С мечтой о море - Чернышев Игорь Петрович. Страница 14
ОДИН БУДНИЧНЫЙ ДЕНЬ
До сигнала побудки оставалось еще полчаса, но капитан-лейтенант Ребров уже успел сделать зарядку, принять душ, тщательно побриться и одеться по полной форме.
Обязанности старшего помощника командира корабля весьма обширны: он ведает вопросами организации службы и учебы личного состава, руководит всей боевой подготовкой, решает массу проблем повседневной и праздничной жизни, замещает командира корабля в его отсутствие в мирные дни и в случае гибели в бою. Одним словом, старпом — последняя, самая трудная ступенька служебной лестницы, ведущей к самой высокой должности — командира корабля.
Кроме того, как и каждый культурный человек, он должен непрерывно расти и духовно и как специалист. Для этого необходимо постоянно заниматься самообразованием, следить за новинками художественной и технической литературы, посещать кино и театр.
Все это можно успеть, только строго соблюдая личный суточный план. Вот и сейчас, сев за письменный стол; Сергей Антонович Ребров раскрыл тетрадку, в которую были записаны дела на сегодня: «…Проверить тренировку на боевых постах артиллерийской боевой части… Проверить подготовку корабля к походу… Проанализировать со штурманом схему маневрирования корабля на последних учениях… Взять в библиотеке последние номера журналов „Знамя“ и „Морской сборник“…»
Не успел капитан-лейтенант просмотреть «перечень забот» на день, как, постучавшись, в каюту вошел капитан-лейтенант Дубинин — заместитель командира корабля по политической части.
— Доброе утро, Сергей Антонович! Уже в работе?
— Здравствуй, Ждан Степанович! Такая должность: вставать до побудки, ложиться после отбоя… Присаживайся. С чем пожаловал?
— Беспокоят меня артиллеристы: в нормативы едва укладываются, — садясь в кресло, сказал замполит. — Да и уход за материальной частью мог бы быть лучше.
— Меня это тоже тревожит, Ждан Степанович. Запланировал сегодня вместе с командиром боевой части проверить их тренировку на боевых постах.
— Не плохо было бы прямо на постах сразу после этого устроить разбор: показать ошибки, вскрыть их причины, наметить пути устранения.
— Добро.
— А вечером соберу коммунистов и комсомольцев, поговорю с ними по этому вопросу. Напомню о традициях боевой части, корабля…
— Напомни и о том, что комсомол — шеф флота. А комсомольцы всегда впереди, всегда первые.
— Верно. Спасибо…
На праздничном рейде.
Динамик неожиданно ожил и залился переливистым сигналом горна. Едва он смолк — раздался голос вахтенного офицера:
— Подъем!..
День на корабле начался. Без пяти минут восемь весь экипаж корабля выстроился на юте. Ребров, в отутюженных брюках, ладно сидящей тужурке и фуражке с белоснежным чехлом, медленно шел вдоль строя, зорким взглядом окидывая старшин и матросов. При его приближении они невольно подтягивались.
Против одного из матросов капитан-лейтенант остановился:
— Мне стыдно за вас, матрос Азарян: форменный воротник опять мятый? чехол на фуражке грязный, вместо тельняшки — неизвестно что. Во время войны матросы, атакуя врага на суше, специально бескозырки надевали, ворот гимнастерки расстегивали, обнажая бело-голубые полоски. Ваши предшественники гордились морской формой, берегли ее. Ее уважают во всем мире не только потому, что она самая красивая, но и потому, что она овеяна многовековой славой. А у вас она… извините, даже сравнить не с чем. Приведите себя в порядок и явитесь ко мне.
— Есть!..
Ребров козырнул и пошел дальше.
За две минуты до подъема флага перед строем появился командир корабля капитан 3 ранга Митин, «бог и царь на корабле», всегда владеющий собой, никогда не повышающий голос, знающий каждого члена экипажа не только в лицо, но и по имени и фамилии. Команда любила и уважала своего командира. Ему старались подражать не только все офицеры корабля, но и матросы.
Без одной минуты восемь прозвучал горн и вахтенный офицер скомандовал:
— На флаг и гюйс [18]… смирно!
Все замерли, повернув головы к флагштоку, у которого стоял сигнальщик и бережно держал флаг — святыню корабля. Легкий ветерок теребил концы белого полотнища с красной звездой, серном и молотом и с синей, как море, каймой внизу.
В эту торжественную, наполненную молчанием минуту невольно приходят мысли: «Сколько подвигов совершили советские моряки под родным Военно-морским флагом! Под этим флагом сражались и побеждали… Умирали, но никогда не спускали флаг перед врагом!.. А в мирное время — достаточно вспомнить хотя бы разминирование и подъем затонувших судов в Читтагонге, очистку от мин Суэцкого залива.
В начале 20-х годов военморы, пришедшие на молодой флот по путевкам комсомола, задорно распевали: „По всем океанам и странам развеем мы алое знамя труда!“ Эти слова оказались пророческими: сейчас флаги советского флота можно видеть во всех морях и океанах, в портах многих стран всех континентов…»
В тишине звучит новая команда:
— Флаг и гюйс… поднять!
Под звуки горна на флагштоке медленно, величаво поднимается Военно-морской флаг — Знамя корабля.
День начался точно в соответствии с установленным распорядком. В назначенное время прозвучал сигнал горна и раздалась команда вахтенного офицера:
— Корабль к бою и походу приготовить!
В этот момент в каюту капитан-лейтенанта постучали — вошел Дубинин.
— Артиллеристы «Молнию» о сегодняшней тренировке выпустили. Зубастый материальчик.
— Это хорошо, Ждан Степанович. Но ею ограничиваться нельзя.
— Нет-нет. Будем делать, как договорились… А теперь посмотрим, как готовят корабль?
— Нет, сейчас рановато. Вот командиры боевых частей и начальники служб доложат о готовности — тогда и проверим.
Через несколько минут раздался стук в дверь. Сергей Антонович взглянул на часы и встал.
— Да. Войдите.
В каюту шагнул офицер и, лихо щелкнув каблуками, доложил:
— Товарищ капитан-лейтенант, штурманская боевая часть к бою и походу готова.
За ним виднелись лица командиров ракетно-артиллерийской и других боевых частей.
За три минуты все доложили о готовности к походу. Когда вышел последний офицер, Ребров повернулся к Дубинину и сказал:
— Вот теперь пойдем, посмотрим сами.
Они уже заканчивали проверку, когда по ракетоносцу прогремел динамик:
— Старшему помощнику явиться в каюту командира.
Ребров и Дубинин переглянулись и молча направились по коридору. Кто-то из встречных сказал им, что на корабль прибыл командир соединения с «флажками» [19].
— Наверняка внезапная проверка, — высказал догадку Дубинин.
Действительно, едва Ребров доложил, что корабль к бою и походу приготовлен, как командир соединения, моложавый капитан 1 ранга, сказал:
— Срочный выход в море. Командир убит. Командовать придется вам, товарищ капитан-лейтенант. Вы готовы к этому?
Дубинин увидел, как Митин, стоявший рядом с командиром соединения, чуть заметно подмигнул своему старпому: «Не дрейфь, мол. Сколько раз ты уже все это делал вместе со мной и сам, вспомни, чему учил!».
— Так точно, готов, товарищ капитан 1 ранга.
Командир соединения кивнул головой:
— Ну раз так — прошу в рубку, и… «С якоря сниматься». Маршрут у флаг-штурмана.
Все направились к трапу, ведущему в рубку и на мостик. Капитан 3 ранга Митин, проходя мимо Реброва, ободряюще улыбнулся. Почти одновременно Сергей Антонович почувствовал легкое дружеское пожатие Дубинина: «Держись! Уверен, все будет хорошо». В тот же миг Ждан Степанович нырнул вниз:
— Я проверю боевые посты.
Когда начальство разместилось на мостике, по кораблю уже разнеслась команда «По местам стоять, с якоря сниматься!», а из динамика сыпались доклады: