда свободнее. Там было, как вчера, пасмурно, но без дождя. Хотя трава ещё от прошлого осталась мокрой… Я старалась наступать осторожно, чтобы в первую же минуту не промочить кроссовки. Вроде бы, не промочила. Или промочила только частично…

Но потом начались мои любимые камешки — хр-русть — острые, но хотя бы относительно сухие.

И я пошла вперед.

Ну, как вперед. Направо, в противоположную от остановки сторону. Сначала дела, а потом уже квартирка, если я вообще в нее поеду. И… Я достала из сумки яблоко, обтерла его об кофту и принялась хрустеть в унисон с камнями.

Половина седьмого, отличное время для прогулки! А если ещё и вообразить, что рассвет виден, то вообще. И яблоко такое замечательное.

Не доходя до дома Оли, я повернула в направлении супермаркета. Кажется, он работает с девяти… С восьми, по крайней мере. Всего-то полтора часа.

Всего-то, ага.

Хорошенько подумав, я развернулась обратно и до подруги решила все же наведаться. Ну а что? Она недавно сама ко мне приходила. То есть к тете, но все-таки ко мне. Не терпелось девушке пообщаться. Я, может, тоже пообщаться хочу. Посмотреть, как там проведенный благородным Яриком курс лечения…

А в такое время, когда люди сонные, разговоры самыми искренними получаются. Поэтому, может, нам даже удастся поговорить. И тогда я увижу результаты не только Яриковой терапии, но и своей собственной, проведенной на свежем воздухе, в ночную пору…

Меньше надо пить, Оля. Если по каждому поводу к бутылке прикладываться, то в жизни вскоре ничего, кроме бутылки, не останется. И та исчезнет когда-нибудь… Это я не на личном опыте замечаю, но, скажем так, наблюдательность у меня хорошая.

Спрятав огрызок, оставшийся от яблока, в сумку — выкину после, я остановилась около ровного заборчика, от которого приятно пахло деревом. Через такой заборчик не перемахнешь — не за что уцепиться.