Кто ушел и кто придет (СИ) - Руно Мария. Страница 12

— Проснулась? Как самочувствие?

— Отлично.

Он снял с ее руки браслет-диагност, посмотрел показания и кивнул.

— Да, все хорошо. Можешь быть свободна.

Терри отошел к капсуле автодоктора. Мадлон быстро оделась, Лиза помогла ей застегнуть пряжки на ботинках и вышла вместе с ней.

Снаружи было пасмурно, тусклое солнце готовилось скатиться за хребет. Лагерь жил обычной жизнью. Несколько человек толпились возле столовой, кто-то возился со снаряжением, кто-то с полотенцем на плече спускался к ручью. Мадлон увидела Ала; окруженный своими парнями, он что-то громогласно объяснял, широко жестикулируя. Холодный ветер рвал и относил его фразы. Хлопали незастегнутые палатки, трепетали оттяжки. В воздухе кружились мелкие снежинки.

— Погода паршивая, — сказала Лиза, — но завтра все это должно растянуть, так что ваш вертолет придет. И вот что… — она вдруг взяла Мадлон за рукав. — На Метени не обижайся. Ты почти с него ростом и весишь, наверное, ненамного меньше. Он бы тебя не вытащил.

— Я на это и не рассчитывала.

— Поэтому я предпочитаю ходить в одиночку, — негромко, словно бы уже для себя добавила Лиза. — Ни за кого не нести ответственности и никого не подвергать опасности, — она снова взглянула на Мадлон. — А наверху ты все правильно сделала: не паниковала и не металась, а нашла укрытие и стала ждать помощи. Если продолжишь ходить в горы, из тебя выйдет толк. Мозги и самообладание у тебя есть.

— Скажи, а кто за мной поднялся? Я даже его лицо не запомнила.

— Да вон он, — Лиза махнула в сторону приближавшегося к ним мужчины. — Еще один андроид нового поколения. Можешь сказать ему спасибо, хотя, по-моему, роботы не очень в этом нуждаются.

Лиза ушла. Мадлон медленно пошла навстречу спасателю. Тот заговорил первым:

— Добрый вечер, Мадлон.

Она поздоровалась, продолжая внимательно разглядывать его. Это был тот андроид, на которого она обратила внимание, когда смотрела видеоролик в экспрессе. Вблизи он еще больше походил на Ника Метени, как старший брат на младшего. Те же черты лица, темно-серые глаза, прямой нос, красивая линия губ, из-под шапки выбиваются темные прядки. Он выглядел крепче Ника, не юный парнишка, а уже сформировавшийся зрелый мужчина. Будь он человеком, Мадлон дала бы ему лет тридцать пять.

— Ты Ларри, верно?

— Да, Ларри Метени.

Голос у него тоже был в точности, как у Ника.

— Рада познакомиться. Спасибо, что спас меня, — сказала она, все еще не вполне понимая, как полагается общаться с этими существами. Он улыбнулся.

— Пожалуй, отвечу, как принято: «Это моя работа».

Мадлон не хотелось обрывать разговор, но пока она подыскивала, что бы еще сказать, к ним подошел Ник.

— Ларри, тебя там гиды зовут.

Андроид ушел. Ник исподлобья взглянул на Мадлон.

— Что, рассыпалась перед ним в благодарностях?

— Нет, я просто…

— А про меня, наверное, думаешь, что я подлец, что тебя бросил?

— Нет, я…

— Если бы у меня были его сила, выносливость, терморегуляция, все его возможности, то я не бросил бы! — закричал Ник. Два парня из отряда Ала обернулись, но он их не замечал. — Только я человек, и даже не модифицированный, в отличие от тебя! И если бы я подвернул ногу и не мог идти, ты точно так же помчалась бы вниз спасать свою шкуру! А я тебе еще и куртку оставил, между прочим, а если бы не оставил, ты бы руки и ноги себе отморозила, тебя сейчас в вертолет на носилках грузили бы, и ты бы потом остаток жизни на протезах ходила!

Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха для нового залпа, и Мадлон воспользовалась этим и сдержано произнесла:

— Можно, теперь я скажу? Я тебя ни в чем не обвиняю. Думаю, ты поступил единственно верным способом.

Ник подозрительно смотрел на нее.

— То есть ты на меня не злишься?

— Нет. Наверное, ты прав, я бы сделала так же.

— Ну ладно, — неуверенно сказал Ник. — Я рад, если так… Пойдем тогда ужинать, что ли…

По дороге к столовой Мадлон вспомнила:

— Слушай, а Веру достали из-под обвала?

— Да, мы утром летали. Как говорится: лагерь, выходи встречать обломки.

— Она сильно повреждена?

— Все всмятку, — вздохнул Ник. — От головы отдельные куски остались, и все голубое вещество вытекло.

— Что-что?

— И-мозг создается на основе особого геля, это вещество имеет голубой оттенок. У нас в головах серое вещество, а у них — голубое. Очень дорогой материал, поэтому за каждым И-мозгом хорошо присматривают. Новых андроидов даже продавать не планировали, предполагалась только аренда, за большие деньги, само собой. Ну, а Вера не подлежит восстановлению.

— Странно, — вырвалось у Мадлон.

— Чего странного? — не понял Ник. — У них, конечно, кости покрепче наших, но когда сверху привалит тоннами льда…

— Я не про это. Когда я была наверху, мне показалось, что Вера выбирается из-под обвала. И голова у нее была целая, а не всмятку. А потом я слышала, как прилетел глайдер, но меня почему-то не подобрал.

— Ого, хорошие глюки ты словила, пока валялась в снегу! — хохотнул Ник. — Как она могла выбраться в таком состоянии? И никто на гору ночью не летал. Если бы летали, подобрали бы и нас с тобой. Лиза рассказывала, что когда Вера сообщила про обвал, то сперва не было свободных глайдеров, а потом началась метель и вылеты отменили. Наверх поднимался только Ларри, он шел пешком. Пойдем уже, — он потянул Мадлон за руку в столовую. — Ты из спиртного ничего с собой не привозила?.. Жаль. Все-таки последний раз тут ночуем, можно и выпить по окончанию отпуска.

7

На обратном пути в самолете Мадлон и Ник сидели рядом, но разговаривали мало, каждый мысленно был уже дома. Забравшись с ногами в кресло, Мадлон смотрела в темноту за иллюминатором и вспоминала, как летела в противоположном направлении неделю назад. Каких-то пять дней — и столько произошло! Ей казалось, что она провела в лагере по меньшей мере месяц. Рабочие поездки никогда не казались ей долгими — в них было много привычной рутины, менялись только места, но погулять и оглядеться зачастую не хватало времени.

Внизу лежала непроглядная тьма. Глобализация и стандартизация захватывали все крупные сферы жизни — единое мировое правительство, единый язык и валюта, единые идентификаторы личности, построенные по единому образцу мегаполисы. Они не появлялись на пустом месте, их возводили постепенно, увеличивая и перестраивая уже существующие города. В многоуровневых человеческих ульях жизнь была много легче и дешевле, сами они были проще в управлении и обеспечении, и их строили все быстрее, а люди охотно переселялись туда. Мелкие города, за исключением курортов, вскоре вымерли. Оставались, правда, подобия ранчо для самых отчаянных и богатых индивидуалистов, а в пустынях и джунглях, кажется, сохранились какие-то полудикие племена, уклад которых не изменился за последнюю тысячу лет, но это уже была экзотика. В общем за пределами мегаполисов теперь лежали Необжитые территории — огромные пустые пространства и остатки покинутых городов. Мадлон знала, что раньше в развалинах ютились те, кого не устраивала комфортная обеспеченная жизнь в ульях, но лет пятьдесят назад общины слишком расплодились, и в целях предотвращения нападений на мегаполисы, попытки захвата власти или войны поселений друг с другом была проведена большая зачистка. Людей переселили в города, а их прежние убежища частично разобрали, а остатки взорвали.

Показался город Западные Ступени — сплошной массив огней, прошитый артериями самодвижущихся дорожек и скоростных лифтов. Мягким изумрудным сиянием светился верхний ярус — зеленая зона, так называемые Висячие сады. Будь сейчас светло, Мадлон увидела бы зеркальца бассейнов перед виллами, аккуратные пруды в парках, ленты прихотливо извивающихся среди кустов ручьев, рукотворные водопады, небольшие живописные скалы — все слишком красивое, чтобы быть диким, естественным, природным. Все это радовало взгляд, но при том выглядело каким-то миниатюрным, ненастоящим. Городским. Просто примеры высококлассного ландшафтного дизайна. Иногда у Мадлон появлялась мысль обзавестись квартирой или даже домом на верхнем ярусе, так делали многие — покупали коттеджи, окруженные участками земли, и наслаждались травой под ногами на привезенной почве, журчанием искусственных ручейков и прогулками по крохотным рощицам. Некоторые даже выращивали на своих участках овощи и фрукты и называли себя сити-фермерами. Но Мадлон так и не переселилась наверх. Если уж переезжать, то лучше на Зеленое кольцо, туда, где покупают виллы и участки наиболее зажиточные семейства. Считая большой глупостью всякие народные движения типа «Новых луддитов» или «Назад, к земле», она подсознательно стремилась быть поближе к природе и подальше от людей, а на Зеленом кольце природа была почти настоящей, а людей — несравненно меньше, чем в городе.