Кто ушел и кто придет (СИ) - Руно Мария. Страница 4
Сколько времени?.. Так, если все же ехать к родителям, надо двигаться прямо сейчас. Ник подумал об этом и не пошевелился. Прошло еще десять минут, он снова взглянул на часы и с облегчением вздохнул — ура, поздно! Даже если он поедет, то сможет заглянуть всего на пару минут, ни с кем не успеет поговорить, так что незачем из-за этих минут тащиться в такую даль. Тем более, что ему еще собираться в завтрашнюю поездку! Да, определенно пора домой.
Поднимая винтами вихри из пыли, сухих травинок, веточек и листочков, вертолет опустился на посадочную площадку, и Ник первый выскочил и отбежал, сгибаясь под тяжестью рюкзака и пряча голову от разрезающих воздух лопастей. Уронив рюкзак на краю площадки, он смотрел, как выходят другие. Все они преобразились — мелкие клерки и директоры предприятий, банковские служащие и продавцы, полисмены и учителя, секретари, врачи — все они перестали быть теми, кем были на большой земле и стали теми, кем только и могли быть, прилетев сюда — альпинистами.
Ник оглядывал лагерь, жмурясь от солнца, в глазах у него рябило от обилия разноцветных палаток. На несколько мгновений он вспомнил свой кабинет, потряс головой, отгоняя всякие мысли о городе и работе и расстегнул молнию на новенькой спортивной куртке. Вокруг лагеря крупными пятнами лежал снег, на ветру бились вымпелы и флаги. Небо было ярко-синим, горные вершины — ослепительно-белыми. Ник еще раз огляделся, наслаждаясь знакомой обстановкой, оставил рюкзак валяться там, где тот упал, и пошел лавировать между палатками, высматривая знакомых. Ему хотелось найти инструктора Лизу Кадлес, но ее нигде не было видно. Фред Клири, который прибыл немного раньше, сказал, что Лиза ушла на восхождение и добавил:
— А что это за принцесса вон там, возле вертолета? Ты ее знаешь?
Ник обернулся. Вертолет давно разгрузили, курсанты разобрали свое снаряжение и разошлись натягивать палатки и устраиваться на новом месте. Только одна девушка сидела на рюкзаке и озиралась, будто не знала, что теперь делать. Красивая, длинноногая, в розовой кофточке и серых брюках, на плечи падает волна блестящих каштановых волос.
— Первый раз вижу, — сказал Ник. — Новенькая, похоже. Пойду спрошу, чего она такая потерянная.
Он подошел и сказал:
— Привет! Ты что такая грустная?
3
Альпинисты разбирали остатки выброшенных из вертолета вещей. Мадлон потопталась в замешательстве среди чужих трекинговых палок, пары ледорубов, связки кошек и отошла. Только сейчас она вспомнила, что оставила палатку дома. Сверток не влезал в рюкзак, она решила, что пристегнет сбоку, а утром, видно, заторопилась и забыла. Что же теперь делать? «Подожду, — подумала она. — Наверное, когда с разгрузкой будет закончено, к новичкам кто-нибудь подойдет». В небе не было ни облачка, припекало горное солнце. Мадлон сбросила куртку, разулась и села на рюкзак.
— Привет! Ты что такая грустная?
Мадлон подняла голову. Рядом стоял парень примерно ее возраста, одетый так ярко, что у нее зарябило в глазах: алая куртка, синие штаны, лихо заломленная оранжевая шапочка — не мальчик, а радуга! Лицо как будто знакомое — странно… И, размышляя, где она могла его видеть, Мадлон отозвалась:
— Обычно говорят не грустная, а задумчивая.
— Если думаешь о том, где лучше поставить палатку, то возле моей есть хорошая площадка, пока еще свободная.
— А я палатку дома забыла.
— Ну ты даешь! — закричал парнишка. — А ботинки ты не забыла? — он посмотрел на ее босые ноги и, кажется, потерял дар речи.
— Да вот же они, — усмехнулась Мадлон, указав на обувь, скрытую за рюкзаком.
Парень демонстративно вытер лоб.
— Ух, слава богу, а я уже испугался! Ты здесь первый раз?
— Да, а ты?
— Второй. Ну, хочешь, подселяйся, у меня трехместная, тесно не будет.
Мадлон открыла рот, чтобы сказать: «Спасибо, не надо, сама устроюсь», но подумала, что ее все равно к кому-нибудь отправят, и ответила:
— Ладно, спасибо. А где твоя палатка?
— Пойдем, покажу… Чего ты рюкзак хватаешь? Положи, я донесу.
— Я сама могу, — она вскинула рюкзак на плечи.
— Ну, как хочешь. Нам туда, — он махнул в сторону широко раскинувшегося по альпийскому лугу палаточного городка. — Тебя как зовут?
— Мадлон.
— А я — Ник.
Она наконец-то вспомнила, где его видела:
— Работаешь в «Андроидной технике»?
— Ага! Как ты догадалась?
Мадлон объяснила, Ник засмеялся.
— Круто я прославился, даже незнакомые девчонки узнают!
— Ты здесь в отпуске?
— Нет, типа в командировке — наблюдаю за группой наших новых андроидов. Только они сейчас не здесь, а в маршрутах, это опытные образцы горноспасателей и шерпов.
— А твой андроид, Ларри Метени, тоже здесь?
— Нет, он дня через два прилетит. А ты где работаешь?
— Я аудитор.
— Скучно, наверное, целыми днями в чужой бухгалтерии копаться?
— Совсем нет. Я люблю искать ошибки. Это похоже на разгадывание загадок, интересно и приносит пользу другим.
— А в нашу «Андроидную технику» не собираешься?
— Может быть, отправят. А что?
— Да так, я в последнее время тоже пытаюсь разгадать одну загадочку… Я тебе потом скажу. Вот моя палатка. Бросай свои вещи, и пойдем погуляем. Общий сбор, расписание занятий, распределение по группам, знакомство с инструкторами и прочее — только вечером, так что у нас полно времени.
Они побродили по лагерю, Ник встретил нескольких приятелей с предыдущих сборов, познакомил с ними Мадлон, а затем повел ее на речку. Молчать он, как видно, не умел и на ходу продолжал расспрашивать:
— Ты почему решила поехать в альплагерь, а не на побережье, к примеру? Любишь горы?
— Трудно сказать, раньше я путешествовала по горам только виртуально. Вот и захотелось посмотреть, как тут на самом деле.
— А я не люблю виртуальные путешествия. Стараюсь видеть новые места своими глазами, по-настоящему. А риск тебе нравится?
— Да, — кивнула она. Мадлон с удовольствием щекотала себе нервы в симуляциях, где всегда была возможность выйти живым и здоровым из любой передряги, но в реальности она до сих пор не подвергалась настоящей опасности, не считая мятежа, который плохо помнила. Сейчас она была не против попробовать настоящий экстрим.
— На флайборде случайно не катаешься? Я пробовал научиться, но мне не понравилось.
— Мне понравилось, но времени не хватает заняться этим вплотную.
Они спустились к реке и остановились на берегу. Вода бурлила среди камней, кое-где блестел лед. Низкое вечернее солнце окрасило оранжевым заснеженные вершины.
Ник толкнул Мадлон в плечо и покровительственно спросил:
— Ну как тебе здесь? Красиво, да?
— Очень… Жаль, что я не умею рисовать. Ну, то есть, по-настоящему — красками на холсте.
— Кто же сейчас рисует красками на холсте! — усмехнулся Ник.
— А почему бы и нет? — раздался позади незнакомый голос. — Мой знакомый рисует. Он даже где-то выставлялся.
Мягко перепрыгивая с камня на камень, к Мадлон и Нику приблизился высокий светловолосый парень. В отличие от всех, кого Мадлон успела увидеть в лагере, он был в черном: черные штаны, черная куртка нараспашку. Кофта под курткой и ботинки были, впрочем, серые. На шее у него висел фонарик на широкой резинке. Парень кивнул Нику:
— Что, уже подружился с новенькой?.. — он посмотрел на Мадлон. — Ты ведь здесь первый раз, верно?
Ник представил их друг другу. Парня звали Ленни Стривер; разглядывая Ника и Мадлон светло-стальными глазами из-под длинных белесых ресниц, он предложил:
— Пробежитесь со мной наверх?
Ник мотнул головой.
— Скоро сумерки, неохота ноги на осыпи ломать. А ты что, все еще пещеры ищешь? Нашел хоть одну?
— Даже несколько, но все маленькие. Пойду еще поброжу, — он застегнул куртку и по камням запрыгал на противоположную сторону реки. Мадлон проводила его взглядом и спросила у Ника:
— Зачем ему пещеры?
— Ну, он типа спелеолог, считает, что здесь перспективный район. Но я так думаю, что он сюда из-за Лизы Кадлес приехал, она ему, вроде, нравится. В прошлом году мы втроем ездили на Черное озеро, Стривер учил ее нырять — он еще и дайвер — а я помогал, снаряжение и баллоны для них таскал. А вообще, он по скалам круто лазит, вроде даже в соревнованиях участвовал… Слушай, пойдем обратно, скоро ужин.