Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 145

— Пустое. Мы ведь друзья. Мне от тебя ничего не нужно… — Вудберт запнулся, удостоив его лукавым взглядом. — Разве что информация.

Блейк пожал плечами, не понимая, чем таким он может поделиться, чего старый плотник еще не знает.

— Закончи историю о корабле-призраке. Что стало с командой «Золотой ягоды» и твоими людьми?

Поначалу Блейк даже не понял, о чем тот говорит. Заточение в кирпичной тюрьме один на один с рогатым надсмотрщиком лишило его не только многих радостей, но и памяти. Неделю назад он и впрямь рассказал Вудберту какую-то историю, но потом потянулись дни одиночества, после которых в голове осталась лишь пустота. Блейк поднапрягся и попытался вспомнить детали морского путешествия к южному побережью Дунлага. Действительно, в молодые годы, когда он был капитаном торгового судна, ему пришлось столкнуться с необычным явлением. Историю про «Золотую ягоду» он рассказал другу, чтобы тот осознал, как опасно недооценивать природу и животных.

— Вы нашли в море пустой корабль с грузом морских черепах и решили привести его в Старград, — вкратце напомнил Вудберт. — Ты оставил часть команды на борту, и вы поплыли в столицу.

— Да. Я вспомнил, — кивнул Блейк, поднимаясь с кресла. — Судно отклонилось от курса, мы вернулись, но никого на борту не нашли.

Махнув рукой, он взял с камина подзорную трубу и позвал Вудберта наверх. Историю можно было закончить и там. Все равно он хотел вечером проверить огонь в жаровне, а заодно посмотреть, сколько новых судов успело причалить за ночь.

Схватив бутылку, Вудберт последовал за ним, не торопясь, потягивая содержимое первой кружки. Узкая каменная лестница привела их на вершину маяка. Открывшаяся оттуда картина после долгой засухи любому человеку могла показаться сказочным сном. В лицо им ударил влажный ветерок. Белые облака по-прежнему клубились над островом, пропуская достаточно света и тепла, чтобы высушить мокрую листву. Ураганный фронт медленно надвигался с юга, озаряемый по всей линии горизонта серебристыми вспышками. Далеко на юге над вершиной Аркмонта застыл радужный эллипс, вокруг которого шумными стаями кружили чайки. Дождь почти закончился, и теперь напоминал скорее водяной пар, искрившийся на солнце.

Вид, открывшийся свысока, был приятен лишь Вудберту, который поднимался сюда раз в месяц. Он же на прибрежные скалы, золотистую отмель и городской массив уже смотреть не мог. Встав под треугольной крышей, Блейк первым делом сложил в медную жаровню куски расколотого полена. Потом облокотился на перила и стал пить вино, глядя вниз, через уступ под башней — туда, где на берегу стояли десятки коптилен. Не сразу внимание его привлек красивый корабль, в окружении трех каравелл приближавшийся к отмели. Суда эти он приметил еще утром, когда они были крошечными точками на горизонте.

Сняв с плеча трубу, Блейк хотел рассмотреть гостей, но голос Вудберта подавил любопытство.

— Блейк, дружище, не тяни! Что случилось с твоей командой. На корабле действительно жила нечисть?

— Разумеется, нет, — с раздражением отозвался он. — Почему тебе везде мерещится след богов и деяния святых? Если в нашем мире по кладбищам гуляют мертвецы, это еще не значит, что он волшебный. Помнишь, я говорил тебе о масляном пятне, которое тянулось за «Ягодой»?

Вудберт кивнул.

— Знаешь, из чего состоит человек? Помимо крови в нас много зловонного вещества, похожего на сало. С каждого наберется пара ведер. Если ты когда-нибудь видел разлагающийся труп, то не мог не заметить, что он покрывается прозрачным налетом.

— Нет. Это счастье меня миновало, — произнес плотник, сморщив нос. — Не понимаю, какое отношение наши внутренности имеют к «Золотой ягоде»?

— К «Ягоде» — никакой, а вот к природе — самое что ни на есть прямое. Я тогда лично спустился в трюм, чтобы еще раз проверить груз. Внизу от лестницы вглубь вела деревянная галерея. Еще ниже была вода, вернее маслянистая жижа, в которой плавали черепахи. Ничего странного я там не увидел, до тех пор, пока к моей ноге не прицепился склизкий отросток. Я сначала даже подумал, что это спрут забрался в трюм через днище корабля.

— Значит, там кто-то прятался! Кто-то, кого вы не заметили с первого раза?

— Этот «кто-то» действительно там прятался, да только мы сразу его заметили, но не поверили, что он может быть опасен.

— Ты говоришь о черепахах? — рассмеялся Вудберт, подливая в кружку еще вина. — Действительно опасные создания. Странно, что они до сих пор мир не захватили.

— Ты когда-нибудь слышал о каринариях? — спросил он, и тотчас махнул рукой. — Разумеется, нет. Эти вермины живут на мелководье в теплых водах Старого моря. Их можно встретить только на Эквитанском архипелаге и вдоль южного побережья Сурана. Жители южных островов чаще называют таких моллюсков «морская пакля». В воде пакля напоминает серую массу, похожую на пятно, как здешние печеночники. После рождения ее главной добычей становятся гигантские черепахи. Эти паразиты забираются им под панцирь и медленно съедают изнутри, а затем частично восстанавливают переваренные останки и занимают место носителя.

— Хочешь сказать, они превращаются в черепах?

— Хуже. Они выглядят как черепахи. Эта форма им нужна только для того, чтобы ловить добычу покрупнее. Стоит подойти к такой рептилии и панцирь раскрывается, точно зев бульвирма, а оттуда выбирается мерзкое четырехпалое существо с ядовитыми щупальцами. Добычу свою они тащат под воду и вытягивают все соки, оставляя лишь кости и одежду. Ночью полсотни таких черепах поднялись из трюма и пожрали команду, а затем полакомились и моими людьми.

Вудберт слушал, разинув рот, в то время как его указательный палец нервно барабанил по ободку кружки.

— Когда там все зашевелилось и забурлило, я чудом унес ноги. Мы облили палубу смолой и спалили корабль. — Он поставил кружку на перила и посмотрел в подзорную трубу, решив на этом закончить. — Запомни, Вудберт. Каким бы умным и опытным человеком ты ни был, нельзя недооценивать коварство природы. Многие животные обделены умом и силой, но это не мешает им побеждать в схватке с человеком. Мирквихтт не так прост, и лучше бы твой Харальд был не только силен, но и умен, иначе его постигнет участь команды «Золотой ягоды», которые…

Он запнулся, присмотревшись к чему-то на море. Вудберт ждал, что он скажет, но Блейк стоял словно парализованный, глядя на скользящий по воде корабль. Это был широкий четырехмачтовый парусник; трехпалубный, с десятками пушечных портов. Не каракка и тем более не каравелла. Судно было крупнее и шире в бортах, а кормовая надстройка поднималась выше, чем у любого другого корабля, напоминая небольшую башню.

— Что ты там увидел? — с нетерпением пробормотал Вудберт, потянув его за рукав.

— Какой огромный… — одними губами прошептал Блейк, и передал трубу товарищу.

— Да, большой корабль, — глянув на судно, с безразличием заключил плотник. — Наверное, королевский.

— Вудберт, ты в своем уме? Не способен отличить королевские знамена от стягов Сурана?

Старый горожанин присмотрелся к судну, топы мачт которого венчали золотистые флаги. Глянув в трубу еще раз, он убедился, что на желтом поле вышито красное колесо с изогнутыми зубьями по краям.

— Но это не торговое судно. Там боевой корабль! Я вижу пушки… Разве Суран не лишился флота в битве за Асматур?

Блейк забрал трубу и стал наблюдать за тем, как деревянный исполин минует скалистый островок возле Готфордской бухты и разворачивается на краю отмели. Наконец, когда спустили якоря, он сложил трубу и залпом осушил остатки вина.

— Я знаю, что это за корабль. Его построили пару лет назад, чтобы охранять южные рубежи Сурана. Это «Звезда Ниппура». Флагман владыки Колмара.

— Но ведь у народа пустыни больше нет боевого флота, — настаивал Вудберт. — Я слышал, что их разбили под Асматуром полтора года назад.

— Я тоже это слышал. Думаю, они начинают заново строить корабли, а король, судя по всему, не пытается им помешать.

— Но если у алмеров появился новый флот, значит, война идет не так, как нам рассказывают?