Анжелика в Квебеке - Голон Анн. Страница 8

— Нет, только не вы! — сказал он Кастель-Моржа, — вы только все портите Офицер занял место в лодке. Потребовалось некоторое время, чтобы найти белый флаг: его соорудили из белого шарфа одного из офицеров. Гребцы налегли на весла, и лодка начала быстро удаляться туда, где, размытые легким туманом, виднелись силуэты кораблей де Пейрака. Г-н де Фронтенак следил за ней встревожено и нетерпеливо.

— Теперь нам остается только ждать…

Анжелика подумала, что ожидание обещает быть долгим. Ей было трудно предположить, что предпримет Жоффрей де Пейрак после этого обмена пушечными ядрами. Когда она сходила с корабля, он и его люди были уже на суше ниже по течению от Квебека. Вернулся ли он на корабль? Или же приближался с воинственными намерениями к городу-предателю? Знал ли он хотя бы, что с ней произошло?

Оставалось лишь ждать результата письма г-на де Фронтенака, если оно достигнет цели.

Анжелике хотелось спросить губернатора, что это за враждебная партия, которая осмелилась нарушить главные приказы губернатора. Было очевидно, что г-н де Фронтенак вне себя от гнева и с трудом сдерживает негодование, которое время от времени прорывалось наружу.

— Какая жалость! Такой прекрасный прием! Я все организовал по высочайшему этикету. Вас должны были встретить торжественно, как королеву, под звуки труб и барабанов. А теперь, взгляните, что за ярмарочный балаган! Люди пьют, и смеются, и ведут себя так развязно, как будто ничего не произошло.

— А может быть, это мое появление их успокоило? При виде меня они поняли, что переговоры не прерваны.

— А если господин де Пейрак откажется их продолжить?

— Ну что же! Разве я не являюсь вашей заложницей? Вы можете обменять меня и получить его прощение.

— А господин де Пейрак, со своей стороны, может объявить заложниками господина Карлона и господина де Барданя, которые находятся в его власти, — весело вскричал Виль д'Аврэй.

— Фу! Что за отвратительный шантаж, подлые угрозы, — удрученно произнес де Фронтенак. — Ах, я мечтал совсем о другом.

Анжелика хотела его утешить.

— Мессир, мы шутили.

— Мадам, вы смеетесь.

— Ну да! Ведь пока что ничего серьезного не произошло. Со своей стороны, я считаю, что нахожусь в прекрасной компании. А ваши вина очень бодрят.

— Ну что ж! Я последую вашему примеру, — решил Фронтенак, схватив с подноса бокал. — Мне это сейчас необходимо.

Он поднял свой бокал.

— За наш союз! — сказал Фронтенак.

Губернатор, казалось, был весьма растроган. Анжелика вспомнила, что он тоже из Аквитании, и, возможно, он знал о ней и о Жоффрее то, что не знали или забыли другие. Глядя ей в глаза, мессир де Фронтенак, казалось, вспоминал о многом.

— Прекрасная, как легенда, — прошептал он. — Мадам, все это не для официального приема, но простите мне понятное волнение после столь долгого ожидания и таких происшествий. Видя то, как дружба, соединяющая меня с вами и вашим супругом, победила непреодолимые препятствия, я был невыразимо взволнован. Казалось, еще немного, и все рухнет, что пришел час крушения всех наших надежд… А потом мне сообщили, что вы уже здесь, я слышу радостные крики и приветствия… И вот я вижу вас…

Одним глотком он осушил свой бокал, и наполнил его снова.

Время от времени Фронтенак с нетерпением всматривался в водную даль.

— Что там происходит? Что он делает?

Но Анжелика, зная, что Жоффрей уже давно высадился ниже Квебека, не ожидала увидеть его так скоро, в особенности, если его продвижение было нарушено выстрелами пушек. Он, во всяком случае, должен был получить сведения о состоянии его флота и о настроениях в городе. И только тогда он мог получить послание Фронтенака.

В толпе появились разносчики пирожных с большими коробами, доверху наполненными бриошами и булочками. Маленькие мальчики, одетые в черные костюмы с белыми воротничками, оказывали им должное внимание. Группа священников присматривала за ними. Дети, которых привели сюда рано утром, были румяными, их глаза весело блестели. Им дали выпить пива, и теперь с ними не было сладу. Это были воспитанники семинарии Квебека.

Невдалеке другая группа черных сутан привлекла внимание Анжелики, она поняла, что это иезуиты, пришедшие, мягко говоря, по просьбе, а фактически по требованию губернатора. Их участие в церемонии, должно было продемонстрировать отсутствие какой-либо враждебности. Сердце ее учащенно забилось, и она обратилась к рыцарю Мальтийского ордена Ломени-Шамбору, стоявшему несколько в стороне от нее.

— Мессир де Ломени, — сказала она ему совсем тихо, — не могли бы вы указать мне среди этих господ из компании иезуитов отца Себастьяна д'Оржеваля. Я знаю, что он ваш друг, а что вы — наш, но и не менее верно то, что он вел себя как враг по отношению к нам и что и теперь он замышляет недоброе против нас. Я крайне взволнована при мысли, что нахожусь невдалеке от него, и хотела бы подготовиться к встрече…

Граф де Ломени-Шамбор нахмурился, а затем грустно улыбнулся. Он снисходительно посмотрел на молодую женщину, обратившую к нему свое лицо. Робость придавала богине трогательный вид.

— Вы его не увидите, — сказал он. — Вот уже три дня, как он исчез

— Исчез?

Анжелика еще не могла понять, радует ее эта новость или разочаровывает. Она повторила:

— Исчез? Что вы хотите этим сказать?

— Еще три дня тому назад Себастьян д'Оржеваль был в Квебеке. Много раз при встрече с ним я пытался уговорить его подчиниться решению господина губернатора оказать вам прием в Квебеке. Однажды вечером я пришел повидать его в монастырь иезуитов, где он назначил мне свидание. Мне сказали, что он отправился к губернатору, который вызвал его к себе. Я пошел вслед за ним. Но господин де Фронтенак его не видел. Мы напрасно прождали его. С этого времени он не появлялся в Квебеке.

Анжелика слушала в замешательстве, не находя собственной оценки этой новости. После некоторых раздумий в душу ей закралось беспокойство. Что же за всем этим скрывалось? Не для того ли иезуит ушел в тень, чтобы приготовить ловушку?

— Со дня своего прибытия в Квебек он начал собирать индейцев абенаков и гуронов в долинах Абрахама и подстрекал их встретить вас с оружием в руках. Странное явление, которое называют здесь «ход охотничьих лодок», подтвердило его пророчество о страшных бедствиях, ожидающих нас. Некий ясновидящий видел, как в небе появились эти огоньки, которые иногда пересекают наши широты

— Я их тоже видела, — прошептала Анжелика, но как бы про себя.

— Слабые и робкие души видят в этих огнях пылающие лодки, на борту которых находятся миссионеры и трапперы, умершие, замученные ирокезами. Это знак несчастья, призыв к бдительности… Было очень легко использовать эту атмосферу страха. Вождь племени патсуикеттов явился в это время и стал призывать всех до единого абенаков встретить вас. Еще немного, и разгорелась бы война между сторонниками Нарангасетта и теми, кто был на стороне Себастьяна д'Оржеваля.

Отдаленный шум поднимался в верхней части города, и его эхо докатилось до них и, подобно раскату грома, прервало их разговор «Может быть, это приближаются люди Жоффрея?» — подумала встревоженная Анжелика.

Шум все нарастал, как бы перекатываясь с этажа на этаж по скалам Затем на узкой улочке появился бегущий солдат. Указывая рукой на вершину, он кричал:

— Господин губернатор, индейцы! Они подходят! Сотни индейцев, издавая временами громкие вопли, заполняли улицы, сады, перескакивали через изгороди. Звук, издаваемый их ракушечными ожерельями, встряхиваемыми на бегу, придавал общему шуму странный ритм.

Фронтенак, упершись в бока, повернулся в направлении этого шумового потока

— Что это с ними?

И повернувшись к Кастель-Моржа:

— Вы не могли оставаться наверху, черт возьми, со всеми вашими людьми?

— Но ведь это именно вы, господин губернатор, потребовали, чтобы я спустился вниз к дебаркадеру.

— Кто возглавляет индейцев?

— Пиксаретт!

— Ну, тогда можно надеяться, что они лишь хотят выразить приветствие на свой манер.