Позволь мне выбрать. Книга 2 (СИ) - Казакова Светлана. Страница 47

— Для чего?..

— Чтобы сделать матерью своего первенца. Я отличалась хорошим здоровьем. Маги провели ритуал на рождение сына. Дочерей проклятие не касается. А потому… должен был непременно родиться мальчик.

— И вы знали, что ему придётся…

— Узнала, хоть и не сразу. Меня поселили в отдельных покоях дворца, за мной следили и постоянно обыскивали, чтобы ничего не сделала с собой или с ребёнком. Её величество тоже забеременела, но её дитя должно было появиться на свет позже, так что ему ничего не угрожало. Однако небеса рассудили иначе. У императрицы случились преждевременные роды, и её сына не стало уже на второй день.

— А вашего сделали наследным принцем? — спросила я с замиранием сердца. Так Дорана эль Юланн — настоящая мать Ариана? Та, что подарила ему жизнь, хотя официально он считался сыном императрицы Далиссии.

— Да — потому что Энейра больше не могла иметь детей. Наследнику престола не пристало расти как простому бастарду, поэтому ей пришлось признать его сыном. Но настоящей матерью ему она так и не стала…

— Вам запрещали видеться?

— Мне было позволено наблюдать за ним издали… Наблюдать, ничем не выдавая себя. За тем, как он растёт, как взрослеет…

Я молчала, осмысливая услышанное. Представляя себя на её месте. Как бы я вынесла долгую разлуку с Каем, зная, что мамой он называет другую — равнодушную к нему — женщину?..

— А теперь слушайте меня внимательно, — продолжала она. — Однажды во время беременности я попыталась оборвать связь своего будущего ребёнка с родом эль Кимри. Я не смогла раздобыть нож, острые булавки у меня тоже отобрали, и пришлось прокусить кожу на руке, чтобы потекла кровь. Я приложила ладонь к родовому артефакту, но ничего не вышло. Оказалось, что такое невозможно.

У меня замерло сердце. Казалось, будто оно на какое-то мгновение перестало биться. Превратилось в кусок льда.

— Это ведь именно то, что вы собирались сделать, попав во дворец, тэйса эль Ландри? Чтобы спасти дитя, рождённое от императора. Верно?

Дорана эль Юланн всё поняла. Поняла, потому что побывала на моём месте. Ей не составило труда сложить два и два и сделать верный вывод о том, как претендентка, у которой есть ребёнок, смогла пройти испытание на непорочность.

— Я использовала свою кровь, потому что мой сын тогда ещё не родился. Но позже эту попытку повторила ещё одна женщина — мать другого бастарда прежнего императора. Она была замужем и хотела, чтобы её сын считался ребёнком её супруга, не имея никакого отношения к роду эль Кимри. Ей пришлось взять несколько капель крови малыша. Однако и у неё не получилось.

Я до боли закусила губу, с отчаянием глядя на тэйсу эль Юланн. Все мои надежды рушились. Обращались в прах.

— Вы, конечно, можете сами проверить, — сказала она мягко. — Но от семейного проклятия правящего рода невозможно избавиться таким образом, нельзя разорвать кровную связь. Я понимаю вас как никто… однако ничем не могу помочь.

Она действительно понимала меня. Как мать, как женщина, как та, чьего сына его отец собирался принести в жертву. Ей пришла в голову та же мысль, что и мне. Ведь в империи многое замешано на крови. По ней определяют принадлежность к Далиссийской аристократии, по ней можно выявить родство между людьми. Пусть и не в каждой семье есть родовой артефакт, хранящий память о предках и знание о потомках. У эль Кимри он имелся, и именно к нему я так отчаянно стремилась, желая во что бы то ни стало попасть в столичный дворец императора.

— Отец Ариана отличался суровым нравом, — проговорила распорядительница отбора. — Но властвовать ему нравилось. Надевать корону, восседать на троне, вершить судьбу империи — вот что являлось для него главным. Фаворитки ему быстро наскучивали, а супруга… Разве у неё был выбор?

— У вас его тоже не было, — заметила я.

— Верно. О том известно каждой, кто становится придворной дамой. Обратной дороги нет. Эти девушки больше не принадлежат своим семьям, да мои родственники меня бы и не приняли. И прежде-то обузой считали.

Как же мне повезло с дядей! Он не видел разницы между мной и Юханной. Не то, что опекуны Дораны эль Юланн.

— А теперь, когда вы знаете правду обо мне, может, поведаете, как так вышло, что у вас есть ребёнок от Ариана эль Кимри?

И я рассказала. Про академию. Про зелье в бутылке вина. Про дядюшкино разорение и моё возвращение в Дорсуль. Не утаила ничего.

Сначала слова давались с трудом, но затем я поняла, как устала молчать. Будто все эти годы мои уста были запечатаны тайной. Никто, даже кузина, не знал о том, кто отец моего сына.

— И вы столько времени справлялись с этим самостоятельно? Никому ничего не говорили? — не без удивления произнесла собеседница, когда я закончила свой рассказ. — Так, значит, на самом деле вас зовут Ханна?

— Да.

— Красивое имя. Что ж, Ханна эль Ландри, теперь и вы тоже вовлечены в историю рода эль Кимри. Понимаю, что данное обстоятельство вас нисколько не радует, однако от судьбы не убежишь.

— Я всего лишь хочу, чтобы мой сын поправился! — сжав кулаки, выкрикнула я. Глаза защипало от слёз. — Только не говорите мне, что другие тоже иногда умирают, без всякого проклятия — от болезней или несчастных случаев! Не говорите, что матери привязаны к детям больше, чем их отцы, а отец Кая даже ни разу его не видел! Я всё это и без вас знаю! Потому и молчала! Потому и боялась сказать правду!

— Пожалуйста, тише, тэйса эль Ландри. Стены в особняке крепкие, но вы ещё слабы, вам сейчас вредно волноваться. Постарайтесь успокоиться. Слезами горю не поможешь. Вы не одна, я с вами.

— Вы уже сказали, что на вас можно не рассчитывать, — горько усмехнулась я, шаря по кровати в поисках носового платка.

— Думаете, я желаю смерти собственному внуку?

— Но своему сыну вы наверняка желаете оставаться на троне.

— Проклятие — это договор, заключённый уже очень давно. Обмануть его нельзя. Я сама когда-то попыталась и не смогла. Ариан был зачат раньше, но первым родился сын императрицы Энейры. Как видите, уловка императора не помогла — желая отдать жизнь бастарда, он потерял того, кому следовало бы стать наследником.

— Но Кай ещё жив!

— Полагаю, это всё благодаря вам — ведь вы любите ребёнка так сильно, что без колебаний перетягиваете на себя его боль и этим ослабляете действие проклятия. Но долго так продолжаться не может. Рано или поздно та тёмная сила, с которой заключил договор один из рода эль Кимри, заберёт своё, а ваше здоровье ослабнет настолько, что вы рискуете умереть вместе с сыном.

— Пусть, — выдохнула я. Пальцы непроизвольно сжались, комкая тонкую ткань платка, которым я вытирала слёзы. — Без него мне всё равно незачем жить.

— Вы уверены?