Ошибка выжившего (СИ) - Скумбриев Вадим. Страница 6

Он шагнул к стражникам, и те беспрекословно разжали руки. К счастью, Наталье хватило ума догадаться по внешнему виду, кто такой Вульф, да и вообще она явно соображала куда лучше, чем сосланные обратно на Землю коллеги, несмотря даже на только что упущенную возможность поучаствовать в ритуале жертвоприношения. Девушка высоко подняла голову, и в свете трёх лун её обнажённое тело могло бы послужить идеальной моделью самому Боттичелли.

— Спасибо, — только и сказала она.

— Чего болтать, руки в ноги и валим отсюда, — шепнул ей Вульф. Наталья кивнула, но тут опомнился жрец. Помогая подняться коллеге, он ткнул узловатым пальцем в майора.

— Это еретики! — взвизгнул он. — Эймер хочет…

Чего хотел, по его мнению, Эймер, никто так и не узнал. Вульф кивнул близняшкам, и в тот же миг сверкнула совна Реи, отделяя голову бедолаги от тела. Фонтанируя кровью, труп бухнулся на ступени, и тотчас же дважды треснул MP7, снося черепа охранникам Натальи.

Это внесло в ряды прежде безучастных верующих некоторое оживление. Во всяком случае, глазеть на мёртвого первожреца никто из них не захотел и, путаясь в тогах, культисты со всех ног устремились к выходам. Стражники же наконец продемонстрировали свою принадлежность к живым людям и набросились на сестёр, выхватив скимитары.

Именно этого от них и ждали.

Близняшки, получив долгожданный приказ действовать, отнюдь не собирались им пренебрегать. Рея ударила еще раз, разрубая шею второму жрецу, Илла крутанула совной, отгоняя стражей. Действовали сёстры слаженно, словно единый механизм, и шансов у служителей Эймера попросту не осталось.

Великий Миямото Мусаси писал, что совна, а по-ихнему нагината — оружие защиты, тогда как копьё — оружие нападения. Сёстры, однако, трактатов японского мастера меча не читали и, сорвавшись с поводка, пошли в проламывающую атаку. Быстрыми точными ударами, ловко чередуя движения друг с другом, за какие-то несколько секунд они буквально превратили в винегрет несчастных чернокожих, все достижения которых свелись к неглубокой царапине на руке Реи. Короткие сабли охраны оказались практически бесполезны против окованного железом древкового оружия.

— Договорились, хе-хе, — Вульф закинул автомат за спину и подал руку бывшей жертве. — В следующий раз черта с два я буду слушать дураков-пацифистов! Договориться с Эймером, чтоб им пусто было!

— Вы хотели решить всё миром? — растерянно проговорила Наталья. Вид у нее был немного напуганный, что, в общем-то, нормально для человека, едва не оказавшегося на жертвенном алтаре и только что ставшего свидетелем бойни.

— Угу. Дружбан ваш, Наталья, хотел, чтобы я именно так всё сделал. Ну… — он обвёл зал рукой. Прямо у алтаря валялись два безголовых трупа в залитых кровью тогах, тут и там на ступеньках — изрубленные тела охранников. — В общем-то, примерно вот это я собирался сделать с самого начала вместо разговоров.

— Идиоты, — вздохнула культуролог. — И я дура, что с ними сюда отправилась.

Сёстры с интересом вслушивались в их разговор, но не понимали ни слова — говорили на русском.

— Прозрение наступает не сразу. — Вульф помог ей спуститься. Наталье пришлось наступить в разлитую кровь, но, кажется, девушка даже не заметила этого. — Идём? Фурор на улицах города вы не произведёте, сейчас всё-таки ночь трилуния, так что не беспокойтесь об одежде. Сдирать тряпки с мертвецов не стоит. А уже в штабе я вам что-нибудь подберу.

Наталья кивнула. Оставаться в храме демона ей явно не хотелось.

Занудная первая часть

…

IV

Это был длинный широкий коридор, какими может похвастаться любой мало-мальски серьезный институт. Под здание харьковского отделения Департамента Контроля Реальности отвели крыло одного из закрывшихся НИИ, постройки ещё пятидесятых годов. Второе крыло пустовало, из-за чего наружный вид у Департамента был не ахти.

Ещё хуже все выглядело внутри. На евроремонт, разумеется, выделять деньги никто не спешил, и гостей института неизменно встречал обшарпанный дешёвый паркет двадцатилетней давности, кое-как выкрашенные в зелёный цвет стены и тусклые лампочки под потолком, вдоль которого тянулись жгуты кабелей. Лишь в конце этой жутковатой поликлиничной кишки виднелось что-то хорошее — аккуратное окно с пластиковыми рамами, не далее как год назад заменившее окончательно развалившееся деревянное.

Эта безрадостная картина повторялась на всех этажах с первого по пятый, что неизменно вызывало бурные эмоции у посетителей-иностранцев, не привыкших к контрастам суровой постсоветской действительности.

В кабинетах всё выглядело чуть лучше — здесь хотя бы постелили линолеум и нормально покрасили стены. И еще лучше, разумеется, выглядела комната за скромной дверью с табличкой «Золотарёв И. А. начальник оперативного отдела».

— Вы с ума сошли, Волков, — возмущался Золотарёв, сидя в удобном кожаном кресле. На дубовом столе перед начальником лежала небольшая папка, ныне раскрытая, а ближе к Вульфу расположился бумажный листок, исписанный шариковой ручкой. — Да когда же это прекратится? Вы хотите увольнения?

Вульф со скучающим видом слушал. По прибытию на Землю его, разумеется, ждал очередной поток желчи со стороны начальства — отправленные заранее попаданцы-учёные успели написать жалобу. Прибытие же вместе с майором двух близняшек с мира L4 едва не вызвало у Золотарёва инфаркт.

— Игорь Анатольевич, давайте будем честными, — Вульф поднял голову. — Уволить вы меня не уволите — у вас нет таких полномочий. А там, наверху, никто и не пошевелится, чтобы меня убрать. Вы прекрасно знаете, почему.

Золотарёв прекрасно знал и скорчил кислую мину, будто его заставили сожрать корзину лимонов. Заменить Вульфа было попросту некем — майор в одиночку держал на себе обширную территорию на L4, работал по неформатным специальным заданиям и его увольнение привело бы к огромной дыре в графиках и отчётах. Разумеется, были и другие оперативники, но Волков к тому же оставался единственным «пожирателем», работавшим в украинском отделении Департамента, и разбрасываться такими сотрудниками начальство не спешило. И уж тем более поводом к этому не могли послужить бесконечные жалобы на хамство со стороны майора, которое тот считал вполне оправданным. Более того, Алексей Гордиенко, начальник украинского отделения, а некогда — сотрудник КОРДа, думал точно так же.

— Далее, вы можете хоть совсем снять зарплату, мне плевать, — продолжил Вульф. — Я просто возьму на пару золотых больше в очередном походе, и продажи монет коллекционерам компенсируют эту потерю. Да, да, знаю, запрещено…

— Кстати о «запрещено»! — Золотарёв дёрнулся, как будто его ударило током. — Чёрт с ней, с жалобой, но вы же провели в Москву двух девушек с L4!

— Так что с того? На предмет биологической угрозы их проверили. Нужные прививки делают прямо сейчас. Адаптация…

— Адаптация! — возопил начальник, вскочив с кресла. — Вы должны отправить их обратно!

— С чего бы это? — изумился Волков, разглядывая свои ногти. — Вы же мне постоянно говорите, чтобы я перестал ходить в одиночку и набрал себе команду. Вот, это будут первые её члены.

— Девушки!

— Не трансгендеры же. Да и хорошо это, что наш сугубо мужской коллектив разбавляется женским полом. В Европе одобрят, они там любят политкорректность.

Золотарев задохнулся от возмущения и попытался что-то сказать, но смог выдавить лишь нечленораздельный рык. Волков улыбнулся. Рычагов давления на него у начальника не было, и оба они это знали отлично.

Несмотря на определенные недостатки, Золотарёва трудно было назвать таким уж плохим руководителем. Он просто был штатским, причем штатским в самом плохом смысле этого слова — человеком, который даже не пытается думать о том, каково там, за границей земного мира. Отсюда и происходили его бесконечные жалобы на Волкова, да и на других подчинённых, которые бывший спецназовец Гордиенко отправлял прямиком в мусорное ведро.