Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 49

— Заплатки не слетели? — поинтересовалась та, прощупав прямые стяжки.

— Ты славно потрудилась. Эти штаны еще лет пять прослужат.

— Я свое дело знаю, — шепнула она ему на ухо, и игриво коснулась мочки зубами. — Можешь считать себя счастливчиком. Есть кому о тебе позаботиться. Крестьяне по двадцать лет в своих обносках ходят.

— Пускай хоть в них помирают.

Девушка посмотрела на него в недоумении, попутно сбросив капюшон. Грог мучительно застонал.

— Что с тобой, Грог? Ты сегодня сам не свой.

— Твой отец снова чудит. Не выдал мне жалование. Не понимаю его. Я должен получить эти деньги сегодня!

— Куда ж он денется? Ты лучший из лучших.

— Даже лучшим можно найти замену.

— Ах! Да не будь ты таким угрюмцем, — бросила та, попутно закатив глазки. — Нисмасс свидетель, ты иногда бываешь жутко мелочным, прям как твой братишка Бод.

— Он мне не братишка! У Бода вообще семьи нет. — Грог на мгновение задумался и добавил: — Мозгов, денег, будущего и много чего еще. В отличие от меня. Ты как никто другой должна понять. Семья превыше всего.

Не любил он лгать, когда речь касалась друзей. Они были важнее родителей, и десять Елен, одна краше другой, не удержали бы его от очередного визита в город. Хотя девушка и сама могла об этом догадаться. Слишком часто он оставлял ее одну.

— Ладно, понимаю, — понуро кивнула та. — Ты главное меня не забывай. Уж я тебя никогда не забуду!

— Ну что ты. — Грог нежно поцеловал раскисшую подругу. — Ты у меня одна такая — навозная принцесса.

Любая городская девушка после такого комплемента залепила бы ему пощечину, но Елена в ответ только залилась звонким смехом. Правда, иногда настроение у нее менялось быстрее погоды в горах, и оплеуху он мог получить вообще ни за что.

— А как же твои друзья? — неожиданно спросила дочь Орвальда. — А как же та, которую съели волки?

Взгляд ее коснулся веревки, на которой висел талисман.

— Друзья целы, и волки сыты, — пространно отозвался Грог, и прежде чем та успела что-то ответить, шмыгнул за угол амбара.

Чтобы его снова не задержали, Грог проделал оставшийся путь до усадьбы бегом, у входа поднявшись по съемному деревянному настилу. Укрепленная дверь была отворена, и он беспрепятственно вошел внутрь.

Очутившись в мрачном холле, скупо освещенном масляными светильниками, Грог проследовал в левое крыло. Изнутри усадьба Лендлорда напоминала крепость. Снаружи это был обыкновенный фахверковый дом, только очень большой и с несколькими сторожевыми башенками, выступавшими из крыши, но стоило миновать дверь, и любому становилось понятно, что усадьба выстроена таким образом, чтобы выдержать долгую осаду. Внутри стены были обложены кирпичом и укреплены тяжелыми балками. Двери обшиты узорчатыми металлическими листами. Окон на первом этаже было немного, а те, которые остались, напоминали скорее бойницы с толстыми внутренними ставнями и решетками. Повсюду, помимо громоздкой мебели, стояли стойки с оружием. На стенах висели арбалеты и луки. Все это якобы для красоты, но стоило дозорным поднять тревогу, как в усадьбу сбегались десять самых лояльных наемников на двойном жаловании и превращали сердце домена в неприступную крепость. Такое случалось дважды на памяти Грога, когда двор грабили бандиты.

Миновав открытую дверь, он оказался в просторном кабинете. Здесь было светлее и окна чуточку шире. На стенах висели гобелены. У стен стояли сундуки. Массивная фигура землевладельца как всегда покоилась в сосновом кресле. Барон держал глаза закрытыми, но не спал. Джагинс стоял в тени неподалеку, сложив руки за спину.

Прежде чем Грог успел сделать еще шаг, Орвальд открыл глаза. Тяжелая рука с толстыми пальцами поднялась и обратилась на одно из шести кресел, стоявших вокруг стола. Заметив странное выражение на толстом лице хозяина, схожее с радостью у нормальных людей, Грог сразу понял, — что-то не так. Обычно Лендлорд велел стоять смирно и оглашал приказы в грубой форме, приправляя их угрозами, но в этот раз почему-то улыбался. Если скряга сейчас предложит ему вина или закурить, то дело и впрямь дрянь.

— Вызывали, ваша милость? — учтиво произнес Грог, попутно опуская меч и броню на пол.

— Доброе утро, Грог. Как поживаешь, как семья? Здоров ли отец? Друзья навещают?

Грог сел в кресло и откашлялся. Все оказалось намного хуже.

— Хвала владыке Нисмассу, все здоровы.

— Рад слышать. Может, хочешь закурить?

Орвальд достал из сундука под столом золотую шкатулку с яблочным табаком и показал гостю.

— Спасибо, я уже давно не курю, — вежливо отклонил Грог.

— Конечно. Как я мог забыть.

— До меня дошел слух, — решил он не тянуть с выявлением обстоятельств, — что пропал кошель с моим жалованием.

К его удивлению Орвальд вынул из того же сундука туго набитую мошну и небрежно швырнул ее на стол. Грог выпучил глаза, глядя на кожаный мешок. Там было в два раз больше его недельного жалования.

— Вторую половину получишь потом.

Так будет еще половина? Грог встал, подошел к кошельку и коснулся его дрожащими пальцами. Теперь он точно покойник. Даже верные псы барона — Балдур и Кант столько сразу не получали.

— Куда вы пошлете меня на этот раз? — спросил Грог, не в силах отвести взор от страшной награды.

— Далеко и высоко.

— Прошу, не вынуждайте меня снова лазить по горам среди этих кошмарных никрипов, — взмолился он, вспоминая последнюю ходку к Филлитовому ущелью, едва не стоившую ему жизни.

— Нет. С рудой покончено. Место куда я тебя отправлю — крошечная пещера на севере. Так что радуйся. В горы ты не полезешь.

— Пещера?

Грог сощурился. Он не любил пещеры, особенно крошечные. Обычно маленькие гроты являлись источником больших проблем. В таких местах часто находились гробницы или хранилища проклятых артефактов. Верф как-то раз сказал, что на острове в незапамятные времена обитали какие-то древние и хитрые народы, подобные меандрийцам. Следы их присутствия, вроде каменных кругов, разрушенных храмов и глиняных табличек на непонятном языке, находили повсюду. Особенно много их было в диких областях Миркхолда, где, со слов охотников за артефактами, творилась чертовщина. Погребальные пещеры с ловушками и нежитью были особым подарком древних, благодаря которым гибло множество беспечных путешественников.

Орвальд заметил его смятение и с улыбкой продолжил:

— Помнишь, два дня назад у меня на дворе гостили два странника, которые…

— Которых вы приказали выпороть ни за что?

— Осторожно, Грог, — приподнял толстый палец Лендлорд. — Надеясь избежать заслуженной порки, оба стали наперебой твердить о какой-то пещере. Мол, где-то у пустоши близ Скалистого предела есть невысокая гряда, окруженная соснами. В той гряде — пещера. Неподалеку находится полусгнивший подвесной мост над водопадом. Кажется, когда-то там проходил старый торговый путь. Идеальный ориентир. Ты так не считаешь?

— Пожалуй.

— Вход в пещеру зарос плющом, но понять, что она рядом, можно издали. На сотню шагов от нее веет гнилью.

От Грога не ускользнуло то, как Орвальд поежился. В том не было ничего удивительного. Провести логическую цепочку в этом случае смог бы и ребенок. Пещера — гниль — разложение — нежить.

— Бродяги остановились на ночлег в сосновом бору, развели костер и уснули, но проспали недолго. Едва стемнело, со стороны гряды донеслись протяжные звуки, как будто металл терся о металл или кто-то точил клинок. Они прокрались туда, и нашли погребальную пещеру. Внутри был овальный грот с пятью саркофагами. На самом большом из них лежал изумительной красоты клинок, похожий на боевой меч королевских гвардейцев. Думаю, это какой-то древний артефакт, а может один из тех мечей, которые называют вергальскими. — Сказав это, Орвальд посмотрел на фамильный щит в глубине кабинета, за которым висели два таких клинка. — Их всегда находят у Ниргала на рогах.

Грог лишь тяжело вздохнул. Впору запасаться святой водой и жидким огнем. В лучшем случае придется иметь дело ожившими костями. Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, зачем скряга вызвал именно его. Никто из наемников в здравом уме не пошел бы на такой риск, даже ради прибыльной должности.