Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 41

Кассия и Браго посмотрели туда, откуда пришло спасение. На вершине утеса, окруженный потоками бледного света, стоял Гримбальд. В руках у молодого охотника был композитный лук. На тетиве лежала новая стрела. Он хотел добить ящера, но Арманд предостерегающе поднял руку.

— Не надо. Я сам, — предупредил вор и, ухватившись покрепче за саблю, подступил к чудовищу.

Уловив звук шагов, ящер извернулся и слепо ударил хвостом. Арманд упал, но также быстро поднялся. До воды рептилия не добралась. Потребовалось несколько ударов, чтобы отсечь ей голову. Гримбальд между тем спустился вниз, попав в объятия Кассии.

— Мы сделали это! — воскликнула она. — Ты молодец! Я верила.

Гримбальд бережно отстранил ее, глядя на мертвых людей и герконов. Красная и зеленая кровь смешались на песке, придав ему светло-коричневый окрас. То тут, то там лежали изломанные трупы и куски тел. Они и впрямь все это сделали. На радость Ниргалу.

— Сегодня ты превзошла себя, — отстраненным голосом молвил Гримбальд, тряхнув головой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — почти шепотом произнесла она, заботливо проведя ладонью по его волосам.

— Нет.

— Слава Нисмассу, мы справились, — вздохнул Арманд, стирая кровь с лезвия. — Но где подкрепление? Ты добрался до них?

— Да.

— Что «да»? Я спрашиваю, где подкрепление? — нахмурился вор.

— Где Терёк? — с тревогой спросила Кассия.

Гримбальд не ответил. Сев у воды, он стал приводить в порядок оружие, поминутно глядя на усеянное звездами небо и обгоревший человеческий скелет в волнах.

3-й месяц весны, 21 день, Вергин

Восход солнца Кассия встретила как всегда в зареве свечей с видом на каменную стену. В канализацию не проникали его лучи. Строго говоря, сюда никто не мог проникнуть без разрешения, кроме воды и крыс. Сев в кровати, она расправила худые плечи и замерла, вспоминая события минувшей ночи. Кровь, песок, шум моря и свет звезд, — вот все, что она видела во сне этой ночью. Из-за нее погибло много людей, и, что еще хуже, едва не погиб Гримбальд, но теперь все это было уже в прошлом. Теперь об умерших заботился Нисмасс, молодой охотник мирно спал в покоях по соседству, а сокровища лежали в безопасности.

Взгляд ее скользил по комнате и остановился на пластинчатом доспехе с открытым шлемом, установленном на стойке у противоположной стены. Последний раз она надевала его, когда покидала город с большим отрядом, чтобы совершить налет на логово бандитов у Золотого простора. Год назад. Взгляд ушел вправо, упершись в изысканный меч с широким лезвием, висевший в алых ножнах на стене. Клинок из лунной стали тускло блестел в свете факелов. С тех пор, и до вчерашнего дня, не считая утренних упражнений с Армандом, она не брала в руки боевое оружие. Главарь воровского поддворья не мог позволить себе частые забавы. Здесь, под городом, ее власть была сродни королевской. Вот уже шесть лет подряд она получала все, что хотела, кроме прежних радостей жизни. Прогулки по морю, игру на мандолине, кулинарию и встречи с друзьями, которые она так любила, пришлось сократить. На все это оставалось так мало времени, что порой казалось, будто она попала в кеновию, где, по словам Верфа, прислушникам запрещались любые удовольствия. Единственная роскошь, которую она могла себе простить, был сон. Все воры знали, что будить госпожу, равно как и беспокоить, пока та пребывает в покоях, чревато большими неприятностями. Только здесь она могла укрыться от проблем и провести время в спокойствии.

Не в силах побороть дрему, Кассия поддалась тягучей слабости, упала на мягкие перины и заснула вновь. Ночная разминка дорого ей обошлась. Отвыкшее от физических нагрузок тело все еще изнывало от боли. Особенно пострадали пальцы, кожу на которых она стерла о тетиву.

Проснулась Кассия от робкого стука в дверь. Пришел Арманд и осведомился, все ли с ней в порядке. Получив утвердительный ответ, вор сквозь запертую преграду тактично напомнил, что госпожа еще не завтракала.

— Как обычно, молоко и мирквист в Зал советов. Сейчас, — коротко распорядилась Кассия, глядя в потолок.

Арманд ушел, а она осталась нежиться под одеялом, раскинув руки в стороны, размышляя о том, как хорошо жить в безопасности. Не нужно думать о том, что ты будешь есть завтра, и где будешь спать. Можно смело закрыть глаза, не боясь, что тебя убьют или изнасилуют. Понять это мог лишь тот, кому, как и ей, удалось подняться из грязи, сменив деревенский амбар на надежную крепость.

В покоях, где она жила стояла роскошная кровать с балдахином, дорогая мебель из ценных пород дерева. Сложенные из каменных плит стены покрывали узорчатые гобелены, хранившие внутри тепло и уют. Встав с кровати, Кассия направилась к стеллажу, тянувшемуся вдоль левой стены. Полы льняной камизы мягко шуршали по ворсистому ковру. Остановившись на полпути, она оглянулась, посмотрев на коллекцию из двенадцати мандолин, висевших на стене за стойкой с доспехами. Струны для каждой специально по ее заказу были изготовлены старым способом из прямой кишки болотного червя. После оснащения ими инструмента, мелодии приобретали более мягкое, насыщенное звучание. Перебирая тонкими пальчиками воздух, она притворилась, что играет на одном из инструментов. Когда было особенно тоскливо, от слез спасала только музыка. Жаль, что ей так и не удалось в полной мере овладеть искусством миннезингеров. Когда они добьют Ходда, торговля на Миркхолде начнет процветать, а в окрестностях появится больше негоциантов. Тогда у нее найдется время на личную жизнь, а сейчас — война.

Повернувшись к стеллажу, она стала изучать содержимое многочисленных полок и секций. Все эти вещи были хорошо ей знакомы, и каждая была на своем месте. Здесь лежали только редкости, вроде золотых статуэток Нисмасса, изогнутых суранских кинжалов, разнообразных колец из костей, металлов и дерева в ритуальных каменных чашах, пыльных книг по магии, инженерии и алхимии, древних головоломок и подзорных труб, инкрустированных золотом и усыпанных драгоценными камнями человеческих черепов с огромными черными жемчужинами вместо глаз, редких эликсиров и эссенций, действие которых никому не было известно, волшебных бол, украденных у гамеланцев и нисмантов, глиняных табличек с непонятными письменами и много других реликтовых предметов, извлеченных из древних гробниц и глубоких пещер.

Каждое утро она начинала с созерцания своей коллекции — символа ее величия. Орвальд и Мариус могли похвастаться большим состоянием. Реман II был славен безграничной властью. Аббат Виман обладал магической силой. Однако ни у кого из них, ни у одного человека на острове, не было подобной коллекции. Это были не просто редкие вещички. Её в принципе не интересовали дорогие, но бесполезные побрякушки. В отличие от городских потаскух, любивших сверкающие камушки, и сельских шлюшек, привыкших брать, что суют, она понимала, что прекрасное красит отсутствие украшений, потому и собирала предметы, достойные своей исключительности, отличительной чертой которых была не внешняя, а внутренняя красота.

— Ты это заслужила, — с наслаждением произнесла Кассия, сбросив с плеч камизу. Ткань бесшумно скользнула по изящному телу и застыла под ногами.

У стены сбоку стояла смотрильня — отполированный до блеска бронзовый лист, забранный в сосновую раму. В нем она могла видеть размытое отражение своего тела. Кожа была бледная, как мрамор, без родимых пятен и прыщей. За чистотой ее она следила регулярно, строго раз в неделю принимая ванну. Все портили только шрамы. Один, особенно глубокий, бугрился на предплечье. Грудь, как ей казалось, была недостаточно большой, но и не доска. Волосы короткие. Может, это и не слишком красиво, зато безопасно. В схватке не было риска, что тебя за них оттаскают.

Словно еще один редкий экспонат в коллекции, она застыла среди сокровищ, наслаждаясь тишиной. Наконец взгляд ее достиг серебряной тарелки с зубчатыми краями. Это была самая ценная вещь в собрании. Найденная в песках Сурана, тарелка долго переходила из рук в руки, занимая то дворец хаджара, то склеп некроманта, то шатер кочевника; иногда даже доставалась коронованным особам вроде Регара II Почтенного, с помощью которой тот, по слухам, перебил своих братьев. Она прочла о ней в книге и сделала все, чтобы заполучить. Для этого пришлось перерезать немало ниточек, связанных с артефактом и еще больше истратить золота.