Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович. Страница 86

Не думая ни о чем, Грог ринулся в чащу. Бежал так быстро, как только мог, не заботясь об опасности. Из темноты за спиной доносился треск сучьев и падение деревьев. Могучий страж ломился следом, круша все на своем пути. Затем последовал удар. Грог схватился за голову, наблюдая, как лес вокруг окрашивается в бордовые тона. Наверное, это была ветка, а не каменная ладонь, иначе наблюдать было бы нечем. Покачнувшись, он оступился и полетел куда-то во мрак, заворожено следя за тем, как в вышине вращаются залитые кроваво-красным светом кроны лиственниц.

3-й месяц весны, 12–14 день, Трида

Пение птиц привело его в чувства. Открыв глаза, он понял, что лежит на земле. Лес вокруг был залит светом, только свет этот был каким-то странным. Сощурившись, он понял, что дело не в свете, а в красках. Повсюду были сплошь черные тени и белые пятна. Решив, что это последствия удара, Грог кое-как поднялся и подполз к ближайшему дереву. В том, что каменный человек преследовал его наяву, а не во сне, не было ни малейших сомнений. Иначе как бы он очутился в лесу? Вот только за каким чертом он полез в тот храм и как вообще узнал, что там есть потайная дверь?

Грог решил об этом не думать. Тело по-прежнему изнывало от боли, но теперь к ней добавился еще и мерзкий зуд. Казалось, по коже бегают муравьи, щекоча ее волосатыми лапками. Наверное, он спал в одном положении очень долго, и отлежал правый бок. С сердцем тоже был непорядок. Оно билось сильнее и чаще, словно он бежал, а не сидел на месте. Решив, во что бы то ни стало встать на ноги, Грог ухватился руками за ствол дерева и кое-как поднялся, разогнув спину. Следовало как можно скорее собрать вещи, убраться из проклятой долины и найти способ подняться на скалы. Так он и решил поступить.

Сделав шаг в том направлении, где, как ему казалось, был храм, Грог согнулся и упал на живот, нелепо раскинув руки… вернее все, что от них осталось. Сердце забилось быстрее, когда он увидел, что стало с его конечностями. Вместо пальцев там были два волосатых обрубка. Грог закричал и испугался еще сильнее. Где-то над ухом зарычал волк. Потянувшись к мечу, он понял, что оружия при нем больше нет, как, впрочем, и пояса на котором оно висело. Более того, на нем не было одежды. Вместо рубахи и штанов на тело кто-то напялил черную меховую накидку. Порываясь снять мерзкую шубу, Грог громко взвыл, догадавшись, что шкуру снять не получится. Накидка была частью его тела, как и крошечные коготки на лапах, которые еще вчера были руками.

— Чертов кудесник! — взвыл Грог, понимая, что с ним произошло, и кого в этом винить.

С помощью свитков обращения люди могли превращаться в зверей, получая их силу и ловкость. Только это была иллюзия. Принимая облик животного, заклинатели оставались людьми. Здесь же ни о какой иллюзии и речи быть не могло. Изменилось его тело, зрение и даже чувства. Он не принял облик зверя. Он им стал.

Грог начал соображать, сосредоточенно ползая на четвереньках вокруг дерева. Пышный черный хвост неустанно следовал за ним, ударяя по мохнатым бедрам. Маловероятно, что Бангладор все это время был поблизости. Заколдовать его с такого большого расстояния он тоже не мог. Должно быть, некромант зачаровал одну из его вещей, пока он лежал на берегу. Он подумал о походных мешках, и замотал мордой. В них не было предметов, которые принадлежали только ему. Потом мысли коснулись любимого меча.

— Ну конечно! — захныкал Грог, ударив лапой по земле.

Зачем еще старому демону могло понадобиться доставать клинок со дна озера? Он заговорил лезвие, и темная магия начала действовать, стоило ему принять оружие. Какой же он дурак! Даже детям известно, что некромантам нельзя ничего давать, и тем более нельзя принимать от них дары. Взревев от отчаяния, Грог стал носиться по поляне, сминая траву и разбрасывая вокруг сухие ветви. Он скулил и рычал одновременно, мечтая вцепиться в лицо чародею, превратив его в кровавое месиво. В какой-то момент его разум помутился, и, обуреваемый гневом, он бросился в чащу. Четыре лапы несли его прочь, хвост на заднице вился ужом, точно флаг на ветру. Он бежал изо всех сил, сам не понимая куда, пробивая мордой стены кустов. Перепрыгивал через стволы деревьев и тонул в густой траве, ломился сквозь заросли и несся по топкой почве.

Очутившись на болоте, Грог запрыгнул на возвышение и улегся на живот. Там он свесил морду с песчаного берега и захрипел. Из воды на него смотрел горбатый черный хищник. Волосатая морда был короче, чем у простых волков, а челюсти больше и мощнее. Острые уши, казалось, поворачивались против воли, ловя звуки леса, доносившиеся со всех сторон. Глядя на лапы, Грог подумал о когтях и те послушно выползли из подушек, превратившись в загнутые серпы. Его превратили в гримлака — в одно из самых опасных чудовищ на острове. Грог подумал о друзьях и о том, как ему теперь вернуться домой. Легче всего попасть в лагерь охотников, но узнает ли Гримбальд его в таком облике? Подумал и усмехнулся. Что за глупость? Даже если он будет танцевать перед ним на задних лапках и покажет живот в знак доверия, парень без раздумий выстрелит ему в глаз, а тушу выпотрошит на Красной поляне. Добиться его расположения, принеся в зубах какой-нибудь предмет, принадлежавший ему — человеку, тоже вряд ли удастся. В лучшем случае Гримбальд его прогонит, а в худшем подумает, что гримлак пообедал стариной Грогом и пришел на запах его товарища. Ни о каком возвращении теперь и речи идти не могло.

Весь последующий день Грог бродил по холмам и горам вокруг долины. О вещах, оставленных возле древнего храма, он больше не вспоминал. Не интересовал его и Бангладор. Вне всяких сомнений, чародей ему лгал, когда говорил, что они встречались раньше. Не было между ними никакой связи. Некроманты постоянно лгали и всегда искали себе новых последователей, не брезгуя даже крестьянами и бродягами. Звериная шкура была наказанием за отказ служить Ниргалу. Оставалось только надеяться, что заклятье спадет через пару дней, ведь меча при нем больше не было, а сам кудесник был далеко.

На закате Грог спустился в соседнюю долину, где у подножья сланцевых утесов стелилась небольшая пустошь. Ее он заприметил еще днем. Там лежала высокая базальтовая плита с отвесными краями. На ней он мог спокойно провести ночь, не боясь снэгов и полозов. Запрыгнув наверх, Грог свернулся клубком на теплом камне и поджал хвост. Живот сводило от голода. Он ничего не ел с прошлой ночи, а воду пил грязную, из болота. Все мысли были лишь о том, как стать человеком, и никакой голод не смог их заглушить.

— Завтра вернусь к храму, — пообещал он сам себе, надеясь утром в буквальном смысле встать на ноги.

В тот же миг до ушей донесся тихий свист. Грог поднял морду и прислушался. Ночью бесцветное зрение только окрепло. Он увидел, как вдоль соседней опушки двигаются черные силуэты. Оттуда же в его сторону стремительно неслись какие-то плотные сгустки. Заметив у одного из незнакомцев пращу, Грог обо всем догадался, но было слишком поздно. Гладкий камень попал в левое предплечье. Покачнувшись, он потерял равновесие и упал с плиты на песок. Раздался топот. На шею ему набросили аркан. Грог опомниться не успел, как оказался во власти массивного существа с бледной складчатой кожей. Сверху на него воззрились два огромных мутных глаза. Человекообразный охотник ухватился когтистыми пальцами за кожаный поводок и потянул добычу к себе.

— Никт! — в ужасе прохрипел Грог, издав невнятное рычание, больше похожее на хрип.

Да, это был самый настоящий никт. Первый никт, которого он видел в своей жизни. Грог заскулил и попытался вырваться. Охотник дернул поводок еще раз, протащив добычу по песку. В нем было футов шесть росту. Поросшее струпьями лицо с большим ртом и приплюснутым носом лишь отдаленно напоминало человеческое. Широкий торс от шеи до живота был закрыт доспехами из хлопка и дерева. У пояса на трофейном ремне висели черепа животных и кремниевые ножи. Никт был силен и, судя по ворчанию, не питал особой любви к своей работе.