Джейя - Си Веранда. Страница 18

— Скажи, а у вас так принято — называть детей именами на букву «э»? — Она давно подметила эту закономерность, но услышанное имя «Эмма» стало последней каплей, переполнившей чашу любопытства.

Оторвавшись от изучения нарядов, горничная пояснила:

— Да, представляете! Наверное, вы заметили, что в нашем языке чаще остальных встречается буква «э». Если быть точной, эта частота составляет девятнадцать процентов! — Она так искренне этому радовалась и удивлялась, что Владе захотелось подарить ей плюшевого медвежонка. — Имена на эту букву самые популярные: Эмма, Элла, Элиодар, Эдвард, Эрик. В общем, разных имен на «э» придумано масса. Часто родители желают дать ребенку уникальное имя, но не хотят отходить от традиций, тогда они сочиняют новое. В нашем справочнике имен варианты на «э» занимают больше его половины! — Элла явно получала удовольствие от своего рассказа.

«Она, наверное, филолог, кого еще может привести в восторг такая информация?..»

— Забавно, — отозвалась Влада. — Итак, что у вас принято одевать на ужины с царями, которые недавно чуть не лишили вас жизни?

Элла остолбенела и не сразу нашлась:

— Леди Влада, вы очень заблуждаетесь. Ничего подобного не было! К сожалению, я связана словом и не могу объяснить всего. Но поверьте, Господин не сделал бы вам ничего плохого. Вы все неправильно поняли. Любой из нас с первого взгляда видит, что вы отличаетесь. Ваши глаза — они кричат об уникальности каждому эйдеринцу. Что именно навело вас на мысль, что Господин собирался причинить вам вред?

— Что меня навело на мысль? О, Элла! То, что я наблюдала на площади. Он стоял передо мной в полной готовности, а женщины стали топать ногами и стража — двигаться в нашем направлении! Как еще я могла расценить все это?

— Вы сильно заблуждаетесь, леди. Господин Эрик не сделал ничего, что могло бы убедить вас в таком мнении. Поверьте, он и не думал ни о чем, что вы себе представили. Ведь он сразу понял, кто вы есть. Просто вы попали к нам не в самое удачное время и были напуганы, так как наши обычаи отличаются, по всей видимости. Я не могу вам объяснить всего, но поверьте, вашей жизни вчера ничто не угрожало, по крайней мере в Эйдерине, и уж тем более от Господина.

Новость шокировала Владу. Она не могла продолжать думать о вечернем туалете.

— Элла, будь добра, мы не могли бы продолжить выбор платья несколько позже? Мне необходимо остаться одной.

— Разумеется, леди Влада. Вы не будете возражать, если я вернусь к вам через час и приведу с собой Эмму? Она крайне компетентна в этих вопросах. Я, признаюсь, большую часть времени нахожусь на службе и не очень-то слежу за модой.

Сейчас идея познакомиться еще с одной местной жительницей, вдобавок с той, кто разбирается в шмотках, показалась Владе удачной, ведь новые знакомства могли стать для нее полезными источниками информации.

— Конечно, Элла, благодарю тебя. Но я доверяю твоему мнению и хочу, чтоб ты принимала участие в выборе. Ведь леди Эмма брюнетка?

— Откуда вы узнали?

— Это опыт, моя дорогая. Я хочу, чтобы леди Эмма посоветовала мне именно то, что нужно. В твоем присутствии она не отважится поступить по-другому.

— Я не очень поняла вашу логику, но, конечно, я буду рядом.

— Когда-нибудь я тебе объясню. Ступай и не говори ничего такого Эмме. Считай, что я пошутила, как принято в моем мире. — Влада задорно улыбнулась и получила одобрительный кивок от новой приятельницы.

Дверь щелкнула. Влада осталась одна. Ее внимание привлекла некая деталь на ручке двери, она подошла ближе и присмотрелась. «Тут какая-то кнопочка. Если нажму, надеюсь, не заорет сигнализация?» — подумала она и надавила — дверь щелкнула вновь. Влада потянула на себя за ручку, но открыть не смогла.

«Это просто замок, запирающий дверь изнутри, — поняла она. — То есть я вправе закрыться здесь и никого не впускать? Что ж, при случае смогу объявить голодовку. Правда, я вряд ли продержусь более двенадцати часов…»

Влада заперлась, не думая почему, и плюхнулась на кровать, уставившись в белый глянцевый потолок. Она дала волю новым мыслям, отяготившим ее голову и душу.

«Боже мой, я все неправильно поняла! Он не собирался причинять мне вред. Эрик не хотел совокупляться со мной! Он сразу разглядел мою иную природу. Конечно, я одета по-другому, у меня карие глаза… Что, кстати, это значит для них? — задумалась она. — Откуда мне было знать, что этих признаков достаточно, чтобы идентифицировать меня как инопланетную гостью? Вот я ду-у-ура! Набросилась на него с объяснениями и жестикуляцией и, наверняка, истеричными нотками в голосе. И трусы… Мы сняли перед всеми трусы! — Влада закрыла лицо руками. — Это было совершенно ненужным беспутным действием. Господи, какой позор! Мы стянули с себя трусы, предъявив ему свои „паспорта“ инопланетной прописки. Его лицо выражало омерзение. Да он, скорее, готов был сквозь землю провалиться не от того, что увидел мои прелести (для него, скорее, ужасности), а от того, что мы вели себя как полные идиотки! Как гиббоны в Африке, если они живут именно там (кстати, еще один вопрос для уточнения в „Вики“). Вот это стыд… Как ему в глаза теперь смотреть, его прекрасные глаза цвета моря с картин Айвазовского? Он вовсе не собирался протыкать меня своею „шпагой“, он просто подошел посмотреть на два чужеродных элемента. — В душе легонько кольнуло от понимания, что Эрик вовсе не выбрал ее среди полусотни других прекрасных женщин. — Вот черт, а вечером я расхаживала голой по комнате, полагая, что он уже все видел и поэтому мне позволительно с ним немного „позаигрывать“. Логика очуменная! Зачем я это делала, не разобравшись в ситуации? — отчитывала она себя. — Я как дурочка из тех книг и фильмов, которые постоянно все делают через одно место. А еще я полная идиотка, возомнившая себя мисс Марпл! Слава богу, если он надел переводчик лишь утром, то вряд ли следил за мной в глазок для подглядывания вчера. Но можно ли верить его слову?.. Хотелось бы, но я ничего не знаю об этой стране. А вдруг у них понятия правды и лжи как-то отличаются от наших. Что если он умело ушел от ответа? Я же не спрашивала его прямо, подглядывал ли он за мной прошлым вечером? Смотреть на голую меня можно было и без прослушки…»

Влада не хотела шевелиться, ей казалось, что ее тело сгорело в пламени стыда и она недостойна возрождения из пепла. Однако вскоре она придумала приемлемый выход: «Я должна стараться не доверять ни одной из теорий, которые рождаются в моей безумной голове, пока не получу достоверную информацию из надежных источников! Каким образом их оценивать? — спросила она скептически. — Я совершенно этого не понимаю, но буду стремиться не верить в свои дурацкие надуманные идеи до последнего! Я ориентируюсь в этом мире точно двухлетний ребенок, а потому не могу доверять своей земной логике. Кстати, в эту свежую идею не верить себе тоже не нужно до конца верить!.. Мда, попахивает шизофренией, тьфу-тьфу-тьфу».

Девушка выдохнула и решила: «Попробую перед ним извиниться. Уверена, он не ждет от меня этого, а я сделаю. Непредсказуемость — смелая стратегия, не раз приводившая меня к успеху. Стоит рискнуть, ведь это приключение обещает стать самым волнительным во всей моей биографии, была не была!»

В дверь постучали. Влада вспомнила, что заперлась и подошла отворить гостям. На пороге стояли две молодые особы выдающихся внешних данных.

Брюнетка Эмма была сногсшибательна. Примерно метр семьдесят восемь идеального точеного тела в черном обтягивающем платье сложного асимметричного кроя. Такой наряд высоко бы оценили в рекламном агентстве, где работала Влада. Платье сидело на Эмме потрясающе, фигура — высший пилотаж. Вороные волосы были забраны наверх в экстравагантной прическе. «Вероятно, укладка считается писком эйдеринской моды, ведь она придворный стилист, — решила Влада. — Мои-то волосенки так не забрать…» Она бы не удивилась, обнаружив на ногах Эммы высокие лакированные шпильки, но нет: все те же римские сандалии, правда, черного цвета и на небольшом каблучке, а не на классической для здешних мест плоской подошве. Губы ее были алыми, лицо идеальных греческих пропорций. Глаза — синева океана, глубокий насыщенный морской цвет. Красавица, каких в жизни Влада и не видывала. Сама она считала себя весьма привлекательной, даже красивой по земным меркам. Но ее достоинства блекли на фоне этой кричащей первозданной красоты. Влада же больше прельщала мужчин своим живым характером, обаятельной улыбкой, общей миловидностью, но не более того. В этом мире она, скорее, принадлежала к категории тех, кого выбирают в партнерши по остаточному принципу.