Записки о России генерала Манштейна - Манштейн Христофор Герман. Страница 3

Спустя несколько дней, Меншиков опасно заболел, чем и воспользовались его враги для окончательной его гибели. Князья Долгорукие, в особенности князь Иван, в то время уже входивший в большую милость, совершенно погубили его в мнении государя. Все эти козни были известны Меншикову, так как и потеря его значения, но он надеялся, не сегодня, завтра снова войти в милость и произвести впечатление на императора своим обычным повелительным тоном.

По выздоровлении своем, Меншиков сделал другую ошибку. Вместо того чтобы отправиться в Петергоф, куда переехал двор во время его болезни, он поехал в Ораниенбаум, загородный дворец свой, в восьми верстах от Петергофа. У него тут строилась церковь, которую он хотел освятить. На эту церемонию приглашены были император и весь двор. Но как врагам Меншикова недаром грозила месть его в случае примирения его с государем, то они научили последнего отказаться от приглашения под предлогом нездоровья, что он и сделал. Меншиков, однако, еще не видел в этом доказательства совершенной немилости; он снова поступил неосторожно, заняв во время церемонии место в виде трона, предназначенное для императора. И это обстоятельство выставили на вид его враги, и тем довершили его погибель.

В вечеру того же дня, Меншиков поехал в Петергоф, но не застал там императора, которого увезли на охоту. Обратившись к Остерману, он завязал с ним резкий и грубый разговор. Этот день и следующий Меншиков остался в Петергофе, но император не возвращался туда. Между тем, встречая всюду холодное выражение лиц, Меншиков решился возвратиться в Петербург, может быть, в той уверенности, что там он будет грознее, нежели в среде придворной. Действительно, прибыв в столицу, он, вместо того чтобы разыгрывать роль впавшего в немилость царедворца, напротив, все утро провел в посещении коллегий и в отдаче разных приказаний; особенно занялся он распоряжениями для приема императора в своем дворце, полагая, что государь по-прежнему будет жить у него по возвращении своем в город. Но около полудня приехал генерал Салтыков с приказанием взять из дома Меншикова царскую мебель и перенести ее в летний дворец. Это сразило князя как громом, он совершенно потерялся, особенно когда в довершение удара ему возвратили мебель его сына, который по должности обер-камергера жил при государе.

В своем смятении он худо сделал, что распустил по квартирам свой ингерманландский полк, который он расставил было для своей безопасности близ своего дворца на Васильевском острове [3]. Этот полк, которого Меншиков считался полковником с самого начала его образования, был вполне ему предан, и то верно, что он внушал немало уважения врагам князя.

На другой день император возвратился в Петербург. Снова послан был генерал Салтыков с объявлением Меншикову, что он арестован. Жена его и дети поспешили в летний дворец, чтобы броситься к ногам императора, но их не допустили до него.

Между тем князя уверили, что его лишают только должностей, но имущества его не тронут и ему дозволят провести остаток жизни в Раненбурге, хорошеньком городке на границе Украины, им же построенном и даже несколько укрепленном. Пока князь оставался в Петербурге, ему не мешали распоряжаться своим имением, так, что когда он выехал отсюда, то по обозу его нельзя было заключить, что едет опальный вельможа. С ним ехало все его семейство и большое число слуг. По всему обращению с ним в первые дни путешествия, казалось было, что ему не желали большого зла. Когда же он прибыл в Тверь, город, лежащий на пути из Петербурга в Москву, то нашел там повеление наложить печати на все его имущество, с оставлением ему только необходимого. Стражу его удвоили, и стали внимательнее наблюдать за ним в дороге. Едва прибыл он в Раненбург, как ему подали кипу бумаг с обвинениями против него, и по следам его ехали лица, назначенные судить его. Его приговорили к ссылке в Березове, самом отдаленном местечке Сибири. Жена его, лишившись зрения от слез, умерла в дороге, остальное семейство провожало его до места ссылки. Он перенес свое несчастие с твердостью, которой в нем не предполагали, и из худосочного, каким он был прежде, стал здоровым и полным. На его содержание было назначено по десяти рублей в день; этой суммы так было достаточно, что сверх собственных нужд, он мог откладывать из нее на расходы для постройки церкви, над которой сам и работал с топором в руке. Меншиков умер в ноябре месяце 1729 г., от прилива крови, так как во всем Березове не нашелся человек, который сумел бы пустить ему кровь.

О происхождении Меншикова существует общее мнение, что он сын крестьянина, отдавшего его в учение пирожнику в Москве; и что он, распевая, разносил по городу пироги, что он был замечен Петром I и понравился ему своими ловкими и острыми ответами. Царь отдал его в услужение Лефорту, а от него взял к себе, и мало-помалу составил его счастие.

Другие же утверждают, будто отец Меншикова находился в военной службе при царе Алексее Михайловиче; а сам Меншиков служил конюхом при дворе царя, так как очень часто дворяне служили при царских конюшнях. Петр I, часто обращаясь к Меншикову, заметил остроумие в его ответах, и поэтому перевел его из конюшни на службу при своей особе; открыв затем большие дарования в Меншикове, Петр в течение немногих лет возложил на него высшие государственные должности.

Я всегда находил первое мнение более близким к правде. Несомненно верно, что Меншиков низкого происхождения; он начал с должности слуги, после чего царь взял его в солдаты первой регулярной роты, названной им потешною. Отсюда уже царь взял его к себе, оказывая ему полное доверие, так что во многих случаях Меншиков управлял Россиею так же деспотически, как сам государь. Однако в последние годы царствования Петра I значение Меншикова заметно умалилось; полагают даже, что если бы жизнь этого государя продлилась еще несколько месяцев, то произошли бы снова большие перемены при дворе и в министерстве.

Из следующего изображения Меншикова каждый может заключить, какие качества брали у него верх: дурные или хорошие.

Меншиков был сильно привязан к царю и сочувствовал его правилам относительно просвещения русской нации. С иностранцами, если только они не считали себя умнее его, он был вежлив и любезен. Он также не трогал русских, умевших гнуть спину. С низшими обращался кротко и никогда не забывал оказанной услуги. В самых больших опасностях обнаруживал всю надлежащую храбрость, и, раз полюбив кого-нибудь, становился его усердным другом.

С другой стороны, честолюбие его было безмерно; ни выше себя, ни равного он не терпел, а тем более человека, который вздумал бы превзойти его умом. Алчности был ненасытной, и враг непримиримый. В уме у него не было недостатка, но отсутствие воспитания сказывалось в его грубом обращении. Любостяжание его часто производило неприятные для него столкновения с Петром I, который не один раз подверг его произвольному штрафу. Несмотря на то, после его заточения, у него найдено до трех миллионов рублей, как наличными деньгами, так серебряной посуды и драгоценных камней. Меншиков имел сына и двух дочерей. Из них, бывшая невеста императора скончалась при жизни отца; другая, в царствование императрицы Анны, вышла замуж за Густава Бирона, брата курляндского герцога. Она умерла в начале 1737 г. Сын Меншикова служит майором в гвардии. Пока отец его был в счастии, все находили его умным, хотя в то время он был еще очень молод; но со времени опалы и смерти отца, находят, что едва ли кто во всей России глупее его. Из ничтожества возвысившись до высших степеней, Меншиков мог бы с честию окончить свое поприще, если бы не увлекло его честолюбие до притязания возвести свое потомство на русский престол. Это тот самый камень преткновения, о который разбились, подобно ему, все следовавшие за ним любимцы, как это окажется далее.

Глава II

Князья Долгорукие заступают место Меншикова. — Отъезд императора в Москву для коронования. — Интриги против Долгоруких. — Волнение украинских казаков и сведения об этом народе. — Запорожские казаки. — Донские казаки. — Кончина сестры императора. — Император влюбляется в княжну Долгорукую. — Император объявляет о своем намерении жениться на княжне Долгорукой. — Болезнь и кончина императора. — Княжна Елисавета, невеста принца Голштейнского. — Интриги князей Долгоруких во время болезни и после смерти императора.