Консумация (СИ) - Болотонь Елена. Страница 16

Недолго, недалеко. Всего несколько десятков шагов. Все эти мгновения я смотрю в чёрные глаза, в которых вспыхивают и гаснут золотистые, красивые искры. Они завораживают гораздо больше, чем наше передвижение.

Я ойкаю от неожиданности, когда спина касается мягкой, прохладной поверхности. И смеюсь, потому что Хорас смеётся. Суровые черты лица преображаются, становятся более тёплыми. Приветливыми. Я ему нравлюсь! А что если он влюблён?

— Постараюсь быть нежным, — слышится глухо, и мужчина раздвигает мне ноги.

Тяжесть его тела приятна, любуюсь рельефными мышцами. Касаюсь мощных предплечий, веду по рукам, наслаждаясь гладкостью кожи.

Когда он успел скинуть одежды, мне непонятно, да впрочем и не интересно. Гораздо волнует, что случится вот-вот. Бедра касается твёрдая плоть ощутимо большого размера. Это немного пугает. Совершенно не представляю, как это уместится во мне.

Небольшое давление становится гораздо сильнее. Внизу распирает и будто болезненно. Кажется, тело сопротивляется вторжению, но я терплю. Закусываю губу и слышу:

— Расслабься.

Слушаюсь и вскрикиваю от боли. Внутри всё горит, распирает, но Ашиль больше не двигается. Он замер, даёт возможность привыкнуть. Боль становится глуше, и Хорас подаётся назад.

Как же там узко и сухо! Да что же такое? Неужели так будет всегда?

Хорас возвращается и подаётся чуть глубже. И снова уходит назад. С каждым новым толчком мне становится легче. Плотность слияния, её новизна даже как будто приятна. Прислушиваюсь к себе, к тому, как дышит мужчина. Любопытные ощущения вызывают медленные движения и наполненность, сосредоточенный взгляд. Чернота глаз леварца обволакивает, Хорас заставляет меня подстраиваться, раскрываться ему навстречу.

Снова и снова. Темп растёт, всё жёстче, быстрее, мне больно. Я всхлипываю, пытаюсь Хораса оттолкнуть, но на красивых губах скользит тень самодовольной улыбки. Изнутри чувствую, как растёт его напряжение, мужское лицо искажается от удовольствия. Слышу глухой, почти звериный рык, и тело Хораса сотрясается. Он выходит за грань, а я... Я отчётливо понимаю, что потеряла невинность. Так вот какая у нас женщин роль! Даже самые сильные и лучшие мужчины на время превращаются в наших рабов!

Не могу скрыть счастливой улыбки.

Секунда, другая. И Хорас Ашиль уходит, не сказав мне ни слова. Ни одного. В недоумении провожаю взглядом мужчину и остаюсь в одиночестве. Понравилось ему или нет? Может, мне нельзя улыбаться? Сделала что-то не так?

Между ног саднит, чувствую влажность. Смотрю. Это кровь... На простынях кровавые пятна. Но леварцы, говорил юрист, ценят эту плеву. Может, Хорас вернётся? Зайдёт и скажет что-нибудь ласковое, похвалит?

Двери в спальню открываются снова, я хватаю простынь и натягиваю её на себя. Но это не Хорас. На пороге застывает Цевана. Наставница смотрит на меня равнодушно. Ей словно нет дела до всего, что здесь недавно произошло.

— Долго там будешь лежать? — спрашивает она. — Поднимайся и следуй за мной.

— Но... Господин...

— Меньше болтай.

Цевана пресекает все мои попытки узнать хоть что-нибудь о правителе. Она бросает мне накидку, которую принесла с собой. Укрываюсь ей и выхожу за наставницей. Мы идём по коридору к порталу. Цевана сопровождает меня до комнаты и сухо распоряжается:

— Отдыхай.

Наставница уходит, и я остаюсь одна. В очистительном блоке лучи удаляют все последствия связи с правителем. Крови больше нет, и тело не болит, но на душе неприятно. Всё сложилось не так, как хотела. Надеялась на нежность мужчины, на восхищение и восторг, а теперь думаю о том, что сделала не так. А если Хорас разочаровался и больше меня видеть не хочет? Если я ему не нужна? Что меня ждёт? Какой станет моя судьба?

Тёплая капля упала на руку. В размышлениях не заметила, как заплакала.

Но... Наверное, я рано отчаиваюсь. Нужно чуть-чуть подождать. Может, Хорас испытал много приятных и свежих эмоций и сам растерялся? Ушёл, чтобы прийти в себя и подумать. Он поймёт, какую Лиму нашёл. Очаровательную, чистую, готовую отдавать. Разве мне много надо? Защиту и ласку, комфорт.

Рано или поздно всё станет ясно. Ну не убьют же? Да и контракт мой разорван. В крайнем случае выгонят обратно в общину. Браслет ещё вчера показывал сумму в семь тысяч кредитов. Аванс до сих пор не потрачен и никто его назад не забрал.

С этими мыслями я крепко уснула и проспала до утра. Странно, но Цевана не пришла за мной в шесть. Не было её в семь и в восемь. А в девять принесли завтрак. Самый настоящий горячий завтрак с огромным количеством вкусностей. Гренки, молоко, каша, оладьи, блинчики, сыр. Бери всё, что хочешь. Слуга-леварец оставил еду и чуть поклонился, когда уходил из покоев. Хороший знак, не иначе! Зря только расстраивалась.

Аппетита заметно прибавилось. Спустя полчаса я сидела в кресле и смаковала чай. Самый настоящий, ароматный, с нотками летнего солнца. Совсем не похожий на синтетическое пойло, которое продавали внизу. Чай на Земле стал редким деликатесом. Его выращивали лишь в одном месте и поставляли в ограниченных количествах по безумной цене.

Когда в спальне появилась Цевана, я неосознанно напряглась. Эта женщина несла мне одни неприятности. Неизвестно, что будет сейчас.

— Доброе утро, Лиама, — спокойно произносит она. — Ты позавтракала?

— Да.

— Хорошо. Тогда вставай. Сегодня у нас много дел.

С долей опаски следую за наставницей и очень удивляюсь, когда в одном из просторных залов начинается сказка. В глаза бросаются широкие зеркала, парящие поверхности с тканями всевозможных расцветок. Нас встречают несколько женщин. Все услужливо кланяются.

— Госпожа Цевана, — произносит одна из них. — Мы так рады, что выбрали нас. Наше ателье в городе лучшее!

— Ваши услуги нужны не мне, — сухо отвечает леварка, — а этой девушке. Будем её одевать.

Что? Меня одевать? Разве в гардеробной комнате висит мало нарядов? Но, как оказалось, не в платьях дело.

С удивлением слежу за тем, как вокруг начинается суета с образцами тканей и сантиметрами, разрешаю себя обмерять. Ручная работа и пошив по индивидуальному заказу до сих пор прерогатива богатых.

— Эта юбка будет шикарно смотреться на вас, — в трёхмерной проекции появляется красная юбка. — Всего несколько метров алого роаса. Можно сделать золотой кант. Если хотите, конечно.

— Из алого роаса лучше сшить это платье, — тут же не теряется другая гостья, раскрывая передо мной пять фасонов. — Да любое!

Невольной участницей изучаю ткани, сочетание цветов и одежды. Много новой информации, но занятие увлекательное. Гораздо интереснее, чем история расы леварцев, их внутренний этикет. Так проходит часа три или четыре.

— Ни в чём себе не отказывай, — распоряжается Цевана, и я наслаждаюсь свободой.

7

Измотанная, но довольная днём, я возвращаюсь к себе. Взгляд летит к столику, на котором цветы. Свежесрезанные в вазе, букет меняется каждый день. Снова подарок от Хораса? Или таким образом поощряют успехи?

Но теперь учиться почти в удовольствие. Любой женщине придётся по вкусу одеваться красиво и подбирать украшения. Теперь я умею наносить макияж и ухаживать за волосами. Меня обучили этикету в столовой, правильно пить и есть. Научили делать массаж, находить особые точки на теле, снимать боль и причинять боль зачем-то...

Ко всему прочему, меня никто не обижал и не гонял, если не считать ругательства мастера Синка. Вот уж кто на них не скупился, стремясь превратить подопечную в дисциплинированного бойца. Наверное, так тренируют в армии. Бег, бесконечные приседания и упражнения на пресс и выносливость утомляли. Но и возразить учителю не могла, даже поморщиться. Стоило только плохо подумать, как в ответ на мысли поднималась золотистая палка.

Подхожу к цветам. На этот раз на столике лежит маленькая красная карта. Написано на леварском: