Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 127

— Как вам известно, с сегодняшнего утра на острове проходит религиозное испытание, которое нисманты называют «стезей практика», — перешел к сути губернатор, пригубив еще несколько капель из кубка. — По закону, аббаты кеновий по всему королевству вольны проводить его в любое время года. Длиться он может от нескольких недель до двух месяцев. Использовать большой запас зелий и свитков участникам испытания нельзя, но это не мешает им закупить их на стороне. Нас известили за две недели, но мы, как всегда, не готовы. Уже сегодня переодетые прислушники могут проникнуть в город по дневным пропускам, и мы не в силах им помешать. По закону, мы обязаны остановить оптовую торговлю зельями в городе и за его пределами, но колдунью Мореллу и бродячих целителей контролировать невозможно. Кроме того, некоторые городские лавочники и алхимики, невзирая на запрет, захотят продолжить свободную торговлю эликсирами. С этим трудно бороться. В городе всегда были и будут люди, которым прибыль важнее традиций.

Вассертрум и Гримвард посмотрел на него с ехидными усмешками.

— Боюсь, что мы в их числе, господа, — спокойно дополнил Мариус и рассмеялся.

— Потому и трудно бороться, — к удивлению ополченцев громко проворчал он.

Фергус и Румбольд, судя по всему, не ожидали подобных толков в доме самого влиятельного человека на острове. Уловив смятение на лицах подчиненных, Вульфгард незаметно им подмигнул, дав понять, что собрания в ратуше часто проходят в неформальной обстановке.

— Закон, тем не менее, важнее традиций, а посему… мой указ, — тут Мариус посмотрел на писца и стал в устной форме чужими руками наполнять пергамент властью.

Указ губернатора заключался в следующем. Каждый лавочник и алхимик должен был приостановить свободную торговлю зельями до распоряжения властей, а так же не давать более трех магических свитков в одни руки. За отказ вышеупомянутые лавочники будут взяты под стражу и проведут время в подвешенном состоянии, в буквальном смысле — на цепях, вплоть до окончания стези практика. Указ распространялся на весь город, включая две алхимические мастерские и четыре торговые лавки в верхнем пределе.

Закончив писать, Гуннар открыл деревянный сундучок с песком и высыпал щепотку на пергамент, чтобы чернила высохли быстрее. Затем патлатый секретарь припустил к столу, где в поклоне передал бумагу барону. Тот беглым взглядом прочел содержание, а затем поставил внизу листа печать и роспись.

— Вот ваше первое задание. Сегодня вы обойдете всех городских алхимиков и зачитать им мой указ, — произнес Мариус в тот момент, когда секретарь вручал пергамент Фергусу. — Если читать не умеете — просто покажите им мою печать. Они поймут.

Оба сержанта поспешно закивали. Губернатор откашлялся и многозначительно посмотрел на исполнителей.

— Помимо всего прочего, есть два торговца, к которым вам заходить не надо. Их имена Анвар и Галантир. Оба наши друзья.

— А как же указ? — переспросил Фергус, почесав затылок.

— Нисмасс всемогущий! — всплеснул руками губернатор. — Капитан, вы же сказали, что отобрали самых смышленых людей.

Глядя на добряка Фергуса, продолжавшего хлопать глазами, Вульфгард с трудом удержался от смеха. Назвать здоровяка самым смышленым ополченцем в городе мог только Мариус. Губернатор, как никто другой, был далек от простого народа, и понятия не имел, что творится на городских улицах, и какими способностями должны обладать ополченцы, попавшие на них.

— Самых верных, ваша милость, — поправил он и, повернувшись к подчиненным, объяснил: — Человек богат не деньгами, а друзьями. Кому как не вам это знать. Разве вы не готовы на жертвы ради своих друзей? А хотите, чтобы у вас были друзья, скажем, в ратуше? Тогда выполняйте приказы без вопросов.

Удовлетворенный его словами, Мариус взял отложенный заранее пергамент и изложил суть нового указа.

— Как вы знаете, два года назад корона ввела для магорских фермеров так называемый налог на мягкую пашню. На 456 год он составляет пятьдесят золотых. Платить его обязаны ежемесячно все, как Лендлорд, так и его арендаторы. Островов вроде Миркхолда и Гримхолда этот налог почти не коснулся, поскольку здесь плодородная земля чаще остается необработанной где-нибудь в глуши. Однако фермерам на высокогорных пастбищах вроде Саргона или Октана об этом надо постоянно напоминать.

— Они все прекрасно понимают, — вновь подал голос Вассертрум. Его костлявый перст лег на столешницу и прочертил на ней круг. — История повторяется как день и ночь. Схоронив Отца магорцев, мы получили восемь королей, один из которых был горше другого, но последние три отличились особенно. Регар Почтенный своим Золотым кризисом вогнал народ в нищету, Реман Бессмертный закрыл все лазейки оттуда, а сын просто следует традициям отца и деда. Барон Орвальд знает о налоге на мягкую пашню. Фермеры по всей Магории знают о нем и прикрываются Ликвидной хартией, чтобы не платить.

— Спасибо за слова правды, ваша милость, — поблагодарил гильддепа губернатор, — но оставим королевские дела правителям. Сейчас разговор о деньгах. Разумеется, когда речь заходит о новых налогах, людям выгодно строить из себя глухонемых или ссылаться на нехватку средств. Здесь в глуши я готов простить подобные уловки нищими йоменам, но богатые фермеры платить обязаны. И тем более обязан Лендлорд!

С этими словами Мариус стал диктовать новый указ, согласно которому барон Орвальд, его племянник Орик, фермеры Бек, Саргон, Элмер, Октан и арендаторы поменьше обязаны выплатить налог на мягкую пашню. Теперь уже в двойном размере. Если же некоторые снова откажутся это сделать, то Орвальд, будучи лёнником короля, лично примет на себя обязательство по его выплате. В случае отказа Лендлорда или повторного нарушения со стороны фермеров, он — Мариус, пошлет в Старград письмо с извещением о прямом нарушении королевского закона. Орвальд, будучи главным держателем плодородных земель на острове, будет один нести ответственность за всех своих фермеров. Лучники вывезут его в столицу, где он предстанет пред судом казначейства, на котором решится его судьба.

— Это ваше второе задание, — пояснил губернатор, подписывая указ. — После того, как обойдете всех алхимиков, возьмете самых быстрых лошадей и поскачете к Змеиному витку. Внушите фермерам, что уплата налога — это, в первую очередь, дань уважения королю, а уж потом дань как таковая. Если откажутся платить, вручите документ барону Орвальду лично в руки.

— Но, что если он откажется его взять? — спросил Фергус. — Прикроется этой… как ее там… Хартией.

Мариус, Вассертрум и судья одновременно переглянулись, словно непоседливые дети, затевавшие какую-то шалость.

— Я бы очень этого хотел, — наконец произнес губернатор, делая знак, чтобы те встали из-за стола. — До тех пор, пока его хозяйство в целости, а урожай богат, ни о какой Ликвидной хартии и речи быть не может. Теперь ступайте, и ничего не бойтесь.

— Благодарим за оказанное доверие, ваша милость, — бойко отчеканил Румбольд, приняв документ из рук Гуннара. — Можете рассчитывать на нас в любом деле. Мы форму не для красоты носим.

— И я вас благодарю.

Как только сержанты вышли, губернатор подозвал к себе писца, забрав у него два больших свитка со сломанными печатями. На обратной стороне одного из них была нарисована карта Эквитании с множеством стрелок и линий вдоль побережья. Будучи ветераном королевских кампаний, Вульфгард с первого взгляда узнал военную карту. В юности он был участником Девятой войны Золотого рога, и за четыре года в песках смог узнать все, что только может узнать солдат о войне.

— Знаете, что это? — спросил Мариус, указав на пергамент с рисунком. — Все помнят, как в середине весны рыбаки из Майнрима прибыли в порт с известием, будто видели галеры никтов у Жемчужной бухты? С тех пор в городе только и говорят о нападении этих тварей. Месяц тому назад я, по вашему совету, капитан, отправил губернатору Эквитании запрос, касательно дислокации южного флота никтов. Две недели назад я получил ответ. В письме лорд Лемнан сообщил, что и сам планировал написать мне о никтах.